До скорого, птенчики!

П.

Глава 13

УЭСТ

– Объясни-ка еще раз, почему мы проводим отличный субботний вечер в этом захолустье? – спрашивает Стерлинг, надевая пару новеньких кроссовок.

– Какая разница? Только подумай обо всех фотосессиях, которые там можно устроить, – вмешивается Дэйн, отвечая на вопрос Стерлинга прежде, чем у меня появляется шанс.

И совсем не так, как я бы на него ответил.

Джосс закатывает глаза, сидя в кресле у окна. Она покачивает головой, насмехаясь над невероятным тщеславием Дэйна.

– Ты принимаешь хоть какие-нибудь решения, не думая о селфи? – спрашивает она.

Разглядывая себя в зеркале от пола до потолка, стоящем напротив моей кровати, Дэйн все же улыбается.

– Я должен давать людям то, чего они хотят, – поддразнивает он, зная, что это заденет Джосс.

Так и происходит. Она встает, демонстративно вытирает руки о свои джинсовые шорты, будто успела испачкаться. С нее уже хватит.

– Я буду в машине. Подожду, пока вы, три примадонны, не закончите готовиться к балу, – говорит она с игривым вздохом. – Мне как-то надоело меркнуть на вашем фоне.

Мы смеемся, но когда она проходит мимо, в этих своих коротеньких шортиках, Дэйн провожает ее самым жадным взглядом на свете.

– Понятия не имею, почему ты к ней не подкатишь, – говорю я со вздохом.

Братишка снова поворачивается к зеркалу, поправляя воротник.

– Все просто, – рассуждает он. – Я отказываюсь быть мудаком, разрушающим нечто настолько совершенное.

Его честность застает меня врасплох, и я замираю, закатывая рукава черной рубашки до локтей.

– Охренеть. Похоже, это самая правдивая вещь, которую ты когда-либо говорил.

– Что чертовски печально, – вмешивается Стерлинг, засовывая бумажник в карман джинсов.

И вот, мы готовы.

Я выключаю свет в пентхаусе по пути к лифту. Только когда двери закрываются и запирают нас внутри, Стерлинг возвращается к своему предыдущему вопросу.

– Итак, мы тащимся в трущобы, в самую дерьмовую часть города по… какой причине? Извините, просто все еще пытаюсь понять.

Я прислоняюсь спиной к стенке лифта, пока мы спускаемся на двадцать с лишним этажей.

– Потому что мне нужно донести сообщение, – объясняю я. – Нельзя, чтобы Саутсайд считала, будто может сбежать от меня. Ей нужно знать, что я буду везде, пока не скажу, что с нее хватит. На ее работе, в ее окружении, везде, – добавляю я.

Я не упоминаю об этом, но появление на празднике служит и второстепенной цели. Нужно разобраться с тем противоречивым чувством, которое возникло у меня прошлым вечером. Мне просто нужно вспомнить, как сильно мне нравится видеть Саутсайд сломленной, и с миром снова все будет в порядке.

Братья молчат, вероятно, потому, что я никогда не выглядел таким мрачным. Но если бы они знали, что я нашел, знали, что я видел в прошлом, они бы тоже пришли в ярость.

Между отцом и мной есть история, информация, которую разделяем лишь мы двое. Мы и та шлюха, с которой я застукал его ровно десять лет назад. Он всегда питал слабость к молоденьким блондинкам. То, что папаша сохранил фото Блу в своем телефоне, только доказывает: он не изменился. Но, в отличие от первого раза, когда я поймал его на измене, теперь я вполне могу что-нибудь предпринять.

Например, разбить душу его новой пассии надвое.

– Нельзя победить противника, если не знаешь, что им движет, – объясняю я. – Итак, отвечая на твой вопрос: именно поэтому мы сегодня едем туда. Как только я узнаю, что для нее важно… Я разрушу ее жизнь.

И на случай, если это еще не ясно, я собираюсь этим насладиться.

Глава 14

БЛУ

Музыка, танцы, вкусная еда.

Квартальные вечеринки в Южном Сайпрессе никогда не разочаровывают.

Сидя в шезлонге и изредка выглядывая из-за прилавка, на котором расположилась выпечка Скарлетт и Шейна, я любуюсь сверкающими огнями, которые зигзагами тянутся с одной стороны улицы на другую. На фоне темного неба они смотрятся еще наряднее. Соседский комитет аккуратно развесил их только сегодня днем, взяв на себя задачу сделать вечеринку в этом году немного более праздничной, чем в прошлом.

