Со сверкающим взором девушка, взволнованная и наполовину удовлетворённая, ответила ему:

— Думаешь, я не способна понять тебя? Говори, Сирил!… Не хотел бы ты воспользоваться мягкостью этого вечера? Остановим коляску. Сядем здесь, у моста, на несколько минут, посмотрим, как плещутся тихие воды…

Улыбающийся и довольный молодой человек подчинился. Он поставил коляску в ближайшее укрытие и, предложив руку своей элегантной спутнице, направился с ней к камням, которые лежали у подножия старинной постройки. Его глаза были погружены в охватившую его страсть.

— Сюзанна, — сказал он ей, нежно беря её под руку и словно ища укрытия, — я никогда прежде не ощущал того, что ощущаю теперь. Моя душа полна мечтаний и возвышенных надежд. Aх, любовь — это благородное вино жизни!

Девушка побледнела. Неужели столь долгожданный момент настал? Конечно! Сирил, наконец, откроет ей свои самые интимные чувства, расскажет о золотой мечте её надежд молодой девушки. Они очень скоро поженятся… Куда уедут они, переедут ли они из Франции в Ирландию, чтобы взращивать своё супружеское счастье в согласии с нежными семейными традициями? У неё, погружённой в свои прекрасные видения, глаза лучились интенсивной радостью, когда молодой Давенпорт продолжил:

— Построить семейный очаг, иметь детей, которые любят нас, гарантировать им счастье, может ли быть более благородным идеал, чем этот?

Сюзанна Дюшен с любовью сжимала ему руки, она всем сердцем желала обнять его и дать волю своей любви, множество раз целовать его красивую шевелюру. Она чувствовала себя оглушённой радостью и надеждой, но когда она ещё пребывала в своём фантастическом видении, он спросил её по-братски, после долгой паузы:

— Неужели она ответит на мои чувства с такой же страстью?

Она? Вопрос звучал странно в ушах девушки, которая постаралась преодолеть своё первое оцепенение. Как же так, неужели другая женщина оспаривает у неё ту же любовную мечту? В одно мгновение чудовищная ревность исковеркала её самые прекрасные чувства. Внезапно её сердце словно закрылось. Подобного оскорбления. Она будет бороться за Сирила до совершения преступления или до самой смерти. Именно ради этого она следовала везде за ним, словно верный часовой; с самого детства в её глазах титул невесты должен был вернуться к ней непререкаемым наследием. Заметив, однако, что кузен уловил медлительность её ответа, она набралась мужества перед подобной нелёгкой ситуацией и ответила:

— Она? Я не знаю, о ком ты говоришь, дорогой мой. Объяснись, чтобы я могла тебя понять.

— Это Мадлен Виламиль, — в восторге сказал молодой человек.

Aх, теперь она, наконец, в этих словах услышала ответ на вопрос, который для неё был настоящей тайной. Он обозначил её назначенного врага. Она ей никогда этого не простит. Охваченная глубоким отчаянием, она даже вспомнила, что именно она представила кузену свою молодую подружку накануне знаменитых парижских празднеств. Она тогда уже заметила, что они как-то сразу стали выказывать взаимный интерес друг к другу; и что с тех пор они обменивались оживлёнными словами приветствия по любому случаю, но она никогда не могла представить себе возможность любовной связи с подобными последствиями. И только в этот момент она поняла весь интерес Сирила к компании Мадлен. У неё ещё оставалось впечатление, что она видела её на балу накануне, с этой соблазнительной испанской фантазией, которая привлекала внимание великих особ Двора. В своём перевозбуждённом воображении она уже считала её не подругой по прогулкам и развлечениям, а опасной соперницей, которую она должна убрать со своего пути… Она познакомилась с ней во время визита, который Мадлен нанесла вместе со своим отцом, благородным разорившимся испанцем, во дворец в Блуа, где уже находился королевский Двор Франции. Она оценила её ум и простые манеры; а её отец Жак Дюшен Давенпорт немедленно стал проявлять восхищение девушкой и предлагать искреннюю дружбу. Не только по природному сходству, но и чтобы удовлетворить своего преданного и любящего отца, по странному совпадению, Сюзанной также овладели тёплые чувства к Мадлен. Они с сестрой Каролиной во время своих частых путешествий в Париж навещали его в резиденции Сент-Онорэ и радовались его весёлой компании, полной юмора. Но отныне молодая Виламиль была приговорена к её жестокому отвращению. Благородная дружба превратилась во внезапную и опасную ненависть. По правде, Мадлен не могла знать, о чём она размышляла в глубине души, но Сюзанне не удавалось сдерживать потребность в мести, которая временами внезапно охватывала её сердце. Она не выносила подобного предпочтения, идущего от её кузена, она ощущала в душе дикое оскорбление.

— Может, ты помнишь эту последнюю арагонскую мелодию, которую мадмуазель Виламиль так грациозно играла? — спросил у неё молодой человек, подпитывая тем самым свои собственные воспоминания.

Ужасно бледная, стараясь скрыть сильное волнение, охватившее её, девушка посмотрела на Сирила своим резким взглядом и гордо опровергла:

— Ну, в конце концов, что за ребячество с твоей стороны! Откровенно говоря, я всегда считала, что у тебя утончённые артистические чувства; к тому же, Мадлен ни в коей мере не может соответствовать требованиям твоего имени и твоего положения.

— Требования имени? — раздражённо спросил молодой человек. — Значит, ты думаешь, что я женюсь, чтобы подчиняться другим, вопреки своим собственным чаяниям?

— Не совсем так, — ответила девушка, понимая, насколько он решителен, — я не хочу сказать, что она не заслуживает любящих тёплых чувств, — но я не думаю, что она предназначена тебе в супруги.

— Почему? — разгневанным тоном спросил молодой человек.

— Ты, вероятно, хотел бы, чтобы я одобрила твою свадьбу с испанской бедняжкой, рождённой на границе Гренады?

— А если бы кто-то утверждал, что мы — ирландцы с границ Белфаста, мы были бы менее уважаемы?

Сюзанна прикусила губы, выказывая глубинный гнев, и ответила:

— Сирил, куда ты ставишь священный алтарь семьи? Почему ты настолько равнодушен к нашим старинным традициям? Всего несколько дней назад я познакомила тебя с Мадлен, и мне не верится, что в твоём разуме уже созрели такие безумные и предосудительные связи. Я приняла её в близкие подруги лишь потому, что папа питает к ней тёплые чувства, и я не могу отказать ему из-за чувства подчинения любви и благодарности к нему. Тем не менее, наше сходство не идёт далее этого, поскольку я не вижу достаточно справедливой причины этому в рамках наших отношений. Как я уже говорила, это всего лишь предпочтение папы и…

Но она не смогла закончить фразы, поскольку молодой человек, метнув в неё более жёсткий взгляд, прервал её речь такими