чего многие сошли бы с ума, но все же продолжал держаться. – Сэм нещадно теребила платье. Казалось, еще чуть-чуть, и атлас не выдержит ее упорства и разорвется. – Твой побег сломил его.

Кровь отлила от моего лица. Внезапная встреча с тягостной правдой заставила меня схватиться за грудь, растирая занывшее сердце.

– Рядом со мной Эллин мог не бояться осуждения, срывая с себя маску властного правителя. – Голос Саманты дрогнул, и, возвращаясь из далеких воспоминаний, она шумно сглотнула. – Но видеть, как король изводит себя, еще живой перестает дышать полной грудью, превращаясь в собственную тень… – Она крепко зажмурилась, и по бледной щеке скатилась одинокая слезинка, больше напоминающая блестящую льдинку. – Смерть – это не самое страшное, Агнес. Гораздо хуже мучительная безрадостная вечность.

Во мне будто что-то оборвалось. Самообладание проигрывало рвущемуся наружу водовороту чувств. Сэм с темной крапинкой печали во взгляде посмотрела на потолок.

– Чердак Башни Мечтаний. – Я непонимающе вздернула бровь, требуя разъяснений, но они не понадобились. – Отпусти былое, Агнес. Прощение – путь к спасению, – повторила она слова Эрни и исчезла, обдав меня холодным ветром.

Глава 24. Принятие

Башня Мечтаний серебряными шпилями тянулась вверх, возвышаясь над королевским этажом. Со скрипом отворив дверь, которая вела в круглую комнату с накрытой белыми простынями мебелью, я осторожно вошла.

Солнечные лучики подсвечивали летающую в комнате пыль, щекоча ноздри. Громко чихнув, я приблизилась к накрытому тканью комоду. Любопытство взяло верх, и, приподняв белый край, я заглянула под простыню. На комоде пылились украшения и вазы, но ничего не цепляло взгляд, и я разочарованно побрела дальше. В дальнем углу недалеко от кровати возвышалась винтовая лестница, ведущая на второй этаж загадочных покоев.

Встав на первую ступеньку, я подхватила расшитый серебром подол голубого платья и покрепче сжала бутылку вина. Перед тем как отправиться на поиски Эллина, я решила, что нам обоим не помешает расслабиться, поэтому попросила горничную, которая заменяла Ирму, раздобыть вино с хорошей выдержкой.

Лестница заканчивалась еще одними дверьми. Толкнув их плечом, я ввалилась в следующую комнату. В нос ударил затхлый запах старины. Поморщившись, я двинулась вперед по скрипящим половицам деревянного чердака.

В комнате таился сумрак. Единственное круглое окно под потолком едва пропускало свет, и мне пришлось прищуриться, чтобы рассмотреть дальние углы.

– Эллин, – осторожно позвала я, но тишина осталась нерушимой.

Когда я направилась дальше, мне на глаза попалась еще одна лестница, которая вела к лукообразным створкам. Я вскинула голову и недовольно отметила ее прямой наклон.

– Издеваешься? – сквозь зубы прошипела я и, схватившись свободной рукой за первую перекладину, подтянулась вверх.

Каблук соскользнул со ступеньки. Выругавшись, я звучно ударилась подбородком о верхнюю перекладину.

Взмахом руки я приказала ветру распахнуть передо мной дверцу и неуклюже влезла на открытый балкон. От яркого света, резко сменившего тьму, я быстро заморгала, проясняя взор.

– Сильно болит?

Я порывисто развернулась на голос Эллина. Он сидел на припорошенном снегом полу, прислонившись спиной к высокой ограде башни, и его белоснежные волосы трепал ветер. Похоже, здесь не действовала сдерживающая метель магия либо он сам проецировал вьюгу, которая бушевала в его сердце. Рядом с королем валялась шипообразная корона, одна его рука покоилась на поджатом колене, а другой он поглаживал горло опустевшей бутылки из-под рома.

