когда ей на пути попалась грязная лужа и она колебалась, прежде чем ее пересечь. Рэли тут же бросил к ее ногам свой новый плюшевый плащ, по которому королева осторожно прошла». Поражающие воображение цены на одежду, которую было принято носить при дворе, придают дополнительный смысл этой истории, но тот факт, что в нее в принципе можно было поверить, кое-что говорит об экстравагантной репутации Рэли.

Трудно сказать наверняка, когда родился Уолтер Рэли, хотя его биограф Анна Бир считает, что, скорее всего, это произошло в 1554 году. Он не являлся аристократом, чьи ранние годы было принято документировать. Он был пятым сыном простого дворянина из Девоншира, которому нужно было обеспечивать две предыдущие семьи, тогда как у матери Уолтера тоже были другие сыновья от предыдущего брака.

Одно нам известно точно: чтобы самостоятельно проложить свой путь, Рэли в очень молодом возрасте даже по меркам современников отправился на войну во Францию, вероятно, с отрядом своего кузена Генри Чемперноуна. В октябре 1569 года он слал письма из-под Пуатье во время отступления сил протестантов, к которым он примкнул, от армии католического правительства. На протяжении всей жизни Рэли доказывал, что владеет пером не менее искусно, чем мечом. Но примечательно также и то, какую великую роль в карьере Рэли и других фаворитов последних лет жизни Елизаветы сыграли приключения за пределами Англии. Было похоже, будто распахнулась какая-то дверь, перечеркнув вынужденную изоляцию протестантской Англии от основной части католической Европы и положив конец некоторым устаревшим культурным устоям.

Мирный договор 1570 года ознаменовал возвращение английских сил с французской войны, а для Рэли на несколько лет наступил период безвестности. Но в 1579 году новая беда принесла новые возможности. В Ирландии – этой извечной горячей точке – вспыхнуло восстание, и когда следующим летом были собраны силы для его подавления, «капитан Рэли» уже возглавлял отряд из сотни солдат, перебиравшийся через пролив между Англией и Ирландией.

Вскоре после прибытия силы под командованием Рэли стали основными участниками резни побежденных войск в Смервике. Его не смущали суровые реалии войны и еще более суровое обращение англичан с ирландцами, к которым они относились немногим лучше, чем к дикарям. Сводный брат Рэли, Хемфри Гилберт, приказал обезглавить целую деревню и «украсить» отрубленными головами дорогу к его палатке, чтобы посильнее напугать местных предводителей. Но отчеты, которые Рэли отправлял домой, показывали живое и всестороннее понимание положения дел в Ирландии, причем отправлял он их главному королевскому сборщику информации Фрэнсису Уолсингему. Непосредственный репортаж с места событий перемежался политическими рекомендациями. Неудивительно, что, когда в декабре 1581 года Уолтера Рэли отправили в Англию с депешей, он сразу оказался при дворе. Сама королева постановила, что он должен там остаться.

Впрочем, при дворе он не был совсем уж посторонним человеком. Принадлежность к огромной семье все-таки давала свои преимущества, поскольку некоторые родственники Рэли стали теперь влиятельными придворными, а его мать родилась в семье Чемперноунов, к которой также принадлежала любимая гувернантка Елизаветы Кэт Эшли. Но подобно тому, как нелегко полностью объяснить выдающееся положение Рэли в народном предании (если только, как в случае с Черчиллем, история не относилась к нему благосклонно, потому что он ее написал), трудно понять, в чем заключались механизмы явного влияния Рэли. Одно известно доподлинно: стать тайным советником, что обычно свидетельствовало о достижении высшего политического успеха в елизаветинские времена, ему было не суждено.

Однако его привлекательность для Елизаветы была очевидна. На миниатюре Николаса Хиллиарда 1585 года Рэли изображен с огромным воротником и цветами в волосах. Сэр Роберт Нонтон вспоминал, что он обладал «приятной внешностью, красивым и хорошо сложенным телом, проницательным от природы умом и здравым смыслом и изъяснялся языком смелым и доступным», а также добавлял, что тот «прилежно» стремился достичь великого совершенства в «определенном естественном обучении». Рэли был темноволос, обладал недюжинным ростом и шикарной бородой с естественным завитком – в крайней степени приапической[212] и как нельзя лучше отражавшей его неуемную дерзость. Что возвращает нас к насущному вопросу: что Елизавета ценила больше, его мужскую привлекательность или политическую полезность?

По воспоминаниям Нонтона, Рэли «в мгновение ока привлек внимание королевы; она увлеклась его красноречием и обожала слушать его рассуждения в ответ на ее вопросы. По правде говоря, она приняла его за своего рода оракула, что уязвило весь двор». Находившийся в отъезде Лестер не на шутку встревожился известием о том, что Рэли выступил против него при дворе (хотя когда-то был скромным гостем самого Лестера). Даже крестник королевы сэр Джон Харингтон с раздражением писал о новичке:

Он славит ее речь, черты возносит,

Себя нижайшим подданным звать просит.

Обильно мажет речи медом обольститель,

Для королевы стал рабом, для нас – властитель.

Всё получает, что захочет, потеряв контроль,

И песенку ей старую поет, ре-ми-фа-соль.

К марту 1583 года Рэли достиг такого положения, что ему было позволено отправить Хемфри Гилберту драгоценность от самой королевы. В мае он писал лорду Бёрли о непрекращающихся проблемах графа Оксфорда, после того как Бёрли, главный министр Елизаветы, счел необходимым лично обратиться за помощью к Рэли. Когда Оксфорду разрешили вернуться ко двору, он охарактеризовал Рэли как «человека великой подлости». Что ж, пятый сын мелкого дворянина, все еще говоривший на картавом наречии западных регионов страны, прошел поистине длинный путь на вершину.

Один иностранный гость в 1584 году свидетельствовал, что королева «теперь, говорят, любит [Рэли] больше всех остальных, и это может быть правдой, потому что два года назад он едва мог позволить себе одного слугу, а теперь благодаря ее щедрости может содержать и пятьсот». Елизавета подарила ему настоящий дворец – Дарем-хаус на Стрэнде (здесь жил Эдуард VI и венчалась Джейн Грей), который Рэли щедро обставил трофеями со всего мира, фарфором и «пестрыми шелками» и где он начал собирать вокруг себя необыкновенный круг мыслителей: в него входили математик и астроном Томас Хэрриотт, семейство Хаклитов, астролог Джон Ди. Одним из первых подарков Рэли от Елизаветы был патент на исследование земель Нового Света, где он собирался основать колонию, намереваясь назвать ее «Виргиния» в честь королевы. При поддержке таких ярых империалистов, как Джон Ди и Ричард Хаклит, он основал злополучную колонию Роанок на территории нынешнего американского штата Северная Каролина. Огромные владения в Ирландии, где он тоже надеялся основать английскую колонию; патент на продажу вина; лицензия на экспорт сукна… Неудивительно, что у Рэли никогда не было много друзей при дворе, который полнился завистниками.

Еще в конце 1582 года Хенидж предостерегал Кристофера Хэттона, что «вода» (Уолтер Рэли[213]) «приветствуется теплее, чем подобает такому