мистер Престон продавал редкий экземпляр первого издания «Горничной в поместье» Джей Ди Гримторпа на следующий день после смерти автора. А ведь стоимость этой книги взлетела до небес. Возможно ли, что мистера Гримторпа убили из банальной жадности? И возможно ли, что мистер Престон имеет к этому отношение? Эта невероятная, непостижимая мысль выворачивает меня наизнанку.

Я срываю с себя одеяла, засовываю разгоряченные ноги в тапочки и шлепаю до кухни. Сейчас пять утра, еще слишком рано для подъема, но я больше не могу лежать без сна. Я хватаю из-под раковины ведро, наполняю его водой. Потом роюсь в ящике в поисках надежной тряпки, иду в гостиную и кладу свои рабочие принадлежности рядом с бабушкиным шкафом для антиквариата.

Я включаю телевизор, чтобы отвлечься, но новостной канал, разумеется, транслирует вчерашнюю пресс-конференцию, где детектив Старк объявила смерть мистера Гримторпа убийством. Я смотрю, как репортеры забрасывают ее вопросами:

«Детектив, уже есть зацепки?»

«Мы отслеживаем все имеющиеся зацепки».

«Детектив, убийца – постоялец или служащий отеля?»

«Если бы я знала это, была бы я здесь?»

«Детектив, вы сказали, его чай был отравлен антифризом. Вам известно, как это могло произойти?»

«Мы отрабатываем версии. Полиция напала на след важной улики».

«Детектив, не хотите что-нибудь сказать убийце?»

Старк делает паузу, будто глядя из телевизора прямо на меня.

«Правду можно утаить на какое-то время, но не похоронить насовсем. Просто помни об этом», – говорит она, а затем выходит из кадра.

Я выключаю телевизор.

Взяв тряпку, я осторожно распахиваю стеклянные дверцы бабушкиного шкафа. «Жизнь лучше от уборки, не забудь почистить шторки. Мы от пыли все отмыли, ну, вперед!»

Да, бабушка, думаю я про себя, вынимая ее драгоценные сокровища – подержанный хрустальный зверинец Сваровски, ее радость и гордость, а еще сувенирные ложки из далеких краев, которые ей так и не случилось увидеть собственными глазами. Я с яростью полирую каждую безделушку, затем перехожу к фотографиям в рамках вверху шкафа. Вот совсем новая фотография, на ней я и мой дорогой Хуан Мануэль. Сфотографировались с белесыми «усами» от мороженого. Есть здесь и старые фотографии, где я еще с бабушкой. Но вот фотографию моей матери в молодости я изучаю с большим вниманием. Темные волосы, как у меня, фарфоровый цвет лица, щеки – румяные яблочки, а не бледные впадины, как у той странной особы, что некогда обокрала нас в день оплаты аренды. В детстве я все не понимала, кто же она была. Только когда я стала намного старше, то догадалась, что Мэгги – незнакомка за дверью – была моей матерью и что одна из причин, ради которой она пришла, – это навестить меня. Как же мне не удалось тогда сложить два и два? Сама не знаю. Почему всегда так? Почему я все понимаю слишком поздно?

Я аккуратно возвращаю бабушкины сокровища обратно в шкаф. Принимаю душ. Затем надраиваю ванную, пока пальцы не превращаются в подобие сушеного чернослива. Завтракаю пышкой за потертым кухонным столом, пережевывая каждый кусочек ровно двадцать раз. Затем я покидаю квартиру и отправляюсь на работу; тревога толкает меня вперед, как реактивный двигатель.

Теперь, когда все знают, что мистер Гримторп был отравлен, новый рабочий день в «Ридженси гранд» вряд ли пройдет как обычно. Я понятия не имею, чего ждать.

Когда я прихожу, мистер Престон стоит на подиуме швейцара и направляет толпу гостей вверх по шикарной лестнице с красной ковровой дорожкой. Я расталкиваю людей, пока не оказываюсь прямо перед ним.

– Молли, – говорит он, – ты слышала? Слышала, как умер мистер Гримторп?

– Да, – отвечаю я, – и я очень расстроена. Как вы думаете, кто оказался способен на такое?

– На такое способны многие. Видимо, убийца был не тот, кем кажется.

Я всматриваюсь в лицо мистера Престона, мрачное и напряженное; его рот превратился в нитку.

– А что насчет вас, мистер Престон? Вы – тот, кем кажетесь?

– Молли, с тобой все в порядке? – Он кладет руку мне на плечо. – Тебе нехорошо?

Я отстраняюсь:

– Нам нужно поговорить. Но не здесь. Не сейчас.

– Моя дорогая девочка, я уже давно на этом настаиваю.

– «Олив гарден». В пять пятнадцать пополудни, – предлагаю я. – Надеюсь, вы прибудете вовремя.

– Естественно. Молли, ты уверена, что с тобой все в порядке?

Не могу поверить, что он снова меня об этом спрашивает!

– Вы должны задать этот вопрос себе, а не мне.

Мистер Престон смотрит на меня, словно пытаясь узнать кого-то совершенно незнакомого.

– Доброго дня, – говорю я, а затем поднимаюсь по лестнице с красной ковровой дорожкой и толкаю вращающиеся двери бутик-отеля «Ридженси гранд».

В лобби еще оживленнее, чем вчера, повсюду полно изумленных постояльцев и зевак, перешептывающихся небольшими группками, но даже с таким количеством людей здесь будто бы слишком тихо, в воздухе витает траурная тишина. И неудивительно.

Я замечаю мистера Сноу у ресепшена. Он вполголоса дает инструкции консьержу – тот выглядит обиженным, напряженным, нервным. Я подхожу к мистеру Сноу, когда он заканчивает разговор. Консьерж спешит прочь. Мистер Сноу обращает ко мне совиные глаза.

– Молли, не могу в это поверить, – произносит он. – Отравление. Здесь. В нашем отеле. Как это вообще возможно?

– Я не знаю, мистер Сноу. Последние годы мы тратили на то, чтобы улучшить нашу запятнанную репутацию, но теперь мы запятнаны вновь – и самым прискорбным образом. Интересно, выведется ли когда-нибудь это пятно?

– Не стоит об этом думать, Молли. Полиция ищет подозреваемых, докучает гостям.

Я осматриваю лобби и замечаю нескольких отдельно стоящих мужчин в черном и с наушниками в ушах.

– Кто они? – спрашиваю я. – Они не похожи на постояльцев.

– Это офицеры под прикрытием, – отвечает мистер Сноу. – И они повсюду, следят за каждым нашим шагом. Вместо того чтобы закрыть отель, детектив Старк потребовала, чтобы мы продолжали работать и пытались «все делать, как обычно». Она и ее спецагенты убеждены, что это лучший способ выследить убийцу.

– Почему бы убийце не сбежать именно сейчас?

– Судя по всему, способ смерти предполагает, что убийца может и задержаться. Детектив Старк упоминала что-то о трофеях и о психологии отравителей. Похоже, для некоторых убийц прятаться на виду – это возможность испытать острое ощущение.

Меня охватывает дрожь, и, оглядывая лобби, я вижу, что буквально каждый здесь окутан подозрениями.

Мистер Сноу бросает взгляд через все лобби и сквозь стеклянные вращающиеся двери, туда, где мистер Престон руководит толпой со своего подиума.

– В это трудно поверить, – произносит мистер Сноу, – но детективы убеждены, что убийца… – Он делает паузу.

– Выкладывайте, мистер Сноу. Один из служащих? Один из нас? –