Этот разговор может занять какое-то время, поэтому я опускаюсь на скамейку и устраиваюсь поудобнее.

– Кто знает, – говорю я спокойно. – Есть причина, по которой ты задаешь так много вопросов?

Он, кажется, уже сожалеет, что заговорил об этом. Только теперь ему ничего не остается, кроме как довести дело до конца.

– Просто говорю. Вполне логичный вывод: между вами что-то есть. Раз уж она заставила Паркер сесть на задницу в спортзале, – объясняет Остин.

Тот факт, что его там даже не было, а у него уже есть покадровая картина произошедшего, вовсе не удивляет. Не в этой школе. Не в этом городе.

С моих губ срывается разочарованный вздох. Я устал, весь в поту, а этот идиот хочет посплетничать, как бабулька-соседка, попивающая чай на крыльце.

– Слушай, давай просто открыто скажем, – снова встревает Трип, – куколка чертовски горяча. Я бы такое сотворил с ее сладким тельцем, – добавляет он. – Ну, то есть, если ты не планируешь с ней мутить.

Это попытка проявить уважение. На тот случай, если я все-таки признаю свою интрижку с Блу.

Когда он заканчивает болтать, со всех сторон доносятся приглушенные смешки, а затем Трип отключается, видимо, представляя себе то самое «такое», что он сотворил бы с ее сладким тельцем.

Я не учел, что некоторые парни могут увидеть Блу и подумать, что она подходящий для них вариант. Но я ни за что на свете не позволю им сблизиться с ней. Последнее, что мне нужно, – это чтобы она обзавелась союзниками. Единственная причина, по которой я позволил вмешаться Лекси Родригес, заключается в том, что эта девка – порченый товар. Она уничтожила себя сама давным-давно.

– Она под запретом, – ворчу я, не встречаясь взглядами ни с кем из парней. Даже не поворачиваясь, я чувствую взгляды Дэйна и Стерлинга, удивляющихся, что, черт возьми, со мной творится. Они все равно ни о чем не догадаются. Для этого им нужно знать о грязных делишках отца. И о фотографии, которую я нашел в сейфе.

Возможно, правда скоро раскроется – ведь наш отец не изменился за эти годы. Это я не могу контролировать. Но в «Сайпресс Преп» ничего не происходит без моего ведома. Для начала Саутсайд должна узнать, что линия на песке проведена. Кроме того, мои люди никогда не станут ее людьми. Пусть не сомневается в их преданности.

Они все за меня.

В комнате повисает заметная тишина.

– Так что, это «да»? Ты ее трахнул? – давит Остин.

Мне хочется стереть эту самодовольную ухмылку с его лица.

– Займись-ка на хрен своими делами, – вот мой единственный ответ.

Я уверен, Остин все еще не знает, что делать с ситуацией, но он отступает, и меня это устраивает. Ребята расходятся, и, невозмутимые, быстро меняют тему разговора. Не успеваю я оглянуться, как они переходят к обсуждению какого-то парня из баскетбольной команды, который, предположительно, летом обрюхатил мамашу кого-то из младших.

Какое-то безумное дерьмо.

Я встаю, чтобы взять маленькую бутылочку геля для душа с верхней полки шкафчика, но тут, прежде чем я успеваю сделать еще один шаг, мои братья преграждают мне путь. Стерлинг сверлит меня взглядом, но не произносит ни слова. А Дэйн решает высказаться.

– Очевидно, ты о многом умалчиваешь, – начинает он. – Тебе не кажется, что пора рассказать нам, что происходит между тобой и этой девчонкой? – он немного колеблется, а после продолжает: – Мне не нравится, что приходится ее упоминать, но… это случайно не связано со всей этой ситуацией с Кейси? Они что, знакомы?

Сначала вопрос заставляет меня вздрогнуть, а затем я хмурюсь. Этот разговор только усиливает напряжение, и без того сковавшее мои плечи после тяжелой тренировки.

– Нет, дело не в этом, – говорю я, неопределенно отвечая на последнюю часть его вопроса. – Но это и не то, о чем все думают. Вы же знаете, – напоминаю я ему. – Я так ответил Остину не потому, что хотел обломать его. Просто мне нужно, чтобы границы не размывались. Саутсайд должна осознать, что она здесь одна, так далеко от дома, как только возможно. Если парни пойдут в атаку, весь план рухнет.