Огоньки, клоуны и гримеры, профессиональный ди-джей, работающий в конце улицы. В основном он ставит хип-хоп девяностых и начала двухтысячных. Соседи охотно танцуют. Все соседи, молодые и старые. Всех рас.

На подготовку праздника ушло много сил, и это заметно.

– Убери это от меня, – я отмахиваюсь, когда Джулс подскакивает к столу с последней порцией печенья с арахисовым маслом.

Только что из духовки. Сильный ореховый запах заставляет меня съежиться. Джулс вызвалась помочь Скар, так как для меня присутствие на кухне не кончилось бы ничем хорошим.

– Ой, расслабься, – дразнит она. – Я даже вытерла контейнер снаружи и вымыла руки, прежде чем прийти сюда, так что…

Она берет мое лицо в ладони и крепко целует в лоб.

– Прекрати! Я знаю много-много мест, где побывали эти губы! – шучу я.

Подруга игриво толкает меня, и я толкаю в ответ, как только она садится рядом.

– Надеюсь, мы приготовили достаточно, – фыркает Скар, разглядывая несколько подносов с печеньем и брауни. Она трудилась у плиты и вчера вечером, и сегодняшним утром, и после обеда.

– Получилось гораздо больше, чем в прошлом году, – уверяет ее Шейн. – Ты заработаешь кучу денег.

Я вздрагиваю от звука его глубокого голоса. Он уже совсем не ребенок. Это кажется странным, учитывая, что я знаю Шейна всю его жизнь.

Год за годом он все больше становится похож на своего старшего брата – черные как смоль волосы, убийственные серые глаза и ямочки на щеках, которые заставляют меня опасаться за целомудрие сестры. Видит Бог, я с радостью позволила его брату уничтожить мое. Шейн вырос: теперь возвышается над Скар на несколько дюймов. Они смеются, как невинные друзья, но однажды я уже прошла этот путь с другим братом Руизом, и мы все знаем, чем это закончилось.

– Все получилось идеально, – сияет Джулс, осматривая вечеринку. – Мистер Хуан даже достал батут.

Она указывает на длинную очередь детей, ожидающих возможности попрыгать в большом надувном замке, установленном неподалеку.

– От количества микробов в этой штуке мне хочется искупаться в бочке с отбеливателем, – шучу я, за что получаю закатывание глаз. – Серьезно, вспышка стригущего лишая вот-вот разразится.

– Пессимистка.

– Реалистка, – возражаю я.

Звонит телефон, и я больше не центр ее внимания.

– Скоро все станет по-настоящему интересным, – говорит она с улыбкой. – Кто-то с северной стороны направляется сюда. Пандора весь день писала о вечеринке в своих постах.

Я не пропустила ни ее обновлений, ни того, что в большинстве из них было указано мое прозвище. Хотя некоторые могут возразить, мол, Пандора всего лишь пытается объединить север и юг, я отношусь к этому иначе. Мы, жители Южного Сайпресса, для северян что-то вроде экспоната, на который богачи приходят поглазеть пару часов, а затем возвращаются в свои особняки.

Излишне говорить, что сегодня вечером я надеюсь смешаться с толпой и остаться незамеченной кем-либо из «Сайпресс Преп».

– Это место занято?

Я поднимаю взгляд и вижу, что на меня сверху вниз смотрит Рикки, с той же убийственной улыбкой, с помощью которой его брат ухлестывает за моей сестрой.

– У нас свободная страна, – отвечаю я, что вызывает у него смех. Рикки устраивается поудобнее на сиденье рядом со мной.

– Целый день, наверное, сочиняла этот остроумный ответ? – поддразнивает он.

Прошла целая неделя с тех пор, как мы разговаривали, и все закончилось не на хорошей ноте, но он – причина, по которой у нас включено электричество. Я нехотя улыбаюсь, когда он толкает меня коленом.

Позади нас со скрипом открывается сетчатая дверь моего дома, и я даже не оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто оттуда выползает.

Долбаный Майк – дорогой папочка.

– Может, если мы не будем смотреть ему в глаза, он пройдет мимо, – шутит Джулс себе под нос, отчего я едва давлю смех.

– Я пробовала это годами. Не работает, – шепчу я в ответ.

– Если собираешься пороть чушь, делай это перед другим домом, – ворчит Майк, и слова частично заглушаются сигаретой, свисающей с губ. Он щелкает зажигалкой несколько раз. А я жалею, что мы действительно не расположились перед другим домом.

Когда я, наконец, поворачиваюсь, в поле зрения появляется высокая