ткани, изготовленную моими мастерами с использованием индийских красителей и проданную эламитским коллегам. Рукава длинные, здесь такие не носят. На ногах кожаные сандалии с задниками, тоже не местные. Да и ведет себя развязано, не соблюдая этикет, как дикарь с гор. Скорее всего, родители были амореями, но Синкатицабата уже стал эламитом. Если не перестроится, будет иметь много проблем при общении с аборигенами. Он стоял в тронном зале передо мной, сидящим на помосте, и пытался диктовать условия, хотя, уверен, того, кто его прислал, предупредили в Сузах, что Гуаба — союзник Элама.

— Напомни моему брату Римсине, что я не присягал ему, что все еще являюсь подданным шакканакку Вавилона, — произнес я, после чего предупредил: — В данный момент не собираюсь вмешиваться в вашу борьбу с Самсуилуной, но все может измениться. Не думаю, что Римсине нужен сильный враг в тылу.

— После нашей победы каждый получит то, что заслужил! — все еще высокомерно заявил Синкатицабата.

— До победы надо сперва дожить, — отмахнулся я и добавил насмешливо: — И еще передай моему брату Римсине, чтобы больше не присылал ко мне самоуверенных дураков.

Посол покраснел, собрался было сказать что-то неприличное, но по моему жесту два стражника из четырех, стоявших по бокам от помоста, направились к нему, чтобы показать, где находится выход. Синкатицабата и сам помнил, поэтому развернулся и, громко топая, покинул тронный зал.

— Я не собираюсь участвовать в войне жабы и гадюки. Пожелаем побольше побед обеим сторонам. Чем сильнее они обескровят друг друга, тем меньше будут донимать нас. А мы будем жить в мире: сеять ячмень, ловить рыбу и торговать, продавая свои товары тем, кто больше заплатит. Чем дольше будет продолжаться война, тем больше мы заработаем, — сообщил я свои планы подданным, сидевшим на лавках, покрытых овчинами, у левой и правой стены.

Уверен, что среди них есть стукачи, которые работают на Вавилон, Ларсу и Сузы, а то и на всех трех сразу, что через несколько дней туда дойдет, сказанное мной с добавлением красочных комментариев. Предполагаю, что, как минимум, шакканаккам они не понравятся. Мне плевать. Я держу слово — против Самсуилуны не воюю, а за него не обещал.

76

Наверное, Римсина по неопытности решил, что его испугались. Действительно, из Вавилона не приперлась большая армия и не выгнала его к чертовой матери из Ларсы. Только вот дело было в том, что начался сев озимых, а это самое важное мероприятие в жизни страны. Нет ячменя — нечем кормить армию. Голодный солдат воевать не будет. Через несколько недель после посевной начинался холодный период, а сбор отрядов — это не один день и даже не на один месяц. Среди советников Самсуилуны нашлись умные люди, посоветовавшие ему не спешить, и он прислушался к их словам. Сбор отрядов начался после половодья. Видимо, сказанное мной Синкатицабате, послу Римсины, дошло и до Вавилона, поэтому гонца к нам не прислали или не добрался. По пути было слишком много враждебных городов.

Две армии встретились неподалеку от Исина. На стороне Ларсы, кроме городских дружин, были кочевники-амореи из племен адимарац и ямутбала, на стороне Вавилона — наемники-кашшу на колесницах, которые и решили исход сражения. Их стремительная и мощная атака деморализовала противника. Сторонники Римсины во главе со своим предводителем дрогнули и побежали. Их гнали несколько беру (один беру — примерно тысяча восемьсот метров), захватив много пленников. Командиров отрядов казнили, остальных продали в рабство.

Дальше был парад изумительных переобуваний в прыжке. Делегации из основных городов-мятежников Исина, Ларсы, Ура, Урука, Лагаша прибыли в ставку Самсуилуны и вымолили прощение. Мол, злые силы попутали нас, неразумных, мы больше не будем. Им пришлось заплатить большие штрафы и выдать зачинщиков на расправу. С бедолаг содрали шкуру и повесили загорать на брусьях, закрепленных на крепостных стенах. После чего делегации поклялись больше не поддаваться прелестным речам самозванца и верой и правдой служить своему прежнему правителю.

В это время Римсина отсиживался в небольшом городке Кеш неподалеку от Ниппура, готовый в любой момент рвануть дальше, на территорию, подконтрольную Эламу. Нет бы дожать противника, но самоуверенность подвела победителя. Ленивый и недальновидный Самсуилуна поверил, что проблема решена, что взбунтовавшиеся города приведены к покорности, что Римсина не опасен, что можно распустить армию, вернуться в любимый Вавилон и продолжить пьянствовать и развлекаться с наложницами. Он не учел, что проблема, породившая бунт — государственная монополия на торговлю — так и не была решена. Наступило время сева озимых, вернулся Римсина с обещаниями, что после половодья придет на помощь армия Элама — и мятежные города еще раз подпрыгнули и переобулись.

После половодья Самсуилуна собрал войско, нанял кашшу и во второй раз отправился восстанавливать конституционный порядок, как назовут такие мероприятия в будущем. Начали с самого северного Исина. Как мне рассказали, горожане даже не подготовились к осаде, не отремонтировали рвы, валы, стены, хотя прекрасно знали, что на них идет вражеская армия. Наверное, решили, что сумеют и на этот раз договориться, откупиться. Самсуилуна приказал убить послов. Город взяли штурмом за неделю, потому что воинам пообещали, что будет отдан им на разграбление.

Следующими были Шуруппак, Бад-Тибира, Куталу, Урук, Ларса, Ур, Эреду. Эти города не сумели собраться и дать отпор вавилонянам. Римсина умел хорошо раздавать обещания, а вот организатором, управленцем, полководцем оказался паршивым. Что еще хуже, при приближении вражеской армии он сразу перебирался в другой город, бросая на произвол Самсуилуны, который не церемонился. В Ларсе и Уре вырезали и продали в рабство всех, кто не успел сбежать.

Среди последних был Убарсина, шакканакку Ура, который в последний момент сумел выскользнуть из города с женой, младшим сыном Синирибамой, невестками и внуками. Старшие сыновья погибли, отбивая штурм. На большой речной лодке они добрались до Гуабы и попросили убежище. Я предоставил, предупредив, что, если Самсуилуна потребует их выдачи, ссориться с ним не буду, но дам беглецам время уплыть в Элам.

— Этого достаточно! В другие города нас даже впустить боялись! — радостно произнес Убарсина.

Он поселился с семьей в центре Гуабы, арендовав большой дом. Видимо, успел прихватить на дорогу достаточно денег. Обосновавшись, сразу занялся торговлей с мелуххскими купцами, приплывшими к нам вскоре. Оказалось, что они старые деловые партнеры.

Поскольку Гуаба не участвовала в мятеже, я был уверен, что Самсуилуна к нам не сунется. У него хватает других врагов. Однако на всякий случай наблюдал за его армией, когда после захвата Эреду вернулась на левый