Теперь они оба притихли. Неожиданно.

– И ты… хочешь, чтобы это продолжалось? – серьезно спрашивает Стерлинг, понизив голос, чтобы не услышал кто-нибудь кроме нас.

Меня так и подмывает сказать им, почему эта девка не заслуживает жалости, но я воздерживаюсь. Достаточно того, что мне приходится жить, зная то, что я знаю. Нельзя и их головы забивать этим дерьмом.

Ни за что.

– Уверен, – отвечаю я сквозь стиснутые зубы. Это единственное, что мне удается сделать, чтобы сохранить хладнокровие. Я протискиваюсь между ними, и, наконец, направляясь в душ. Они не пытаются остановить меня, но от меня не ускользает, что они собирались.

Этот маленький разговор прояснил несколько вещей. Если предоставить моих товарищей по команде самим себе, они будут трахать все, что движется. А это значит, мне стоит быть сверхбдительным, чтобы не подпускать их к Саутсайдской сучке.

Буквально.

Вторая проясненная истина такова: мои братья не такие, как другие. Вообще, они хорошие ребята, в основном потому, что не видели того, что видел я. Не стали такими пресыщенными. Их добродушие уже играет с ними злую шутку. Я не стану заставлять их быть частью моего плана, если они не захотят, но сам не отступлюсь.

Будь что будет, но я доведу это дело до конца. Даже если мне придется в одиночку разнести жизнь этой стервы в клочья.

#ПодпишисьНаМеня

@КоролеваПандора:

Футбольная тренировка вышла просто разрывной! Раз уж это последний сезон для многих наших восходящих звезд, можете быть уверены, они проведут каждую игру на пять с плюсом. Многие уже ждут их тура по Штатам в этом году, однако я слышала, что у Южного Сайпресса есть секретное оружие. В пятницу карты впервые раскроются, и, поверьте мне, вы не захотите пропустить это событие.

До скорого, птенчики!

П.

Глава 11

БЛУ

– Ты слышала?

Я едва могу разобрать слова Скарлетт, пока та поглощает очередную порцию картошки фри.

Джулс поднимает взгляд от своего бургера.

– Слышала что?

– Новенькая – это Блу! Та, которая, по мнению Пандоры, мутит с Царем Мидасом!

Особенно больно слышать в голосе моей сестры волнение. Она живет идеей подняться по социальной лестнице, и для нее отношения с Уэстом звучат как сбывшаяся мечта.

Шейн навостряет уши, продолжая подчищать с тарелки спагетти. Притворяется, будто ему неинтересно.

– Черт возьми. А мне ты рассказала только о том, что записалась в школьную газету, – отмечает Джулс, поворачиваясь ко мне лицом.

Сделав глоток воды, я улучаю секунду на раздумье.

– Верно, записалась. И хочу, чтобы вы знали: там очень классно, – вру я.

На самом деле, мистер Данск – просто отстой, и пребывание в клубе становится еще более отстойным из-за того, что мне поручили вести спортивную колонку. А это значит, что мне придется проводить еще больше времени с Уэстом и компанией.

Впереди веселые времена, а?

– Хватит нести чушь. Это правда? – практически пропевает Джулс. – Ты что-то скрываешь от меня?

– Это не так, – лучший ответ, который я смогла придумать.

Ее брови взлетают – она не купилась.

– Очевидно, в будущем у нас состоится чертовски долгий разговор по душам, – решает Джулс.

А вот и нет. Только если вдруг не решу поделиться с ней тем, что в течение первой полной недели в «Сайпресс Преп» меня забуллила группка элитных придурков. Но я знаю Джулс так же, как знаю Рикки. Я нарочно держу их обоих в неведении насчет происходящего в школе. Они никогда бы не допустили таких оскорблений в мой адрес. При первой же возможности они бы наехали на Уэста и его свиту, а потом весь мир рухнул бы на голову мне одной. Мне, а не тем, кто этого заслуживает.

Нет уж, спасибо.

Мириться с этим дерьмом не только неловко, но и непохоже на меня. В моей части города фамилия Райли – синоним вспыльчивого человека, способного наброситься на любого, кто по глупости встанет на пути. Я по натуре боец. До такой степени, что это чуть не стоило мне поступления в «Сайпресс Преп». Но теперь я знаю, что поставлено на карту. Именно по этой причине я не высовываюсь и стараюсь не лезть не в свое дело.