Шрифт:
Закладка:
…Томинара — это была проблема…
Юный генерал
…Изучая бумаги брата, Кадомацу заметила чёткую тенденцию к замене молодёжи на более опытных, старших по возрасту командиров. Один лишь уважаемый сын казначея нарушал её, поднимаясь с младшего командира до генерала рода войск — что, кстати, удивительно для столько короткой кампании. Но неудивительно для такой фамилии…
…В истории Края Последнего Рассвета со времён Первой Династии всего четыре рода давали полководцев, за всю жизнь не проигравших ни одного сражения — Цукимура, Явара, Томинара и Ояма. Род первых императоров — Идзумо, даже и близко к ним не стоял. Конечно, по «качеству» военачальников трудно было сравнивать, потому что они по большей части не воевали между собой (разве что Явара и Ояма — при объединении планеты), но дом Томинара заметно выделялся среди них одной особенностью, вызывавшей минимум удивление, а то и смех, если вы были особо невоспитанны…
По легенде, один из предков этого рода не пожалел головы собственной дочери, чтобы обрести силы отомстить своему врагу. Силы он обрел, но дочери воскресить не смог. Неизвестно, насколь это правда, но, в самом деле, все женщины Томинара с незапамятных времён отличаются неизменной, вошедшей в поговорку глупостью, из-за которой они превратились в нечто вроде наследственных шутов, при свите знатных дам (взять, к примеру, супругу господина Кавабаты, наместника Осаки, бывшую фрейлину императрицы Ритто, или Фу-но-найси из свиты Мацуко, — сестру «этого» Томинары — она, правда, не самый тяжелый случай), а вот среди мужчин Томинара с неизбежностью смены времён года каждое третье поколение рождались великолепные полководцы.
Младший сын господина казначея как раз и был таким — генералом с пелёнок. Его прадедушка — Цуёси Итиро Томинара умер во время Вторжения, как и полагается великому полководцу — непобеждённым, от сердечного приступа, когда узнал, что младшие Цукимура попали в ловушку. Зато не нарушил традицию. С новыми войнами развеялся юмористический ореол, окружавший фамилию великих полководцев государства, покоящегося в мире. Наконец-то оказалось, что военачальники нужны, и внезапно все оценили заслуги упрямого рода, хранившего, казалось бы, отживающие традиции — и именно эти традиции, как раз и спасали армию Империи от вырождения. А теперь армия платила долг государству, отдавая свои жизни и кровь за независимость.
До войны, всё, что Мацуко могла сказать об «этом» Томинаре — «избалованный, очень красивый и умный мальчик». Он вырос на глазах у Третьей Принцессы — постоянно бегал к Фу-но найси, боится мышей, очень обидчив. Однако командовать умеет, став у неё начальником штаба, живо заставил себя слушаться даже старших по возрасту и куда более сурово выглядевших генералов. Он родился в тот же год Дракона, что и младшая дочь императора, даже раньше, в четвёртую луну (Кадомацу — в последнюю), но стал моложе её на три года, за время наместничества его отца на Пороге Удачи — там время идёт намного медленнее Края Последнего Рассвета. Честно — зелёноглазой демонессе было бы намного легче, будь он хоть на три года постарше…
…Его звали Синдзиру Синобу Томинара, и он был безнадёжно влюблён в своего генерала…
Он взрослел вместе с нею и её фрейлинами, мог остановиться на любой, но почему-то выбрал себе самую необычную из женщин. Ещё во дворце заметили, что он «неровно дышит» к принцессе — ну это было неудивительно, кое-кто за такие мечты к тому времени уже и жизнью успел поплатиться, но он ещё и безумно ревновал свой предмет обожания ко всему, что двигалось — за что и был отставлен от дворца по достижении пятнадцатилетнего возраста, а к моменту её замужества послан в далёкие края с подаренной Республике Амаль армией… Ну кто знал, что он и там встретится с принцессой!
Мацуко была сильно удивлена, встретив здесь Томинару. Он сильно возмужал. То, что за два месяца, пока она командовала ракшасами, он никак себя не проявил, как раз не было удивительным — как обычно, сгорал от смущения. На совете, когда решалась судьба армии, вместе с Мацукавой сказал решительное слово в пользу кандидатуры принцессы — как выяснила та, вопрос мог встать таким образом, чтобы её силком отправить домой, если бы не эти двое… Мацукава умолчал о своём участии — а вот он пришел требовать благодарностей.
Трудно сказать, как Метеа к нему относилась. Ну, знакомы с детства… С одной стороны ей были глубоко неприятны приставания любых мужчин, если это не Тардеш — как грязью измажешься. Хотя, всё чаще бывало, что она уже сама их провоцировала… Пусть и Злата, и суккубы в один голос утверждали, что это нормально — маленько пофлиртовать с противоположным полом, сделать и себе и им приятно, но она всё мерила отношениями с Тардешем — если он не может дотронуться до неё, то значит и другим нечего мечтать об этом! Если она сегодня Ему не улыбалась — бесполезно тратиться на шутки и комплименты, если… В этих ненормальных отношениях меж драгонарием и принцессой было чересчур много ограничений, чтобы нормальным мужикам ничего не светило. Неудивительно, что она каждый день нарывалась на драку.
С другой стороны — ей было и жалко Томинару, он так напоминал непутёвой принцессе её саму!Тоже влюблён в своего начальника… И начальник не отвечает ему взаимностью! А может, так и с Тардешем⁈ Глупости… Он самый главный — какой может быть над ним начальник!.. Злата? — нет, колдунья относилась к тем, с кем мужчины охотно флиртуют, но боятся вступать в более близкие отношения. Да и ей самой больно это надо! — Кадомацу давно её раскусила. Жена⁈ — нет, Злата сказала, что он не женат. Наверное, причина в ней самой, глупой девочке с зелёными глазами… И вовсе Томинара на неё не похож! — вот сейчас сыплет красивыми словами и высокопарными цитатами, и так естественно волнуется, а уйди она — так сразу же, как ни в чём ни бывало, займётся повседневными делами! А она, к примеру, оставшись без Тардеша, ещё с полчаса на стену лезет, если не весь час… Нет, Синдзиру определённо не влюблён в неё, а что-то выдумывает… Создавая очень большие проблемы.
А с третьей стороны — Третья Принцесса просто не моглаобойтись без него в
