— У нас есть общий враг — Вавилон. Он все еще очень силен, несмотря на проигранные сражения. Каждый из нас может сейчас противостоять ему, но если мы начнем воевать друг с другом, то ослабеем, и Самсуилуна перебьет нас по одному. Он обязательно придет к каждому из нас, чтобы вернуть свои земли. Так что нам лучше объединиться, разделить зоны влияния и, если не помогать в войне с Вавилоном, то и не мешать друним. Мне больше ничего не надо. Предлагаю и вам остановиться на том, чем сейчас владеете. Если кому-то мало, доберете у Самсуилуны. Под его властью еще много хороших земель и городов.

— Ты больше не будешь воевать с Самсуилуной? — задал вопрос Ганаш.

— Нет, если он не нападет на меня или моего союзника, — показал я на свата и объяснил: — Я взял у Вавилона ровно столько, сколько смогу спокойно нести. Если захватить слишком много, оно начнет выпадать из рук, будешь постоянно поднимать то одно, то другое.

— Ко мне постоянно прибывают люди из моего племени, им нужны земли, — сообщил предводитель кочевников.

— Отними у Самсуилуны. Мы не будем тебе мешать. У него много хороших пастбищ, а у меня их практически нет и у Кудузулуши мало, так что воевать тебе с нами невыгодно. Шкура не будет стоить выделки, — посоветовал я.

— Вы поклянетесь не нападать на меня, когда я буду воевать с вавилонянами? — задал Ганаш самый важный для него вопрос.

— Мы втроем поклянемся не нападать друг на друга, — предложил я.

Кочевник посмотрел на суккаль-маха Кудузулуша. Тот кивнул, подтверждая мои слова.

После застолья рабы принесли идолов трех народов — Иштар, эламскую богиню-мать Кириришу и бога войны племени кашшу, имя которого нельзя произносить, но каждый кочевник его знает. Мы втроем поклялись, после чего перед шатром принесли в жертву по три барана — по одному на каждого бога. Мясо было запечено на углях и роздано нашим охранникам вместе с напитками в бурдюках.

Когда кочевники, сытые, пьяные и довольные, умотали, Кудузулуш произнес:

— Зря мы повязались с ним клятвой. Не верю я кочевникам. Все равно нападут.

— Сперва они нападут на Самсуилуну и сильно ослабят друг друга, потому что силы примерно равны, а мы потом добьем победителя, — сказал я.

— А как же клятва⁈ — насмешливо поинтересовался сват.

— Ее дали мы с тобой, а они, — показал я на своего старшего сына Илимаилума и его племянника и наследника Кутирнаххунте, — ничего никому не обязаны. Если им будет выгодно, продолжат соблюдать клятву, если нет, забудут ее.

— Их время придет не скоро, — самоуверенно заявил суккаль-мах, которому уже под семьдесят, так долго мало кто сейчас живет.

— Правитель должен думать на десятки лет вперед, — не стал скромничать и я.

82

На следующий год Самсуилуна сумел отбить у кашшу Аккад и Сиппар. Первый город взяли штурмом, благодаря тому, что местные ночью открыли ворота и помогли перебить гарнизон. Видимо, кочевники оказались хуже вавилонян. Сиппар сдался по привычке, но, так сказать, в зачет это не пошло. Самсуилуна припомнил им предыдущую сдачу без боя, вырезал всю городскую верхушку и приказал сравнять городские стены, раз уж защищаться не хотят. Как по мне, зря это сделал. Пусть бы Сиппар и дальше переходил из рук в руки, чтобы было, на кого показывать пальцем.

Шакканакку Вавилона попытался отбить город Рапикум, расположенный выше по течению Евфрата, но получил жесткий отпор. По рассказам купцов, которые слышали воспоминания участников сражения, на этот раз вавилоняне побежали не сразу, а продержались часа два, накрошив изрядное количество кочевников. В итоге обе стороны, как сейчас принято, объявили о своей победе. Самсуилуна распространил весть, что одолел двадцать шесть племен, а Ганаш скромно сообщил, что его войско ушло с поля боя последним, собрав трофеи. О больших потерях промолчал. Каждая сторона верила своей версии, а их соседи считали обе ложью.

В итоге Самсуилуна и Ганаш успокоились, прекратили нападать друг на друга, хотя мирный договор так и не заключили. Первый принялся восстанавливать разрушенные вавилонской армией города. Начал с Исина, потом взялся за Ларсу и, в конце концов, решил восстановить городские стены Сиппара. Как предполагаю, надо было содержать большую армию, а доходы резко упали. По слухам, Самсуилуна даже стал закрывать глаза на то, что сиппарские купцы торгуют с кочевниками, в том числе, кашшу, и другими царствами напрямую, без государственных посредников. В общем, первая версия Великого Вавилона не задалась. Пока что в нем говорят на одном языке и зиккураты строят не выше, чем в соседних. Всё, что прославит этот город, впишет его в мировую историю, появится намного позже.

В отличие от Вавилона, в Мат-Тамтим дела шли прекрасно. Мы стремительно богатели. Вокруг города, который оказался не резиновым, в отличие от Москвы двадцать первого века, появлялось много селений. Каналы становились все длиннее, и на их берегах появлялось все больше полей и садов. Только одно напрягало — потепление климата и, как следствие, слабые разливы Тигра и Евфрата, что в свою очередь снижало урожаи зерновых и огородных культур. Хорошо плодоносили только финиковые пальмы, поэтому садов становилось все больше. Финики вышли на первое место, как экспортный сельскохозяйственный товар. Впрочем, основной доход моим городам приносили купцы и ремесленники. Ур тоже стал международным торговым центром, куда опять приплывали купцы из Элама, Мелуххи, Дильмуна и Египта. Они привозили сырье для ремесленников, которые создавали товары с дополнительной прибавочной стоимостью, уходившие в населенные пункты выше по течению Тигра (гуабские купцы) и Евфрата (урские купцы). Оттуда к нам поступали дешевые сырье и продукты питания. То есть торговый баланс был в нашу пользу, причем значительно.

Я тоже помогал жителям Гуабы. Теперь в холодное время года делал одну ходку в Льян, откуда привозил жемчуг и руду, из которой выплавлял металлы и продавал кузнецам, а вторую в египетский Тьяу, где выменивал, в том числе и на жемчуг, слоновую кость, черное дерево, шкуры экзотических животных, золото…

Очередной поход в Египет пришлось отложить, потому что приплыл гонец с сообщением, что Луштаммар, шакканакку Лагаша, тяжело болен. Возраст у него был преклонный, в котором любая болезнь может поставить точку. Я отправил туда сына с невесткой, которая к тому времени родила мальчика и девочку. Официальной причиной было посещение больного отца, но я проинструктировал Илушубани,