и саже. Там, где она должна быть, – мазутное пятно, пустота, чёрная дыра. Приборы зашкаливают – инфракрасные лучи, лазеры показывают, что впереди огромный объект, большая планета. Сигналят – внимание: это Земля. А люди, возвращающиеся домой, глядят до рези в глазах и ничего не видят. Один кромешный космос. Что они предпримут, если к тому времени не сойдут с ума. Вариантов немного: не веря приборам, летят напрямую и с налёта врезаются в отемневшую Землю, либо отворачивают от этой чёрной дыры, проносятся мимо и несутся дальше в поисках Земли обетованной.

Мария зябко стиснула руками плечи, встряхнула головой, аж заколки посыпались, усилием воли заставила себя сосредоточиться. На экране чередой шли языковые упражнения. Японский, китайский, английский, русский. Мария специально усложняла задания, перемешивая все программы. Но Кай – молодец! Беглого взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что с грамматикой, со словарём он справляется отлично. Особенно ему даётся английский – и грамматика, и синтаксис, и правописание. Никаких проблем с временами, как бывало у неё. Единственная строка задержала внимание Марии в английском тексте: «people – пепел».

– Пипл – пепел, – прошептала Мария. Машинально отметила, что это почти омонимы – слова, похожие по звучанию. И враз осеклась: а по сути? Народ – пепел. Человечество – пепел.

– Кай, Кай, – вздохнула Мария. Хотела было стереть эту строку, но передумала – память компьютера в этом случае ничего не значила.

Дальше по программе шли точные науки: кибернетика, бионика, физика, химия… Здесь успехи оценивал электронный педагог. Мария только отметила, что все задания, выполненные Каем, зачтены. По блоку географии Мария едва пробежала. В экономической смысла большого не было. В пространственной – тоже, география сжалась, как шагреневая кожа, скукожившись до пределов подземных очагов.

Следом по программе шла история. Однако на экране творилось что-то несусветное – хаос цифр, диаграмм, каких-то стрелок, графиков. Мария решила было, что в программу опять вклинились «Космические изгои» – бумеранг, запущенный в АЙКа, миновал его и попал в того, кто его запустил. Но приглядевшись, догадалась, что все эти цифры, графики и диаграммы – это куски недавней земной истории, причудливо перемешанные в электронном миксере. На первый взгляд, тот, кто рассыпал эту мозаику, не задумывался о концах и началах, спутав исход с истоком. Но всмотревшись, Мария увидела в этом хаосе какую-то мысль. Что он ищет, Кай? Чего допытывается? И куда заведут его эти поиски?

Мария собралась уже подняться, поскольку больше проверять было нечего. Однако что-то остановило её. Хаос ли на экране? Тревога ли в собственной душе? Она и сама не знала. Потому машинально включила хронологию. Дисплей зарябил, как окно в ненастье. Осыпь цифр, мельтешение символов, разных составляющих, перепады графиков, схем и диаграмм – это длилось не больше минуты. Наконец всё успокоилось, пришло в порядок. На экране установился календарь, по низу – бегущая строка, в окошечках акценты. Всё как положено. Теперь можно было встать и уйти. Если не с чувством удовлетворения, то хотя бы с чувством исполненного долга. Но Мария опять задержалась. На дисплее возникла развёртка Земли. Она-то и приковала её внимание.

Мария нажала «стоп-кадр» и откинулась на спинку кресла. По истории она знала, что этот портрет составляли три-четыре года. Фрагменты съёмок земной поверхности с беспилотных кораблей, ручные съёмки астронавтов – всё это по квадратикам, отсеивая тысячи кадров, на которых хотя бы брезжили пёрышки облаков или их тени, собирали в единый блок. Подбирали квадратик к квадратику, словно смальту в мозаике, приводя к одному масштабу и цветовой насыщенности. Когда это впервые было опубликовано? Где-то в конце минувшего тысячелетия. Мария увеличила мелкую строчечку под снимком. Так и есть – 1990-й. Автор Том Вэн Сэнт на базе Джеосфиер проджект.

Земля лежала перед Марией, словно распеленатый младенец, вольно разметавший ручки-ножки. Когда-то, в юности человечества, примерно так и представляли её. Вот так, развернутая, как свиток, она покоилась на спинах слонов. Какое наивное и счастливое было время.

Мария окинула развёртку. Белая, слегка голубоватая полоса Арктики. Отчего не белая, как Антарктида? Грязь. Уже тогда, много лет назад, Арктика превратилась в земную помойку, куда сваливались отходы цивилизации. А планета в целом выглядела ещё сносно. Вот каким ковром она смотрится. Ковёр богатый. Он ещё не истёрся, не обветшал, ещё не очень трачен молью техноцивилизации. Большие зелёные пятна. Гуще по цвету вокруг Амазонки. Напоминает свежий осиновый лист с прожилками. Много зелени в Северной Америке, особенно вокруг Великих озер. Европа от Франции до азиатского Сахалина соединена одним дымчато-зелёным цветом. Зелен Индокитай, где живёт светлый Будда. Россыпью изумрудов светятся Японские острова… А теперь? Страшно подумать, что стало с этими изумрудами. Того страшнее – что стало с местами детства…

Развёртка Земли мерцала безмолвным укором. Убегая от горьких мыслей, Мария резко качнулась к экрану и почти вслепую коснулась кнопки. Развёртка исчезла. На фоне технологического видеоряда возник аншлаг: «Достижение года» и замелькала бегущая строка:

«2002 – карманный телефон, компьютер, факс, видео – в одном корпусе.

2003 – очистка загрязнённых территорий при помощи микроорганизмов.

2004 – компьютер идентифицирует любые предметы.

2005 – широкое применение генной терапии в лечении рака.

2007 – автоматический компьютерный перевод на все языки.

2008 – компьютерный расчёт молекулярной структуры новых веществ по заданным свойствам.

2009 – искусственные мышцы и суставы управляются сигналами нервной системы.

2010 – электромобиль на солнечных батареях».

Дальше Марии стало неинтересно. Привыкли хвастаться прогрессивными технологиями. Словно ничего другого и нет за душой. Ей всегда чужда была эта технократическая спесь, а теперь и подавно.

Мария вновь коснулась кнопки. Календарь переместился в световое окошечко. А всё поле опять заняла развёртка Земли. Но теперь это было не фото, а компьютерная графика. Зелёных пятен поубавилось. Здесь и там мерцали красные вспышки. Особенно много их было в Африке и Азии. Они означали землетрясения, пандемии, голод. В световом табло понизу возникла цифра: 6.000.000. Такова, несмотря на катаклизмы и массовую гибель, была общая численность земного населения. В верхнем левом углу вспыхнуло слово «Фэмили». Историческая программа извлечена явно из Интернета. Неужели Кай соединил её с семейной хроникой? Так и есть. Вот имя деда: Кай Цинши, это прадед Кая, в честь которого она и назвала сына. Он родился ещё за Китайской стеной. Вот почему возле его имени информация о «парниковом эффекте»: в 1997 году температура в Китае поднялась от нормы на полтора градуса. Ниже имени деда – имя бабушки: Митико, год рождения – тот же, место – Япония, префектура Ниигата, остров Садо, городок Рецу. Компьютер услужливо выдал их свадебное фото, пометив место