пронзительный взгляд Итона, который почему-то не спешил участвовать во всеобщем балагане и отстраненно стоял в темном углу, привалившись спиной к обвитой прозрачными розами колонне.

Прокручивая в голове момент нашего возвращения, я имела неосторожность моргнуть на секунду дольше, и мир грез затянул меня во тьму.

Соленые воды приятно щекотали босые ноги, я сидела на мягком песке, а рядом со мной, наполнив свежий морской воздух пряными ароматами, опустился Дориан.

– Здравствуй, зефирка. – Протянув руку к моей щеке, принц замер. Его лицо поникло, словно он боялся разрушить видение.

– Дориан, – протянула я, наблюдая, как багровые полосы заката отплясывают на его смуглых щеках.

Принц крепко зажмурился, а потом, протяжно выдохнув, развернулся ко мне.

– Маркус отказал Александру в дальнейшем союзе.

Я насторожилась. Зная, что отца и безжалостного тирана соединяла кровавая сделка, я не могла поверить, что Благой Король вознамерился поставить на кон собственную жизнь.

– Но почему? Неужели отец решил поступиться собственными принципами и наконец высунуть голову из песка?

Я сунула руки в карманы тренировочных штанов, чтобы скрыть их предательскую дрожь.

– Маркус до безумия боится потерять тебя, как однажды потерял Элеонор. И он больше не станет идти против твоей воли. – В зеленом глазе Дориана отразилось мое озадаченное лицо. – Все мы совершаем ошибки, Агнес, но это не уменьшает его любви к дочери.

Я потупила взор. Тлеющая искра загорелась в сердце, в месте, где открылась черная бездна после предательства единственного оставшегося в живых родителя.

– Но нарушение магической сделки может убить его.

Беспокойство за отца цвело жгучим цветком в груди, пока Дориан не ответил:

– Благой Король далеко не глупец. Отказав Александру в военном союзе, Маркус не отрекся от возможности встать на его сторону в будущем.

Разрастающееся волнение отпустило, но огненный цветок задел другие скрытые эмоции, и я не смогла совладать с ними.

– Я ненавижу себя, Дориан. – Принц удивленно вскинул широкие брови. Связующая нас ниточка натянулась под тяжестью моего признания, и иллюзорный пляж пошел рябью. Сделав глубокий вдох, я взяла себя в руки и продолжила: – Ненавижу за то, что заставляю тебя страдать. – Плотина, сдерживающая эмоции, прорвалась, сметенная потоком моих слов. – Но меня не покидает мысль, что любовь к тебе – обман, напускное влечение, что я прячусь за ней, как за стеной, которую месяцами возводила между собой и Эллином.

Стон Дориана был наполнен неприкрытой мукой, моя откровенность резала его больнее ножа. Не в силах больше ранить дорогого сердцу мужчину и стараясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы, я уронила лицо в ладони.

Дориан долго молчал, вслушиваясь в шум прибоя, словно волны нашептывали ему успокаивающие мысли.

– Ты как мираж, Агнес. Сказочной оазис в пустыне для умирающего от жажды странника. Но стоит испить твоих вод, и они превратятся в смертельный яд.

Я в изумлении подняла голову, но Дориан твердо продолжил, игнорируя мой громкий всхлип:

– С самой первой встречи я знал, что стану блуждающим путником, вечно идущим за несуществующим видением. Но я так просто не сдамся, не отступлю от желания коснуться губительного оазиса…

Что-то громко звякнуло, и меня выдернуло из сна, оставив на языке привкус соленых вод и терпкого миндаля. Резко сев на кровати, я в панике огляделась.

Возле входа стояла Ирма, испуганно прижимая одну руку к выпирающему животу, а другую к сердцу. Возле ее ног валялся поднос с разбитыми фарфоровыми чашками. Травяной отвар лужей растекался по полу, пачкая подол ее серого платья.

– Агнес, я прошу простить мою неуклюжесть, – с дрожью в голосе принялась извиняться Ирма и собралась нагнуться, чтобы собрать осколки, но я опередила ее.

Быстро нырнув в Лимбо, я очутилась прямо у нее перед носом. Огромный живот не позволял пикси даже нормально двигаться, не то что убирать пролитый чай.

– Не стоит, Ирма, – остановила я взволнованную подругу, придержав ее за плечо. – Ты так можешь ненароком навредить малышу.

Присев на колени, я начала складывать мелкие осколки на серебряный поднос. Пикси, нависающая надо мной как исполин, внезапно тихо хлюпнула носом. Скорее всего, она заметила непросохшие дорожки слез на моих щеках и пожалела меня, хотя, возможно, Ирму беспокоило что-то еще.

– Я так хотела порадовать вас тонизирующим отваром. Должно быть, вы устали с дороги и… – Ирма запнулась, затрепетав крылышками за спиной.

Сложив все осколки, я встала. Ирис, радостно проскулив, с небывалым рвением принялся вылизывать ароматный отвар.

– Там мята. – Ирма указала пальцем на виляющего хвостиком пса. – Ирис ее просто обожает.

Я почувствовала укол вины. Погрязнув в собственных проблемах, я совсем забросила своего верного друга, который теперь везде таскался за Артуром и Бриэль.

Словно прочитав мои досадливые мысли, Ирма смущенно добавила:

– Он скучал по вам, как и большинство обитателей Ледяной Цитадели.

Махнув на кресло возле камина, я предложила Ирме присесть. Слишком много ран бередило душу, мне необходимо было отвлечься от невыносимого жжения за грудиной, которое удушливым кольцом сдавливало легкие.

– Разве ты не должна находиться в фамильном поместье Виктора?

Ирма послушно села и устало откинулась на спинку кресла, поглаживая живот. Я заботливо придвинула пуф для ног, чтобы она могла полностью выпрямиться.

– Спасибо, – коротко поблагодарила подруга.

Склонив голову, она застенчиво улыбнулась. Мой вопрос все еще звенел в воздухе, поэтому ее улыбка быстро превратилась в угрюмую гримасу.

– Виктор возглавляет Совет Лордов Неблагого Двора. Сегодня в замке созвали неплановое заседание вместе с Его Величеством, а я напросилась с ним, – тяжело вздохнув, призналась она.

Я уселась в свободное кресло напротив пикси и обеспокоенно пожевала нижнюю губу. Думать о том, что Эллин утаил от меня срочное совещание с Советом, и лишний раз накручивать себя не хотелось. Я была дочерью его давнего врага, и Неблагой Король имел полное право не посвящать меня в подробности своего правления.

– Но разве для тебя не опасны такие длительные путешествия? – Зная, что ни Ирма, ни ее новоиспеченный муж не владеют магией перемещения, осведомилась я, все еще ощущая морской бриз в волосах после видения. – Ваша усадьба минимум в двух часах езды от Араклеона.

Пикси подавленно кивнула.

– Я не могу там больше оставаться! – Пухлые губы задрожали, и Ирма горько расплакалась. – Они меня презирают. Служащие Виктора только и ждут момента, чтобы посмеяться над моей родословной или лишний раз напомнить, какое я ничтожество.

Она охнула и схватилась за живот.

– Твой муж знает об этом? – Переживания за подругу наконец-то взяли верх над онемением после встречи с Дорианом.

Пикси замотала головой, и пара синих локонов выбилась из ее высокой прически. Хоть Ирма больше не работала служанкой при дворе, но