– Что болит? – с недоумением переспросила я и, поднявшись на ноги, двинулась к нему.

Мой взгляд приковал умопомрачительный вид. С такой высоты весь Неблагой Двор смотрелся как на ладони. Я любовалась серебром крыш Араклеона, снежными шапками лесов и обледенелыми реками. Видела поблескивающее вдали озеро Влюбленных и даже темные очертания гор, приграничных деревень и других городов фейри.

– Подбородок, – бесцветно ответил Эллин, отвлекая меня от восхищения пейзажем. – Я слышал твою ругань.

Дотронувшись до небольшой щиплющей ссадины, я отрицательно покачала головой. А потом, не спрашивая разрешения, села рядом с Эллином.

Закатное солнце осветило лицо, но лучики не согревали, и я задрожала от пронизывающего холода. Подернутый алкогольной дымкой взгляд остановился на моих трясущихся руках, и легкий румянец окрасил неизменно бледные щеки Эллина. Мгновение, и изящный танец кружащихся в воздухе снежинок прекратился.

– Спасибо.

Поставив вино рядом с собой, я потерла ладони, чтобы согреться. Вьюга отступила, но мороз продолжил кусать оголенную кожу.

– Как ты меня нашла? – Голос короля звучал настолько сухо, что я на мгновение погрузилась в собственные тревоги.

– Саманта подсказала мне и… – Я осеклась, стоило бросить взгляд на правое запястье короля. Рукав серого камзола был закатан до локтя, поэтому я без труда обнаружила новый виток сделки. – На чем вы сошлись?

Эллину не требовалось объяснять, что я имела в виду. Однако вместо ответа он указал на бутылку вина.

– Тебе хватит! – одернула я захмелевшего короля и спрятала напиток за спину.

Он надменно фыркнул, а после неожиданно признался:

– Я струсил, Агнес. А власть не терпит слабаков.

Я подтянула колени к груди, и узкое платье слегка затрещало. Побоявшись, что ткань лопнет, я вновь вытянула ноги и скрестила их в лодыжках.

– О чем ты?

– Сэм предложила короне свою вечную службу при дворе. Так сказать, одну жизнь взамен другой. – Эллин провел языком по внутренней стороне щеки. – Итон предал меня и подверг опасности моих подданных. – Он безучастно уставился на кирпичную стену башни. – Завтра Габриэль объявит, что пленник сбежал и на него объявлена охота. Так что Итон больше не пересечет границу Неблагого Двора, но его безрассудство унесло слишком много жизней. – Король покачал головой. – Мне не следовало миловать его.

– Разве это трусость? – Я поймала его удивленный взгляд и не позволила отвести глаза. – Это мужество, на которое способны отнюдь не многие. Ненавидеть проще, чем найти в себе силы простить того, кто причинил тебе боль. Заглушая одни чувства, мы упиваемся другими.

В ледяных глазах зажглись разноцветные огоньки, но они быстро сменились хищным блеском. Я вытащила из-за спины бутылку и, прокрутив пробку, откупорила вино. Понюхала клубившийся над горлышком пар и довольно прикрыла веки, наслаждаясь пряным ароматом волшебных ягод фейри.

Эллин сложил руки между колен и грустно усмехнулся, наблюдая за тем, как я глотаю напиток. Горло обожгли пряные струйки, разгоняя тепло по моему организму.

– Поэтому ты делишь постель с Дорианом? – От неожиданности я поперхнулась, темные капли потекли по раненому подбородку вниз к ложбинке. Вырез платья нельзя было назвать скромным, поэтому вино впиталось в ткань прямо над округлостями груди. Король шумно выдохнул, но, совладав с собой, продолжил: – Пытаешься вытравить былые чувства отголосками новой страсти?

Меня прошиб озноб, но дело было вовсе не в морозе.

– Я тебя, наверное,