требуется от восьми до одиннадцати месяцев, чтобы зачать ребенка при условии, что они активно пытаются это сделать. Но у других пар не поджимало время. Я знала, что если не сумею подарить Киллиану наследников, то он заведет их с другой.

От этой мысли к горлу подступила тошнота.

– Ты права. – Жоэль выпрямила спину. – Ты совершенно права. Мне нужно перестать жалеть себя. Знаешь, Тиндер ведь замечательный ребенок. Немного отстает в разучивании букв и цифр, но умеет рисовать, как никто другой. А какое у него воображение!

Ее глаза снова засияли, и тогда я осознала, что до этого момента вообще не видела в них блеска.

– А знаешь что? Я думаю прочесть им еще пару сказок, пока выпекается печенье. Может, останешься? Проведешь с нами немного времени?

– Думаешь, это хорошая мысль? – Она казалась неуверенной. – Похоже, я не больно-то им нравлюсь.

– Ты их мать, – фыркнула я. – Они в любом случае безоговорочно тебя обожают.

– Я выросла в семье, где воспитанием занимались посторонние люди. Я плохо умею ладить с детьми, – хрипло призналась Жоэль.

– Лучше, чем ты думаешь, – заверила я.

– Откуда ты знаешь?

– Ты ведь их родила.

Оставшуюся часть дня мы провели вместе. А выйдя из дома Эрроусмитов, я поняла, что вляпалась в большие неприятности.

Какую бы сильную ненависть я ни испытывала к Эндрю Эрроусмиту за то, что он сделал моему мужу (и делал до сих пор), я невольно прониклась симпатией к его семье.

В конечном счете, я причиню им боль.

А пока постараюсь их исцелить.

Семнадцатая

Киллиан

Прошло три месяца с тех пор, как Персефона переехала ко мне.

Три месяца раздражающих ежедневных ужинов, текстовых сообщений с бессмысленными фотографиями облаков и жуткого количества секса.

В физическом плане я еще никогда в жизни не был так удовлетворен. Но в психическом – моя натура и убеждения просто скукоживались и запирали окна, каждый раз, когда я входил в свой дом.

Если Цветочница думала, что мы достигаем прогресса на пути к супружескому счастью, то она сильно ошибалась.

Я не был влюблен в нее ничуть не сильнее, чем три месяца назад, и питал к ней не больше интереса, чем в тот день, когда она ворвалась в мой кабинет и попросила стать ее рыцарем в блестящих лоферах.

И все же.

Все же.

У моего нового образа жизни была своя цена, и я был совершенно не рад ее платить.

Я так часто хрустел костяшками, стоя за закрытой дверью, что удивлялся, как у меня еще не отвалились пальцы, а к тому же проводил вдвое больше времени в тренажерном зале, спуская энергию на боксерскую грушу, чтобы выпустить пар.

Ситуацию усугубляло еще и то, что Сейлор щеголяла с впечатляющим животом.

Она выпячивала его каждые выходные, когда мы все собирались в доме моих родителей, да еще похлопывала по нему, чтобы никто точно не забыл, что она беременна. Первоначальный восторг моих родителей по поводу свадьбы угас, и они снова принялись лебезить и ворковать вокруг живота Сейлор.

Мне нужен наследник и поскорее. Моим единственным устремлением было возглавить семейство Фитцпатриков и произвести на свет того, кто будет делать то же самое. Я не желал видеть, как отпрыск Хантера захватывает мою заслуженную тяжким трудом компанию, а с такими генами еще и растрачивает ее на шикарные машины, наркотики, выпивку и космический корабль, полный студенток.

Вместе с тем каждый месяц, когда моя жена сообщала, что у нее начались месячные, я чувствовал себя довольным.

Ребенок не вписывался в мой мир.

Во всяком случае, пока.

Мне нужно избавиться от проблемы с Эндрю Эрроусмитом, проследить за тем, чтобы против «Королевских трубопроводов» не велось судебных разбирательств, и убедиться, что разведочное бурение в Арктике приносит свои плоды.

Кроме того, если бы я обрюхатил Цветочницу, это означало бы, что у меня больше нет повода держать ее при себе, а иметь постоянную сексуальную партнершу оказалось очень удобно. Настолько, что я даже подумывал завести местную любовницу после того, как со всем будет покончено.

Не слишком местную, но проживающую на одном континенте со мной. Кого-то, кого смог бы придерживать достаточно близко для собственного комфорта, но при этом слишком далеко для свиданий за ужином.

Разумеется, в том, чтобы избавиться от Персефоны были и другие преимущества.

А именно тот факт, что порой (хотя не слишком часто и вполне терпимо) она вызывала у меня чувство, будто я падаю в бесконечную пропасть, полную стеклянных потолков.

Когда буду выбирать любовницу в следующий раз, то проявлю должную осмотрительность. Подключу к делу Сэма. Найду какую-нибудь женщину, не такую привлекательную, как моя жена, и вполовину не такую упрямую. По всей вероятности, мне больше никогда не придется испытывать дискомфорт, сопутствующий такому сильному физическому влечению, просто потому, что Персефона всегда пробуждала во мне то, что не удавалось пробудить ни одной другой женщине.

А теперь я крутил в голове воспоминания о прошлой ночи, пока развлекал друзей еженедельной вечерней игрой в покер.

Воспоминания о моей жене в белой кружевной сорочке. О том, как мы встретились посреди коридора, что часто бывало. Я шел увидеться с ней, а она шла увидеться со мной, и мы оба были не в настроении играть в игры с перетягиванием каната, чтобы выяснить, кто сдастся первым.

Мы предались страсти прямо на ковре, разрывая одежду, впиваясь зубами, издавая стоны, которые доносились до персонала на первом этаже.

«Мое любимое желание, – хрипло говорила она в мои губы, когда я кончил глубоко в ней. – Мое чудо».

– Это что, улыбка у Киллиана на лице? – Хантер в изумлении почесал голову.

Они приехали всего сорок минут назад, а мне уже хотелось выставить их вон таким пинком, чтобы ботинки застряли у них в задницах. Цветочница была наверху, общалась по видеосвязи с подругами, а мои мысли погрязли в разврате, которым я планировал предаваться с ней этой ночью.

– Улыбка? Нет, конечно. – Дэвон с прищуром посмотрел на свои карты и сделал глоток бренди. – Наверное, у него сердечный приступ.

– Может, в зубах что-то застряло. – Хантер постучал пальцами по столу. – Ну знаешь, например, чувства.

– Заткнитесь, – предупредил я.

– Нет. Они правы. Ты лыбишься. – Сэм нахмурился, глядя на меня с омерзением. – Отвратительно. Люди тут вообще-то есть пытаются. – Он бросил сэндвич на тарелку.

– Отстань от него. Мне кажется, это мило. – Хантер сделал щедрый глоток пива. – Килл подхватил приступ чувств, и от того, что он испытывает,