Считает, что Уэст Голден – бог.

По мне, так скорее уж дьявол.

Знаете, а ведь правду говорят. Помяни дьявола, и он явится. Или, в данном случае, подумайте о дьяволе, и он явится.

Я замечаю его на другом конце двора. Как же здорово было бы промчаться через лужайку, подойти прямо к их столику и вылить ему на голову газировку. Но слова мисс Прайор, сказанные несколько часов назад, все еще свежи в моей памяти. Поэтому я просто смотрю, как он выпивает залпом очередную банку. Этому парню наплевать на все.

Когда он с ухмылкой утирает рот, кивая в мою сторону, кажется, что он дразнит меня. Царь Мидас знает, что он неприкосновенен, знает, что я здесь одна.

Сжимая края своего подноса с обедом так крепко, что могу переломить его пополам, я возвращаюсь в кафетерий, решив, что поем внутри. Это лучше, чем пялиться на его ненавистную рожу, пока ем.

Я хватаюсь за ручку, и тут меня зовут. Ну… во всяком случае, используют другое мое имя.

– Новенькая.

Подняв глаза, я вижу, что только один человек находится достаточно близко, чтобы я могла услышать голос. К дереву прислонилась девушка, избегающая зрительного контакта и осторожно выпускающая дым уголком рта.

– Ты… со мной разговариваешь? – спрашиваю. Может, я ошиблась, потому что понятия не имею, кто она такая.

– Ты та, кого Пандора называет Новенькой, верно? Та, что с плакатов?

Класс. Такое впечатление я и хочу производить, ага.

– К сожалению, да.

Она стряхивает пепел с кончика сигареты, спрятанной за бедром от учителей и наблюдателей, слоняющихся вокруг. Темные, пытливые глаза буравят меня взглядом, пока легкий ветерок взметает обрамляющие лицо длинные черные локоны.

– Кого ж ты так быстро успела разозлить? – от меня не ускользает улыбка, сопровождающая вопрос. В ней нет угрозы.

Я медленно приближаюсь к ней, все еще держа поднос, и вздыхаю.

– А, знаешь… Похоже, всех понемножку, – это все, что говорю, надеясь избежать еще одной мишени на моей спине.

С ее губ срывается легкий смешок, затем она бросает окурок в траву, туша его подошвой своего тяжелого ботинка. Затем снова смотрит на меня, с тем же пристальным вниманием, что и раньше.

– У тебя настоящее имя есть?

– Да, – это единственный ответ, который я даю, и, кажется, он ее забавляет.

– Как раз то, что нужно миру. Еще одна зазнайка, – отмечает она. – Ладно. Меня зовут Лекси Родригес. А тебя?

Ее притворная вежливость вызывает у меня смех.

– Погоди. Ты что, не прочитала то, что было на плакатах? Кое-кто сильно позаботился о том, чтобы все знали, кто я такая.

Лекси безразлично пожимает плечами.

– Я глянула, но остановилась, когда поняла, что это просто очередная порция ядовитой чуши, которая тут постоянно циркулирует. Эти роботы преуспевают в стирании в пыль самооценки друг друга.

Ее идеальное описание Уэста заставляет меня снова взглянуть на него, и, конечно же, он наблюдает.

– Я Блу, – наконец отвечаю я. – И, прежде чем ты спросишь, это не сокращение. Просто Блу.

– Не собиралась спрашивать, – говорит она.

Учитывая, что все остальные здесь, похоже, чрезмерно одержимы чужими делами, ее заявление становится неожиданностью. С другой стороны, у этой девчонки какая-то непринужденная аура, которая кажется искренней.

Моя бдительность немного ослабевает, и я сажусь на траву, в тень густого дерева. Умираю с голоду, поэтому сразу же принимаюсь за яблоко и йогурт, которые взяла в очереди на ланч. Будучи осторожной, я, естественно, стараюсь избегать продуктов, вызывающих у меня аллергию.

Подняв голову, наблюдаю, как Лекси сползает вниз по стволу дерева, чтобы тоже сесть. Заметив, что в данный момент она перекусывает только пакетиком M&M’s, я протягиваю ей чипсы, к которым еще не притронулась.

– Я не собираюсь их есть. Возьми, – предлагаю я.

Почти уверена, что она поскупилась на ланч не потому, что не может позволить себе больше. Но, зная, каково это – ходить голодной, я все же предлагаю.

Когда Лекси качает головой, ее растрепанные красивые волосы слегка колышутся.

– Не, спасибо, – отвечает она, но после протягивает мне M&M’s. – Хочешь немного?

– Хотела бы, но, когда в дело замешаны орешки, у меня начинаются проблемы.

