– Последнее.

Пауза.

– Вы ведь в курсе, что «последнее» значит… последнее из того, что я перечислила?

– Да, – отвечаю я. – Я весьма горжусь своим словарным запасом.

Девушка с пурпурными ногтями смотрит странным, нечитаемым взглядом.

– Мне нужно поговорить с детективом Старк, – говорю я. – Она меня знает. Я горничная из отеля, где умер мистер Гримторп.

Женщина встает очень медленно. Все еще глядя на меня, она открывает дверь за ее спиной и нервно кричит в коридор:

– Детектив Старк! Это срочно! Подойдите, пожалуйста!

Она не возвращается за стол, чего я, безусловно, ожидаю. А просто стоит, прижавшись к стене, и смотрит на меня так, словно я могу что-то украсть или вытащить пистолет.

В коридоре слышится топот тяжелых ботинок, и в дверях возникает Старк, одетая, как обычно, во все черное.

– Молли? Какого черта вы здесь делаете?

– Она сдается, – шепчет Девушка с пурпурными ногтями.

Брови детектива Старк взлетают вверх, и она командует мне:

– За мной.

Я благодарю Девушку с пурпурными ногтями и следую за детективом по коридору в комнату, где уже однажды бывала при обстоятельствах, о которых не хочу вспоминать. Комната такая же, какой я ее помню: безумно яркие флуоресцентные лампы, слой копоти и грязи явно криминального характера.

– Присаживайтесь, – произносит Старк, указывая на грязный черный стул перед грязным белым столом.

Я занимаю этот отвратительный стул. Детектив садится напротив меня.

Я не совсем уверена, с чего начать, поскольку никогда еще не признавалась в преступлении, поэтому молча жду какого-нибудь сигнала. В углу над окном за плечом детектива мигает красный огонек.

– Хотите кофе? – спрашивает Старк. – Может, это развяжет вам язык.

– Нет, спасибо, – отвечаю я.

Когда я была здесь в прошлый раз, она принесла мне воду вместо чая, который я просила, причем налитую в скрипучий пластиковый стаканчик. Если это повторится, я больше никому ничего не смогу рассказать.

Детектив пристально смотрит на меня.

– Итак, вы уже сообщили, зачем вы здесь, так что можете просто признаться. Вам от этого станет лучше, обещаю.

Я делаю глубокий вдох, а потом выдыхаю:

– Я не смогу жить с этой ложью. Меня от нее мутит. Она съедает меня заживо. Я думала о своей бабушке и о том, как она разочаруется во мне, едва узнает о моем проступке. Хотя она, конечно, не узнает. Она же мертва.

– Вы поступаете правильно, Молли. И я готова услышать ваше признание.

– Я совершила преступление, – говорю я.

– Да. Я знаю. Но вы должны быть более конкретны. Должны вслух сказать, что вы убили мистера Гримторпа, что вы его отравили.

– Что?! – восклицаю я, не веря своим ушам. – Я ничего подобного не делала! За кого вы меня принимаете – за убийцу?!

– Вы обозначили явку с повинной.

– За мошенничество, а не за убийство! Я выдала себя за сотрудника правоохранительных органов и глубоко раскаиваюсь. Я пыталась сказать правду о том, кто я, но «ягнята» меня не слушали. Вы что, не понимаете?

– Нет, Молли, не понимаю, – отвечает Старк. – Потому что вы, как обычно, несете ахинею. Я даже не знаю, почему меня это вообще удивляет.

Я беру паузу, чтобы собраться с духом, а затем начинаю с самого начала, объясняю Старк в мельчайших подробностях, как «ягнята» приняли меня за детектива, работающего в отеле инкогнито, и как, несмотря на мои протесты, они отказались поверить, что на самом деле я просто горничная.

– Теперь вы понимаете, – подытоживаю я, – что на мне подделка персональных данных. И возможно, препятствие правосудию. Вы можете предъявить мне обвинение прямо сейчас. Я его заслужила.

– Обвинение? В том, что кучка книголюбов приняла вас за детектива?

И только тут до меня доходит смысл сказанного ранее детективом Старк.

– Подождите. Мистер Гримторп был отравлен?

Детектив Старк вздыхает:

– Мы получили результаты вскрытия и токсикологический отчет. Этиленгликоль. Прямо в его чае. Мы пока не довели до общественности эту информацию, но вы бы узнали об этом достаточно скоро: пресс-конференция будет уже через час. Молли, у вас есть предположения, как этиленгликоль попал в его чашку? – спрашивает Старк, наклоняясь вперед и тем самым вторгаясь в мое личное пространство.

– Откуда мне знать, как антифриз попал к нему в чай?

Старк кладет локти на стол передо мной:

– Я не произносила слова «антифриз».

– Это и есть этиленгликоль, – поясняю я. – Признаться, меня шокирует тот факт, что офицер вашего уровня этого не знает.

– Боже, помоги мне! – Старк подносит руки ко лбу. – Молли, я не говорила при вас, что этиленгликоль – это антифриз! А это ведь не самое распространенное знание, верно? Теперь вы понимаете, почему я не могу не думать, что именно вы убили Гримторпа? – И она косится на меня самым неподобающим образом.

– По-вашему, я идиотка? – спрашиваю я. – Позвольте заверить вас, что я достаточно хорошо разбираюсь в химикатах и ядах, и не только благодаря Коломбо. Анджела однажды рассказывала, как одна женщина убила сначала своего первого, а затем и второго мужа, начинив их булочки бытовым антифризом. Об этом даже вышел фильм, он, кажется, назывался «Черные вдовы». Анджела его обожает.

– Анджела? Что еще за Анджела? – спрашивает Старк.

– Барменша в «Сошиале», – отвечаю я. – Название для фильма выбрано весьма удачно, вам так не кажется?

Детектив Старк скрещивает руки на груди.

– Мне кажется, что раз вы так много знаете о ядах, то вы точно знаете, почему для убийства мистера Гримторпа использовался именно антифриз.

– Разумеется, – говорю я. – Потому что этиленгликоль сладкий на вкус. Очень сладкий. Его можно смешать практически с любым напитком.

– Именно. А с чем мистер Гримторп любил пить чай, не напомните, Молли?

– С медом, – отвечаю я. – Он клал много меда в чашку.

– То-о-очно! – пропевает скрипучий голос Старк. – А медовый горшок на его тележку поставил кто?

– Я, – очень серьезно произношу я и только после того, как это слово слетает с моих губ, понимаю, что оно может быть неверно истолковано. – Но я не травила мистера Гримторпа. У меня не было мотива.

– Мы нашли ваши отпечатки по всей его чайной тележке.

– Конечно, они там были. И я уверена, что на ней остались и отпечатки Лили.

Детектив Старк шмыгает носом, но ничего не отвечает.

– Я пришла сюда признаться в преступлении, за которое вы не собираетесь меня арестовывать, лишь для того, чтобы обнаружить, что вы хотите повторно обвинить меня в убийстве, о котором я ничего не знаю? Детектив Старк, если мой арест все же планируется, то вам лучше иметь доказательства, позволяющие связать меня с убийством – без тени сомнений! Вы не можете меня задержать: у меня