Услышав эти слова утешения и дочернего милосердия, она взяла тонкую руку дочери и поцеловала её. Сказав при этом:

— Не мучай себя, дитя моё! Я никогда не усомнюсь и не утрачу веру в Бога; я буду продолжать жить, ожидая милосердного Отца, который следит за нами с небес; но я думаю также, что моё физическое сопротивление, после двадцати лет болезни, начинает уменьшаться… Эта одышка меня не обманывает.

Затем, нежно глядя на свою дорогую дочь, она меланхолическим тоном продолжила:

— Не сердись за то, что я слишком подвержена ностальгии. С тех пор, как уехал Сирил, я более никогда не ощущала радостей жизни, которые мы вместе делили… Я признаю, однако, что Господь великодушен, даруя мне своевременную помощь. Для этого достаточно, чтобы я вспомнила, что мой дорогой муж погиб в море, а меня поддерживает твоя любовь в океане слёз. Твоя любовь была мне святым утешением, светлым приютом на земле… Иисус дарует тебе всё, что я, бедная мать, не смогла дать!

Девушка слушала её любящие слова, и сердце её сжималось. Никогда мать не казалась ей такой печальной, Никогда она так не говорила, ни при каких других обстоятельствах. Алкиона заплакала, а её мать погладила её с нежностью и сказала:

— Не плачь… С твоего детства мы готовимся к этому часу. Я не знаю, каким будет день, когда часы вечности отметят мой последний вздох; но мы с тобой обе осознаём, что плотское тело — это просто иллюзия. Уверена, что Иисус вернёт мне компанию Сирила навсегда. И мы окружим тебя своей любовью и будем ждать тебя в более счастливом мире, где нет ни слёз, ни смерти. Если бы я могла, я бы осталась с тобой, чтобы мы уехали вместе; но что-то говорит мне, что мне не дано осуществить это желание. Если бы не твоя любовь и потребности Робби, я бы ушла без сожалений… Но совесть моя спокойна, даже если я не могу избежать мучений. Если я умру в любой момент, позаботься о Робби!… Это капризное существо, трудное для воспитания, но я не буду повторять советы, которые ты и без меня знаешь.

Перед таким смирением Алкиона почувствовала, что будет трудно обмануть печальную действительность, и в намерении утешить мать, желая казаться полной надежд, она с нежностью сказала:

— Прежде всего, мама, дуем уповать на Бога! Вы были так одиноки, вы слишком много думали о смерти. Я чувствую, что нашему дому нужна радость. Наберитесь мужества ради нас. Я попрошу несколько дней отпуска, чтобы остаться рядом с вами и тем, что я должна получить, и мы пойдём покупать клавесин. Кто знает, может, музыка, которую вы всегда так ценили, улучшит атмосферу в доме?

Мадам Виламиль слабо улыбнулась и ответила:

— Твои жертвы и так слишком многочисленны.

— Завтра же я попрошу у родителей Беатрис помощи в этой покупке. Это будет не трудно. Мы вспомним наш старый испанский репертуар, и я думаю, что вам будет очень приятно вновь пережить эти воспоминания.

— Да, конечно, мы почувствуем себя перенесёнными в Кастилью, где так часто мы находили счастье в самых простых вещах.

Заметив, что эта идея утешила больную, Алкиона мягко продолжила:

— O, как я счастлива видеть, как вы радуетесь этому. Эта покупка будет нам большим подспорьем. Вы снова обретёте оптимизм, а Робби, в свою очередь, сможет снова воспользоваться моей поддержкой в своих занятиях. Затем, когда вам станет лучше, мы серьёзно подумаем о нашем переезде в поисках более милосердного климата, где вы сможет выздороветь.

От любящих слов дочери больная почувствовала облегчение и сказала:

— Твои планы утешают меня своей нежностью, и я молю Бога благословить тебя за твою доброту. Но теперь я бы хотела две вещи, которые мучат меня.

Дочь долго смотрела на неё, а затем взволнованно ответила:

— Мама, вы должны не просить, а приказывать мне.

— Так вот, я бы хотела, — нерешительным тоном сказала она, — чтобы ты отвезла меня на кладбище, чтобы я могла помолиться над могилой своих родителей, таким образом удовлетворив мои давние чаяния. Я не смогу преклонить колени над ними, но, возможно, меня смогли бы перенести туда в кресле, как в тот день, когда я посещала отца Дамиана в последний раз.

Девушка не могла скрыть своего удивления.

— И второе моё желание, — продолжила она доверительным тоном, — чтобы ты привела сюда особу, которой ты служишь, и которая так щедра к тебе, и всё это для того, чтобы я попросила у неё материнской защиты, ввиду твоей юности, если я скоро умру, как я это, кстати, предчувствую.

Алкиона постаралась не выдать выражением своего лица те странные чувства, которые охватили её. Мадлен просила у неё две невозможные вещи. Но не желая расстраивать спокойствия своей матери, она согласилась, сказав следующее:

— Как только вам станет лучше, и вы сможете сидеть в коляске, мы поедем на могилу бабушки и дедушки, но думаю, что сейчас вы не должны об этом беспокоиться. Что такое могила, мама, как не кучка пепла? Что же касается матери Беатрис, я привезу её в Сен-Марсель при первой возможности, поскольку хочу, чтобы вы оставались сильной в вере в Бога, и чтобы ваша душа нашла облегчение в неисчерпаемой божественной доброте. Да, у нас много потребностей, но Всевышний даёт нам всё и ждёт лишь одного — чтобы мы поняли его милосердие.

Больная в смирении умолкла, а девушка стала поверять Иисусу свои страстные молитвы. Как уладить эту деликатную проблему? Она не знала, как решить подобные запросы, но рассчитывала на помощь Иисуса в нужный момент.

На следующий день, слегка смущённая, она подошла к Сирилу и сказала:

— Мсье Давенпорт, я надеюсь, что вы не обидитесь, если я попрошу у вас об одной услуге.

— Говори со всем откровением, дочь моя! — ответил глава семейства любезным тоном. — Можешь просить всё, что ты хочешь.

Она выразила жестом свою признательность и продолжила:

— Моя больная мать очень любит музыку, и вот уже довольно долгое время я вижу её в крайней печали. Поэтому я подумала, что могу попросить вас дать мне небольшой аванс, чтобы я могла купить подержанный клавесин. Думаю, это немного оживит дух моей бедной больной матери.

Сирил Давенпорт взволнованно слушал её.

— С удовольствием, — ответил он, — и если хочешь, я сам займусь этой покупкой.

— Нет, нет, — отрезала девушка, опасаясь давать ему свой адрес, — не стоит беспокоиться об этом. Отец Аманс из церкви Сен-Жак поможет мне.