— Нечего обвинять меня, Сюзанна. Я всегда шёл навстречу ожиданиям своего дяди раньше, чем мои собственные родители. Я признаю его здравый смысл и не позволю…

На этот раз, однако, девушка, желая смягчить жаркий спор, воспользовалась моментом паузы, чтобы недовольно сказать ему:

— Послушай, Сирил, успокойся. Раздражение мешает любому взаимопониманию.

Она посмотрела на него со скрытой тревогой. И чувствуя, что её мечты о счастье подвергаются большой опасности, она находила его красивым, как никогда. В иных обстоятельствах она хранила бы надежду, но в этот момент она уже не была так уверена. Не был ли Сирил её мужским идеалом? Какое мощное притяжение делало её узницей своей мечты о счастье, не имея возможности отказаться в пользу той, кто так искренне занимала его сердце? Она чувствовала, как сильное волнение касается наиболее интимных струн её души, и с большим трудом топила печаль в своей угнетённой груди, боясь расплакаться перед своим кузеном, погружённым в серьёзные размышления.

— Сирил, — очень осторожно сказала она, — не нервничай, я искренне хочу тебе помочь.

Молодой человек разволновался от такой внезапной перемены поведения и ответил:

— Да, я рассчитываю на твою добрую волю. Помоги мне, я должен подумать над этим. Мне нужна помощь в укреплении духа.

— Я не совсем уверена в том, что скажу тебе сейчас, — воскликнула она, стараясь изменить своё отношение, — но думаю, что ты должен соизмерять ситуацию. Отец Мадлен — разорившийся испанский гранд, который рассорился с наиболее влиятельными членами Двора Франции. И который, к тому же, вот уже какое-то время живёт в Париже и переживает серьёзные финансовые трудности, даже если и представляет часть свиты королевы.

— Я знаю дона Игнация Ортегаса Виламиля, — сказал молодой человек, — я был с ним позавчера вечером на Карусели. Без сомнения, это бедный человек, но очень симпатичный, и открытого характера, что я очень ценю в людях.

— Но он беден, и его положение поистине достойно осуждения, поскольку, по слухам, он разорился из-за своего тщеславия.

— Тем не менее, я думаю, что мы должны выразить ему своё понимание в отношении ближнего, — согласно сказал убеждённый молодой человек. — Мой отец, как ты знаешь, ничем не злоупотреблял и не рисковал деньгами в своих приключениях; но это не мешает ему рассчитывать на свои очень скромные ресурсы, ввиду религиозных преследований, которые свирепствуют в Ирландии.

Сюзанна поняла, что любой аргумент в этот момент был бы неблагоприятным для него.

— Дон Игнаций, — добавила она с ироничной улыбкой, — не смог бы даже дать приданое своей дочери…

— Я никогда не женюсь из расчёта на приданое, Сюзанна!…

Девушка с трудом скрывала свою злобу, но, сдерживаясь, сказала:

— Однако это очень важный вопрос, и, возможно, именно поэтому Мадлен отказывается отвечать на твои ребяческие капризы.

— Как так? — спросил он, удивлённый её манерой выражаться.

— Может, ты не знаешь, — решительно сказала она, как игрок, припасший свои преимущества к концу игры, — что твоя избранница, по решению её родителей, является невестой своего кузена Антеро де Овьедо Виламиля, который рос вместе с ней, как брат.

На этот раз уже Сирил казался ошарашенным новостью. Он не смог совладать с собой, и его охватило раздражение. Ревность, опустошавшая молодую Дюшен, сжала теперь её сердце.

— Неужели это правда? — побледнев, спросил он.

— Да, — сказала девушка, внутренне радуясь боли молодого человека, — говорят, дон Игнаций почти два года живёт «на крючке» у молодого человека, который не без умысла предался этой жертве. Каждый знает, что его кузина — самая дорогая ему мечта, но Мадлен, кажется, остаётся равнодушной к его любви. Дело в том, что семья Виламиль серьёзно и крупно задолжала.

Сирил Давенпорт погрузился в океан глубоких размышлений. Он не уступит никакому препятствию. Мадлен тронула его сердце, как никакая другая женщина до сих пор. Он хранил в памяти звук его последних произнесённых слов. Он ещё вдыхал аромат её такой лёгкой руки в гармоничных вибрациях их последнего танца. Очарование арагонской музыки, которую она играла накануне, приходило ему на память. Их чувства были окрашены тем же волнением, когда она говорила ему о своей далёкой Испании. Кастильские темы никогда не интересовали его до сих пор, но теперь эта огромная любовь будила в нём новые порывы, словно яростным вулканом охватившие его душу. Он был убеждён, что Мадлен не была равнодушна к его любви. На балу он страстно сжимал её руку. Их глаза сияли возвышенными чувствами. Где бы он ни был, он будет бороться со своим соперником вплоть до границы земли? Он должен был любой ценой отдалить Антеро де Овьедо. Его присутствие было для него нежелательным. С глазами, устремлёнными в пустоту, одержимый охватившим его волнением, молодой Давенпорт, казалось, больше не видел ни своей кузины, ни даже молчаливой красоты сумерек, постепенно исчезавших с появлением первых звёзд.

— Я не уступлю! — вскричал он громким голосом, словно говоря с незванной тенью.

Услышав этот странный и неожиданный возглас, Сюзанна ощутила сильный шок. Произнесённая фраза, похожая на крик души, напугала её, оправдывая её опасения, и тогда она сказала ему:

— Ну ладно, Сирил. Уже почти ночь, и меня ждут в театре.

Молодой Давенпорт в молчании последовал за ней, они сели в коляску, Сирил машинально принял вожжи, и они отправились домой. Сюзанна бросила на землю несколько увядших азалий с жестом скуки, и оба они замкнулись в молчании, а коляска быстро везла их в направлении богатой резиденции перед мостом Менял, где жила кузина.

Напрасно молодая Дюшен настаивала, чтобы Сирил пошёл в театр, она даже умоляла его придти на какой-то миг к ней. Он отказался от всех её деликатных приглашений и, сменив направление, галопом направил коляску к своей гостинице в предместье Сен-Жермен.

Время от времени хлыст щёлкал по спине прекрасного коня, который, казалось, страдал от тех же переживаний, что и его хозяин.

Поставив коляску в ангар, предназначенный для колясок и карет того времени, и отведя коня в ближайшую конюшню, Сирил Давенпорт, задыхаясь от тревожных мыслей, вышел на улицу, желая остудить свой разгорячённый лоб ласками мягкого ночного ветра. Он прошёл по улицам и площадям, погружённый в свои глубокие размышления, чуждый движению пешеходов и колясок на всём протяжении своего пути. Занятый своими мыслями, он спешил домой, чтобы решить мучившие его проблемы.

Он пришёл к заключению, что его существование скоро изменится. Он не мог долго выносить беспечную жизнь, и его встреча с мадмуазель Виламиль привела его к тому, что он стал всерьёз задумываться о женитьбе. Однако как найти правильное уравнение? После периода учёбы в Париже он продолжал службу в Сорбонне,