дважды по моему бедру, если хочешь, чтобы я остановился. – Его голос прозвучал у меня над головой. Я не хотела, чтобы он останавливался. Стала сосать сильнее, более жадно, вбирая его до основания и постанывая так, как не стонала еще никогда. Я чувствовала, что он близок к разрядке. Его бедра начали подрагивать, а воздух наполнил мужественный запах секса.

Мне казалось, он из тех, кто кончает в рот, но мой муж вытащил член и кончил в кулак, а потом нежно, чуть ли не с тоской, смахнул перепачканными пальцами волосы с моего лица и приподнял его за подбородок.

– Очень хорошо, – сказал он. – Ставлю тебе пятерку с плюсом, Цветочница.

– Тогда почему ты не кончил мне в рот? – Я изо всех сил старалась не захныкать, и, на мой взгляд, мне это почти удалось.

– Инстинкт, наверное. – Он уже начал одеваться. – Эскортницы славятся тем, что воруют сперму миллиардеров. Мои основные правила заключаются в том, чтобы всегда брать с собой свои презервативы и не оставлять свою сперму без присмотра. – Килл опустился на колени, отчего мы оказались почти лицом к лицу. – Ну а теперь, как насчет того, чтобы я оказал ответную услугу и вылизал эту сладкую киску?

Я вытаращила глаза.

– Во время месячных? Ни за что.

– Мне все равно.

– А мне нет.

– Ладно. Значит, обойдемся сосками.

Он не остановился, пока не заставил меня кончить.

Я впервые так кончила.

И с моим мужем мне не единожды довелось познавать что-то впервые.

Пускай моя семейная жизнь все еще была далека от блаженства, она с каждым днем все больше и больше напоминала нормальную. Мой муж принадлежал мне, по крайней мере, на какое-то время.

Я знала, что он не встречается с другими женщинами.

Что он был верен и желал меня.

Даже Эш, Белль и Сейлор перестали плохо о нем отзываться. Возможно, это все из-за игры в покер, в которую они ему проиграли, а может, заметили, что я стала счастливее с тех пор, как переехала к мужу, но, казалось, они принимали мои новые отношения.

Иногда по ночам я смотрела на одинокое облако за окном и говорила с тетушкой Тильдой. Рассказывала ей о своей жизни. О работе, планах, новом браке.

Она всегда оставалась рядом, пока меня не начинало клонить в сон.

Никогда не уплывала, пока я не попрощаюсь.

В результате я забыла один очень важный урок, которому меня учила тетушка Тильда, когда я была младше.

Я поверила, что смогу изменить своего мужа. Я ошибалась.

Жоэль Эрроусмит потребовался целый месяц, чтобы взять трубку и позвонить мне.

Она пояснила, что ее муж дал ей мой номер, и спросила, не смогу ли я несколько часов позаниматься с близнецами под ее присмотром. Выводить с ними буквы и цифры.

– Они немного отстали от программы. Как ты знаешь, они должны пройти определенные этапы, прежде чем пойти в первый класс, – пыхтела она в трубку.

Мне было прекрасно об этом известно. Как преподаватель подготовительных занятий, я должна была учить детей четырех и пяти лет пользоваться ножницами, выучить буквы и цифры, отточить их умственные и физические навыки, чтобы они отправились в государственную школу подготовленными.

Мы условились, что я приеду к ним домой в ближайшую субботу. Мне такой вариант прекрасно подходил, потому что по субботам я навещала Грету Вейтч, делая это с завидной регулярностью, несмотря на недовольство мужа. Я могла легко ускользнуть пораньше и провести дополнительные часы с Тиндером и Три.

Все равно Киллиан не бывал дома по выходным.

Он уезжал на ранчо, чтобы провести время со своими лошадьми, и никогда не звал меня с собой. Муж всегда возвращался домой из ранчо как раз вовремя, чтобы исполнить супружеские обязанности, но на следующий день просыпался очень рано и уезжал, пока я не проснулась. А то не дай бог нам придется вместе завтракать.

Утром в субботу я первым делом поехала в дом Эрроусмитов. Жоэль открыла мне с торчащими во все стороны волосами и покрасневшими глазами и жестом пригласила войти.

– Боже, ты свежа, как роза. – В ее голосе слышалось огорчение.

Я рассмеялась.

– Ну, я стараюсь спать по восемь часов каждую ночь.

– Близнецы просыпаются по несколько раз за ночь, чтобы сходить в туалет и попросить воды.

– Тебе нужно приучить их засыпать самостоятельно, – сказала я. – Я могу помочь с этим.

Она провела меня по узкому, современно обставленному коридору, выкрашенному в алый цвет. Эрроусмиты жили в перспективном, модном квартале Южного района Бостона. Снаружи их жилье напоминало настоящий, нарочито скромный дом, но внутри так и разило богатством. В нем были гранитные полы, лепнина и все умопомрачительные вещи, которые так любили Фитцпатрики.

Тиндер и Три дружно набросились на меня и повалили на пол, взбудораженные тем, что им теперь есть, с кем поиграть.

– Дети, успокойтесь, пожалуйста. Прошу прощения. – Жоэль с укором махнула им рукой. – Их няня – француженка средних лет. Они не видят в ней авторитета. Но, понимаешь, мы очень хотели, чтобы они говорили на двух языках.

Очевидно, она не поняла, что я имела в виду под приучением детей ко сну. Я пробежала взглядом по ее дизайнерской блузке, которая была вся в пятнах, да еще и вывернута наизнанку.

– Я предлагаю тебе отказаться от уроков французского и нанять какую-нибудь молодую и веселую няню, чтобы она занимала их в течение дня. Водила на занятия плаванием или кататься на роликах в парке. Научила их ездить на велосипеде и скутере. Заниматься чем-то, что помогло бы им обрести уверенность в себе.

Похоже, эти дети отчаянно нуждались во внимании, общении и возможности исследовать мир. Меньше всего им сейчас было нужно изучать второй язык. Я поднялась с пола и пошла на кухню, а близнецы и Жоэль увязались следом, будто это они были у меня в гостях.

– А может, ты могла бы заниматься всем этим с ними, – вслух размышляла Жоэль, быстро избавляясь от сомнений.

Ей потребовался целый месяц, чтобы смириться с тем, что она нуждается в моей помощи. В конце концов, я ведь жена врага ее мужа. Теперь, сделав решительный шаг, она надумала выжать максимум из нашего соглашения.

– Я могу заниматься три раза в неделю. Они ходят на занятия? – спросила я.

– Да, но только до полудня. Эндрю работает без продыху, а я состою в коллегии трех разных благотворительных фондов и в окружном совете наблюдателей. Не говоря уже о том,