Шрифт:
Закладка:
– Умеешь ты утешить!
Еще один жернов вины, повешенный на его душу. Удивительно, как все это до сих пор его не раздавило.
– Постарайся больше не давать ему ни крупицы, – сказал Аидас, с сочувствием глядя на Ханта. – Поверь, мне очень тяжело сознавать, что один из твоих друзей завтра умрет.
Хант выругался, потом спросил:
– Догадываешься, кого они выбрали?
Аидас по-кошачьи наклонил голову и прислушался, словно мог слышать то, чего не слышал Хант.
– Того, чья смерть больно ударит по тебе и Брайс.
Хант закрыл глаза.
– Фэйского принца.
Вина за это целиком лежала на Ханте. Со времен мятежа Падших он так ничему и не научился. Он был готов принять наказание сам, но когда они сваливались на других, в данном случае на Рунна…
– Я тебе сочувствую, – сказал принц Пропасти, и его слова звучали вполне искренне.
– Если ты ее найдешь… если снова ее увидишь… скажи ей…
Пусть не возвращается. Пусть и не думает снова оказаться в этом мире боли, страданий и мрака. И он никогда себе не простит, что не смог все это остановить.
Аидасу не требовалось услышать окончание фразы.
– Я знаю, – ответил он и исчез в темноте.
29
Брайс прыгнула в пространство между мирами, а когда приземлилась, шмякнулась боком о стену.
Магическому межзведному путешествию было плевать на физическое тело путешественника.
В голове пульсировала боль, в горле мучительно пересохло. Грубые волокна царапали щеку, приглушая звуки. Воздух вокруг был сухим, с легким запахом плесени. Очень знакомый запах.
– Ай, как интересно, – растягивая слова, произнес мужской голос на ее родном языке.
Этот звук показался ей самым прекрасным из всех, что она слышала.
Хотя она предпочла бы, чтобы раздался голос кого-то другого, а не Короля Осени.
Он возвышался над ней. Пламя покрывало его руки. Над ним негромко шелестел и щелкал золотой планетарий. Брайс попала домой к отцу, в его кабинет.
Губы Короля Осени изогнулись в знакомой жестокой улыбке.
– И где же ты странствовала, Брайс Куинлан?
Брайс открыла рот, собирая магическую силу.
И обнаружила, что силы нет.
– А ты очень проворен для старого придурка, – простонала она, оглядывая горсианские кандалы на запястьях.
Хорошо еще, что цепей нет. Только кандалы. Но этого было достаточно. Брайс не могла вызвать даже искорку звездного света.
Ее отец это знал. Он неспешно проследовал в своему огромному письменному столу, двигаясь так, словно все время Мидгарда принадлежало ему.
В этом долбаном мире она выбрала для приземления самое худшее из всех долбаных мест. За считаные секунды, пока она очухивалась, отец успел не только «осчастливить» ее кандалами. Он ее разоружил. Теперь Звездный меч и Правдорубец лежали на его столе, вместе с ее мобильником.
Брайс продолжала сидеть на полу, но дерзко вскинула голову и требовательным тоном спросила:
– Рунн и Хант живы?
В глазах Короля Осени мелькнуло недовольство. Наверное, он думал, что ее сейчас меньше всего должны заботить смертные узы.
– Брайс Куинлан, тебе пора раскрыть карты.
– А я думала, что теперь я Брайс Данаан, – сердито бросила она.
– Да, на погибель рода, – сказал Король Осени, и его глаза вспыхнули. – Где ты была?
– Задержалась в торговом центре, на распродаже остатков модной коллекции, – сухо ответила Брайс. – Повторяю вопрос: Рунн и Хант живы?
Король Осени наклонил голову, проехался взглядом по ее грязной футболке и рваным легинсам.
– Мне сообщили, что ты покинула нашу планету. Куда ты держала путь?
Брайс предпочла молчать.
Отец слегка улыбнулся:
– Что ж, я и так догадываюсь. Ты сваливаешься сюда из пространства между мирами, притащив кинжал, который является дополнением к Звездному мечу. Неужто кинжал из пророчества? – В глазах отца вспыхнула алчность. – Этот кинжал никто не видел со времен Первых войн. Если интуиция меня не подводит, ты побывала там, куда я давно стремился попасть.
Он взглянул на свою механическую модель солнечной системы.
– Не торопись собирать чемоданы, – сказала Брайс. – Там не жалуют придурков.
– Как вижу, даже это путешествие не повлияло на твои манеры.
Брайс изобразила приторную улыбку.
– А как я вижу, ты все такой же абсолютный мерзавец.
Король Осени поджал губы:
– На твоем месте я бы выбирал слова. – Все так же неспешно он направился к Брайс. – Пока никто не знает, что ты здесь.
– Ага. В заложницах у отца. Купаюсь в родительской любви.
– Ты останешься моей… гостьей, пока я не сочту целесообразным тебя отпустить.
– И когда же это случится?
Брайс захлопала ресницами, изображая маленькую наивную девочку.
– Когда я получу необходимые мне подтверждения.
Брайс теребила подбородок, делая вид, что раздумывает над его словами.
– Как насчет такого варианта: ты меня отпустишь, а я не стану тебя убивать за это идиотское пленение?
Послышался тихий, отвратительный смех. И как ее мать могла полюбить эту рептилию с холодной кровью?
– Я уже окружил свою виллу заклинаниями и отпустил слуг и охрану.
– Ты хочешь сказать, что нам самим придется готовить еду?
В лице Короля Осени ничего не изменилось.
– Никто даже не узнает, что ты вернулась в наш мир, пока я не сочту нужным.
– А затем выдашь меня астериям?
У нее зашлось сердце. Допускать такое ни в коем случае нельзя.
– Это целиком зависит от тебя. – Отец снова улыбнулся.
* * *
Итан бежал, не обращая внимания на усталость. От ионийской гавани, где он оставил Тариона и других, до восточных ворот Города Полумесяца было несколько сот миль.
«Заставь брата гордиться тобой».
Он не мог прыгнуть в лодку. Возможно, Кетос и сумеет уйти от последствий своих поступков, но Итану этого не удастся.
Позолоченный заходящим солнцем Город Полумесяца жил своей привычной жизнью и даже не подозревал, что́ натворил Итан и как это изменило все.
Достигнув города, он трусливо избрал окольный путь через Пять Роз, а не двинул к Истросу напрямую через Лунный Лес. Если ему сейчас попадется какой-нибудь волк…
Итан не хотел знать, что́ сделает и скажет.
В предвечерней суете горожанам было не до Итана. Его едва ли замечали, однако он выбирал боковые улочки и переулки. Пробегая мимо Ворот Сердца, он даже не взглянул на них, равно как не позволил себе взглянуть на дом, где когда-то жили Брайс и Даника. Хорошо, что его путь пролегал по соседней улице.
Он смотрел только вперед, на приближающуюся реку. До нее было недалеко. Улица, по которой он бежал, выводила к Черному причалу.
Если в остальных частях города улицы
