Во время строительных работ не забывал навещать финиковый сад, посматривать, как растет чечевица. Дважды полил ее в первый месяц, благо уровень воды в канале был еще высок, хотя это было во вред пальмам и всему саду. В воде сейчас много солей. Понадеялся, что гипс поможет деревьям пережить такое насилие, и не ошибся. После каждого полива земля покрывалась коркой, поэтому нанимал женщин с мотыгами, которые старательнее и внимательнее мужчин. Они пропалывали сорняки в междурядьях и заодно разрыхляли почву. Чечевица не подвела меня. Большая часть бобов взошла и затем зацвела. Часть пострадает, когда начнется сбор фиников — затопчут сборщики. Поскольку чечевица нужна была мне в первую очередь для наполнения почвы азотом и севооборота, ставку на урожай не делал.

Заодно следил за созреванием фиников. Этот период растянут недели на две-три. Одни раньше достигают товарной кондиции, другие позже. Обычно ждут, когда дойдет большая часть, но, если есть, кому заниматься сбором бесплатно, можно и по мере созревания, иначе переспеют, потеряют в цене. К тому же, переспевшие плоды с радостью клюют птицы. У меня было, кого послать на дерево, чтобы тряхнул грозди, и спелые плоды осы́пались на расстеленные на земле пальмовые листья или циновки. Адад обожает финики, высоты не боится, поэтому с радостью лазит по деревьям. В итоге набирали несколько корзин и отвозили домой, где Буртум избавляла их от плодоножек, а потом я гасил плодами кредиты и задолженности по зарплате.

10

Я наблюдал, как собирают финики в Египте и Израиле в двадцатом веке нашей эры, в Шумере в двадцать шестом до нашей эры и сейчас в аморейском царстве Ларса. В будущем появятся специальные трактора с большими площадками, на которых работают сразу несколько человек, и другие, которые будут раскрывать вокруг пальмы что-то типа перевернутого зонта и трясти толстый ствол, пока с верхушки не обсыплются почти все плоды. Это могли себе позволить крупные, богатые хозяйства. Бедняки работали по старинке — забираются на пальму, обвязав себя и ствол веревкой, которую перемещаешь выше и поднимаешься следом, благо выступов на пальме предостаточно. Добравшись до верхушки, срубаешь гроздья фиников и швыряешь вниз на расстеленные циновки. Крупные гроздья спускают на веревке. Внизу другие работники обрывают плодоножки и сортируют финики: товарные в одну корзину, переспелые во вторую, недозрелые в третью. Последние будут разложены на циновках на солнце, пока не дойдут до нужной кондиции. Наполненные корзины грузят на повозку и отвозят в город.

Урожай оказался на полтора курру больше, чем определил тамкар Шуррут, что можно считать допустимой погрешностью при таком количестве деревьев. Хотя подозреваю, что чиновник отталкивался от прошлогодних цифр, сбросив немного, потому что предполагал, что в этом году сад даст еще меньше плодов. Сперва я расплатился с работниками, потом с Лунанной и государством. Полтора курру пожертвовал храму Иштар на проведение праздника, который устраивали каждый год после сбора урожая фиников. Жрицы угощали жителей финиковой бражкой, приготовленной из части, как догадываюсь, малой, того, что получили от хозяев финиковых садов. Меня немного мучила совесть, что втюхал юной глупой туземке дешевую безделушку за дорогой финиковый сад. Решил подарить то, на что все равно не рассчитывал.

Бандерша, увидев меня, напряглась, предположив, что пришел выменять еще один сад за блестящую ерунду, как было видно по ее кислой физиономии в прошлый раз. Когда я сообщил, что привез полтора курру фиников в подарок, сразу заулыбалась и отправилась доложить главной жрице. Та соизволила выбраться из склепа, несмотря на то, что солнце еще не зашло и жара не убилась, и лично поблагодарить дарителя. На ней были бусы, подаренные мной. Нижние биконусы лежали на открытых вырезом верхушках сисек, казавшихся меньше, когда девушка стояла, и акцентировали внимание на них. В общем, смотрелись красиво и эротично, о чем я и сказал вполне искренне.

Комплимент малость смутил девчушку, но произнесла радостно:

— Все так говорят!

За льстецами не угонишься!

Себе оставил два курру, уложив на хранение в купленные за финики большие керамические кувшины объемом в два парсикту (сто двадцать литров) с крышками. Предполагал, что один съедим, а из второго будем делать финиковую бражку. Ячменное пиво мне уже надоело. Остальное обменял на четыре курру ячменя, чтобы хватило нам до нового урожая и один на посев, стопятидесятилитровый кувшин, заполненный кунжутным маслом, которое не только продукт питания, но и мыло, и заправка для ламп, еще один такой же кувшин огурцов и соль на их засолку, на другие овощи, фрукты и специи, двадцать манна овечьей шерсти, чтобы Буртум не скучала, и сделал предоплату купцу, торговавшему с государством Халтамти (Страна Тамти), которое шумеры называли Нимом, а амореи Эламту (Элам), за ствол нетолстой ели или сосны на мачту и дубовые доски, из которых собирался построить какое-нибудь плавсредство. В общем, к зиме подготовился основательно. Даже если больше ничего не получу с финикового сада, или по самым разным причинам его отберут, или придется удирать из Гуабы, обмен бус оказался очень удачным.

Однако я поимел с финикового сада еще и чечевицу. Она к тому времени вымахала неплохо, некоторые растения сантиметров до сорока-пятидесяти. Сосед, выращивавший репу и иронично ухмылявшийся, наблюдая, как я раскидываю по своему участку гипс, теперь поглядывал на мой сад с завистью, а на меня с уважением. Судя по урожаю, я не врал, утверждая, что наладил прямой контакт с богиней плодородия Иштар.

Чечевица тоже поспевает не вся сразу. Она продолжает расти и цвести до холодов. Нижние плоды уже созрели, а наверху только завязываются. Раз в несколько дней я отправлял Адада и Буртум собирать нижние стручки, в каждом из которых от одного до трех желтовато-зеленых бобов, похожих на пухлые монетки, которые привозили домой и шелушили и досушивали, разложив во дворе на циновке. В итоге собрали с междурядий сада курру и сто восемьдесят семь чаш чечевицы. Я оставил нам на еду две с половиной сотни чаш. Излишками расплатился с купцом, привезшим дубовые доски и сосёнку на мачту и обменял на полбу (пшеницу-двузернянку), чтобы часть самим съесть, часть посадить в междурядьях. И для севооборота хорошо, и сто́ит она в полтора-два раза дороже ячменя, но здесь и урожайность ее меньше у аборигенов, потому что не любит солоноватую почву. Вдобавок срезали стебли чечевицы с не успевшими дозреть плодами, высушили и сложили на сеновале, чтобы кормить зимой ослов.

В сад навозили и рассыпали сплошным слоем еще