Шрифт:
Закладка:
Луштаммар оказался удивительно живучим, умер незадолго до сбора озимых. Я уже подумал, что старик дотянет до разлива рек, во время которого моя армия не сможет быстро добраться до Лагаша, а потом будет намного труднее скинуть уже избранного шакканакку. Жители города оказались благоразумными. То ли сами сделали правильные выводы из прибытия к ним Илушубани, то ли он проболтался жене, а та рассказала по секрету всему свету, но на должность шакканакку был всего один претендент, которого назначили сразу и без колебаний. По большому счету для горожан все зятья покойного — коты в мешках, а выбрать не Илушубани — остаться без моей защиты, чем Самсуилуна воспользуется сразу же. Тогда шакканакку в Лагаше станет уж точно не один из зятьев Луштаммара, а назначенец из Вавилона, который будет опираться на свою команду чиновников, привезенных из столицы, а всех местных отодвинет от кормушки.
83
Самсуилуна восстановил Исин и Ларсу, правда, они все еще полупустые, укрепил города на севере своего царства, на границе с кашшу, и решил, что пора отвоевывать утерянное. Начал с Эшнунны. Может быть, потому, что этот город был перевалочной базой кочевников. Обычно они проводили там зиму и уходили на более плодородные пастбища на территории бывшего царства Мари и дальше на восток и юго-восток. Наверное, шакканакку Вавилона решил организовать на базе Эшнунны что-то типа плотины, которая перекроет поток, а потом выдавить то, что натекло ранее. У него самого вряд ли хватило бы на это мозгов, значит, обзавелся хорошим советником. Надеюсь, этот человек объяснил Самсуилуне, что нападать на Мат-Тамтим и Элам неразумно, по крайней мере, сейчас, когда мы сильны и дружны.
Поняв это, я подумал, что можно будет уплыть на несколько месяцев, собрался в дальний поход. Шхуна была подновлена, корпус хорошо обработан битумом. В экипаж набрал опытных матросов и воинов. Нагрузил ее товарами для египетского порта Тьяу. Обычно рейс туда-обратно занимал полтора-два месяца, о чем, уверен, шпионы докладывали Самсуилуне. Пока ему сообщат о моем отплытии, пока вавилонская армия дошагает от Эшнунны хотя бы до Лагаша, я уже вернусь. Так что вряд ли нападут. То, что собираюсь смотаться в Средиземное море за медью, задержаться на больший срок, знаю только я, а когда проведают и другие, будет уже поздно что-то предпринимать, наступит холодное время года.
В день выхода в рейс задул попутный западный ветер, что я счел хорошим предзнаменованием. Мы быстро проскочили Персидский залив, Ормузский пролив и Оманский залив. В Аравийском море пришлось долго идти глалсами против ветра. Достигнув Баб-эль-Мандебского пролива, поймали попутный юго-восточный ветер и на всех парусах понеслись к Тьяу.
Мерера все еще заправлял там торговыми делами. Мы с ним договорились, что на этот раз, к его большому огорчению, обменяю привезенное только на золото. Мол, загружусь товарами, купленными в городах на Ниле, куда отправлюсь после Тьяу.
— Почему все еще здесь, а не перебрался в Уасет? — полюбопытствовал я.
— Чтобы попасть туда, надо отблагодарить того, кто поспособствует этому, — культурно назвал он дачу взятки.
— Слишком большая сумма нужна, никак не накопишь? — удивился я.
— Накопил и не раз, но все время не везет. Наши фараоны — долгих им лет жизни! — уходят к богам слишком быстро, даже не успев достроить пирамиду. Новый тут же меняет правителей номов. Я заплатил одному, а его сняли. Заплатил второму, третьему… Сейчас набрал деньги четвертому, но боюсь и в этот раз остаться ни с чем, — пожаловался Мерера.
Непредсказуема жизнь египетского чиновника!
— Дождись, когда начнет править следующий, назначит нового правителя нома, и сразу заплати ему, — посоветовал я.
— Именно так и собираюсь сделать, — сказал Мерера.
Из Тьяу мы с попутным ветром отправились в северную часть Красного моря, чтобы по руслу, появившемуся в связи с разливом Нила, добраться до Горьких озер и дальше до самой реки. Как и в предыдущий раз, никто нам не помешал, даже не рискнул узнать, кто мы и куда следуем. Идет себе мимо их поселений странное судно, не похожее на те, к каким привыкли аборигены — и пусть себе продолжает плавание. Видимо, в связи с чехардой фараонов на троне население начало забивать на свои обязанности. Предполагаю, что египетский суперэтнос в очередной раз растерял энергию, скатился в мемориальную фазу. Скоро сюда доберутся кашшу и вольют им свежую, ядреную кровь, после чего опять начнутся египетские завоевательные походы.
Финикийские пираты, если и видели шхуну, не отважились напасть, поэтому и я не стал заходить в их порты, сразу отправился к острову Крит. Может быть, заглянем на обратном пути, обменяем часть добычи на пурпур. В Месопотамии ткани, окрашенные им, сейчас в моде у богатых, раскупаются влёт. Несколько грамм порошка — и обычная хорошая ткань превращается в необычно дорогую. Для кого-то яркая жизнь — это всего лишь яркие одежды.
Мы легли в дрейф с отдачей плавучего якоря между островом Кипр и городом Угарит, дожидаясь караван с медью. Погода стояла пляжная. Такого понятия пока нет. Все сейчас люди серьезные, дурью не маются. Один я предавался этому баловству, время от времени ныряя с полуюта, плавая вокруг шхуны. Вода чистейшая и невероятного изумрудно-голубого цвета. Очень соленая: если долго поплаваешь, начинает щипать кожу. После чего валялся на палубе под тентом, потому что на солнце было слишком уж жарко. К утру возле всех металлических деталей образовывались лужицы росы. Ночью она конденсировалась на бронзе и стекала на палубу. Мы специально раскладывали бронзовые доспехи и шлемы, чтобы утром собрать пресную воду, у которой был металлический привкус, но для мытья годилась.
К концу второй недели задул свежий юго-западный ветер. К полудню на западе появились три галеры, шедшие под парусами к Угариту. Шхуну они заметили, когда были милях в трех от нас, и повернули на северо-восток, чтобы воспользоваться в полной мере попутным ветром. Не учли, что у нас скорость раза в полтора выше.
Первую, самую маленькую, мы догнали примерно через час. Сопротивления не
