За свалкой начиналась открытая равнина, на которой, особенно по краям, где были нарыты продольные канавы, стояли сломанные колесницы, попытавшиеся развернуться. К ним уже бежали наши легковооруженные пехотинцы. С врагами расправлялись быстро. Заодно зачем-то убивали лошадей. Дикие люди. Уцелевшие колесницы, а таких было всего сотен пять-шесть, уматывали в ту сторону, откуда приехали. Здесь они появятся не скоро. Разгромные поражения запоминаются надолго. Должно вырасти два-три поколения, не знавшие таких поражений, чтобы кашшу опять пошли воевать с теми, от кого получили знатных люлей.

73

Мы перебили около пяти тысяч кашшу, потеряв менее двух сотен. Это была не просто победа, а полный разгром. Эламские воины сразу забыли, что собирались сделать со мной после моего предложения спрятаться под подолы жен. И трофеи были большие. К ним добавилось и то, что враги награбили ранее и бросили в своем лагере, удирая. Суккаль-мах Кудузулуш от радости предложил поделить все поровну, хотя людей у меня было раз в двадцать-тридцать меньше, чем в его армии, но не стал упрямиться, когда я сказал, что нам хватит и четверти, причем большую часть возьмем лошадьми и колесницами. Эламитов ни то, ни другое пока не шибко интересовало.

Во время пира, устроенного в соседней долине, подальше от трупов, нам, старшим командирам, собравшимся в шатре суккаль-маха Кудузулуша, подали запеченную конину в непотребных количествах, и вино. Пили его из бронзовых чаш с барельефами в виде львов, бредущих друг за другом. Такие отливают мои ремесленники. Вино быстро развязало языки. Кудузулуш, по-братски облапив меня правой рукой, влажной и жирной, будто сделал это именно для того, чтобы вытереть о мою тунику пурпурного цвета, заготовленную именно для такого случая, поделился накопленными обидами и размышлениями.

— Когда я увидел, с каким маленьким отрядом ты прибыл, подумал, что не уважаешь меня, что делаешь вид, будто хочешь помочь. Когда ты сказал, что твой отряд один справится, решил, что ты хочешь унизить меня. Теперь понимаю, что ты привел ровно столько воинов, сколько надо для победы. Недаром тебя так ценили Хаммурапи и мой брат Сивепалархуллак, — выложил он, дыша мне в ухо горячим воздухом, после чего пообещал: — Если тебе потребуется наша помощь, я приду по первому зову и приведу столько воинов, сколько тебе надо будет для победы. Мои воины с радостью пойдут в бой вместе с тобой, потому что теперь уверены, что победят любого врага.

Видать, кашшу знатно колотили их.

— Родственники обязаны помогать друг другу, — произнес я дипломатично.

— Это верно, — согласился он. — Теперь я знаю, что ты, действительно, наш родственник, что на тебя можно и нужно положиться. Вместе мы могли бы завоевать всю Месопотамию.

— Мне она не нужна, — отказался я. — Чембольше страна, тем больше проблем. Придется воевать каждый год, мотаясь из одного конца ее в другой.

— Это верно! — печально вздохнув, согласился мой собеседник. — У меня постоянно где-нибудь бунт или вторжение. Не успеваю посылать туда армию. Теперь будет спокойнее. Мои враги сделают вывод, что, если так легко одолел кашшу, справлюсь и с остальными, которые намного слабее.

Скромняга, однако! Впрочем, не важно, что было на самом деле, а в историю именно он войдет, как победитель кашшу. Холуи позаботятся об этом, высекут на камне надписи о великой победе великого суккаль-маха Кудузулуши.

На следующий день мой отряд отправился в Гуабу. Родственник предлагал отправиться с ним в Сузы, отпраздновать победу по-полной программе. Я отказался, сославшись на возможное нападение Самсуилуны на Гуабу.

— Пусть только посмеет! Мы быстро разобьем его! — грозно пообещал суккаль-мах Кудузулуш, совсем недавно сомневавшийся, что победит кашшу.

— Да, — согласился я, — но он успеет вытоптать мои поля и вырубить финиковые рощи, и тогда моим подданным придется голодать. Сам знаешь, что недовольные горожане опаснее врага.

— С тобой, как всегда, трудно не согласиться! — произнес он.

Трофеи везли в колесницах, за которыми шел табун запасных лошадей. Я решил, что нам тоже не помешает этот род войск. Как минимум, сгодятся для преследования убегающего противника. Для атак требовалось большее количество, чтобы подавляли массой. Решил, что обучу управлять ими парней из отряда моего сына Илимаилума.

Они отличились во время сражения, перебив, по их словам, неимоверное количество врагов. Чем ближе будем к Гуабе, тем больше станет трупов. По крайней мере, кинжалы у всех были в крови, а мой сын утверждал, что зарубил саблей, такой же, как у меня, двух врагов. В этом плане поход оказался удачным для них: молодежь поучаствовала в победном и при этом не самом напряженном сражении, приобрела первый боевой опыт, поверила в свои силы. Как бы ни заканчивались следующие сражения, они будут знать, что способны побеждать, но иногда может не повезти, если плохо задобрили богов.

74

Кашшу сделали выводы из поражения в Эламе и поменяли направление атак, начали давить на территорию бывшего царства Эшнунна. Первые два года у них получалось плохо. Самсуилуна посылал туда небольшие отряды, которые помогали местным жителям отбиться от кочевников. На третий у кашшу нарисовался толковый лидер, взявший скромное имя Гандаш (Вождь, Правитель). Первым делом он обезопасил свой левый фланг, направив послов в Сузы к суккаль-маху Кудузулушу, предложив мирное сосуществование. Поскольку эламитам не нужен был сильный враг, пусть и битый ими, заключили договор о ненападении. Справа от кашшу обитали горные племена, которые он позвал с собой в поход на Эшнунну в роли легкой и тяжелой пехоты. Значит, вывод из своего разгрома в Эламе кашшу сделали — обзавелись защитой на случай, если атака колесниц захлебнется.

О том, что они собираются напасть на царство Вавилон, мне сообщил через купцов суккаль-мах Кудузулуш и попросил не вмешиваться. Сражаться и побеждать за Самсуилуну у меня не было желания, поэтому попросил родственника, чтобы договорился с кочевниками. Пусть они появятся на левом берегу Тигра неподалеку от моих владений. Там была территория амореев-кочевников, у которых мои купцы покупали скот, шкуры, шерсть… В последнее время они расплодились неимоверно и начали наглеть, как бы случайно загоняя скот на наши поля и отказываясь возмещать ущерб. Пусть кашшу нападут на них, а я отправлюсь на защиту, но буду двигаться медленно, чтобы случайно не догнать, и таким способом убью двух зайцев.

Суккаль-мах Кудузулуш сделал, как я просил. В тот момент, когда Самсуилуна объявил о сборе армии для отражения нападения кочевников на Эшнанну,