Она улыбается, и я знаю, что дальше последует какая-нибудь грубость. Джулс всегда так делает, когда я неосторожна в формулировках.

– Проблемы всегда начинаются, когда в дело замешаны орешки. Уверена, это как-то связано с парнями, у которых они в штанах.

Моя улыбка становится шире.

– Факт.

Секунду Лекси молчит, но затем внезапно усмехается. Будто ей в рот попало что-то кислое. Однако когда я поднимаю глаза и прослеживаю за ее взглядом, то понимаю, что она смотрит на столик Уэста.

Он и его братья сидят там, будто члены королевской семьи. Окруженные толпой своих прихлебателей, каждый из которых соперничает за толику внимания троицы. Отвратительно. Эти жалкие придурки из кожи вон лезут, просто чтобы получить от Золотых мальчиков пару слов в ответ.

Смотреть противно.

– Они все такие… фальшивки, – заявляет Лекси, и я не могу с этим не согласиться.

– Это будущие лидеры Сайпресс-Пойнт, – говорю я в ответ, тускло добавляя: – Да уж, повезло нам.

– Дело в том, что некоторые из них не всегда были такими претенциозными. Когда мы перешли в старшую школу, девчонки резко превратились в болтливых идиоток, которые сделают все, лишь бы привлечь внимание какого-нибудь парня. А парни – в помешанных на кисках нимфоманов, считающих, будто солнце встает и садится у них в заднице.

– Мне кажется, эта эпидемия распространилась даже за пределы «Сайпресс Преп». К сожалению, – добавляю я. – Парни, в целом, отстой.

Лекси кивает, соглашаясь с моими словами.

– Ты уже знаешь, кто есть кто?

Я качаю головой вместо того, чтобы отвечать с набитым ртом. Она показывает пальцем, и я снова бросаю взгляд на Уэста и его команду.

– Высокая брюнетка – это Паркер Холидей, капитан группы поддержки, главная поклонница Золотых мальчиков. В частности, Уэста, – добавляет Лекси. – Ее папочка владеет несколькими автосалонами класса люкс по всему штату.

Дизайнерская сумочка, лежащая на столе перед Паркер, внезапно кажется уместной, учитывая состояние, которое, как я полагаю, накопил ее отец.

– Две блондинки рядом с ней – Ариана и Хайди. Обе богаты. Обе чирлидерши, – продолжает Лекси. – Другая брюнетка и рыжуха тоже в команде, но я не могу вспомнить их имен, что, конечно, показывает, насколько они важны.

Я смеюсь и откидываюсь назад, опираясь на ладони. Тщетно пытаюсь не перевернуть поднос, балансирующий на коленях.

– Троица, сидящая прямо напротив тройняшек, – Остин, Трип и Райдер – еще одни футбольные неандертальцы. А цыпочка, на которую почти невозможно смотреть, та, с косичками, что сидит рядом с Дэйном, – это Джосс Франсуа, – объясняет Лекси.

– Еще одна фанатка?

Я ожидаю, что Лекси подтвердит мои подозрения, но она этого не делает.

– Отнюдь. Взгляни на незаинтересованное выражение «я бы предпочла быть на пляже» на ее идеально накрашенном личике, – отвечает Лекси. – На самом деле я готова поспорить, что она единственная девица за этим столиком, которая реально получила приглашение сесть туда.

Признаюсь, я заинтригована.

– И кто она такая?

– Ну, она жуть какая умная. В общем-то, наш наиболее вероятный кандидат на выпускную речь, – делится Лекси. – Отец занимается политикой, а мать управляет мемориальной больницей Сайпресс-Пойнт. А еще у нее есть очень богатый дядя, который стоит во главе крупной маркетинговой фирмы. Как будто у них недостаточно денег, ее родители еще и являются акционерами нескольких стартапов, которые получили известность. Подводя итог, Джосс – та, кого мне нравится называть разбогатевшей богатейкой, – шутит Лекси.

– Звучит точно, – говорю я, разглядывая состав за «золотым» столом. Их беззаботные манеры, их внешнее совершенство.

– Она и ее родители провели все лето в гостях у большой семьи на Гаити и Кубе, – продолжает Лекси. – И кто бы забыл празднование ее шестнадцатилетия на их яхте пару лет назад? Меня не пригласили, но Пандора выложила все фотки. До меня даже доходили слухи, будто в спальне Джосс выставлен ее собственный бюст из цельного золота, но это, вероятно, не совсем правда, – бормочет она. – Но ты права, и она из группы поддержки. Однако Джосс не такая, как другие девчонки. По крайней мере, не в глазах Золотых мальчиков. Они ее уважают. А следовательно, и вся футбольная команда уважает ее,