годы это окно выполняет функцию увеличительного стекла, через которое я вижу совсем небольшую часть пространства, но зато во всех подробностях. Я вижу всех тех, кто живёт по соседству и даже не догадывается о моём существовании. Я наблюдаю за этими людьми, знаю, во сколько они просыпаются и когда приходят домой. Вижу, как по утрам в их окнах зажигается свет, что они смотрят по телевизору и когда ложатся спать. Они напоминают муравьёв, что проживают свою жизнь по раз и навсегда заведённому порядку. Я представляю, как могла бы раздавить их пальцем. Что бы это изменило? Кому было бы не всё равно? Может, только кучке друзей и родственников. Может, даже кто-нибудь чужой пролил бы по ним пару слезинок, но уже на следующий день о них бы и не вспомнил. Люди почему-то всегда считают себя такими важными, а на самом деле до них никому нет дела. Никому ни до чего нет дела.

Она заходит в кухню и улыбается мне. Улыбается несмело. Опасливо. Я улыбаюсь в ответ, и она приближается ко мне. Молча она опускает свою ладонь на мою руку. Некоторое время она стоит возле меня, а потом снова уходит. Только и всего, но у меня в горле комок, потому что я знаю, что так она выражает ласку. Физический контакт, а уж тем более объятия, это не про неё. Даже прикосновения её руки, которой она в раннем детстве цеплялась за мою ладонь, я уже почти не помню.

Поразмыслив, я решаю заглянуть к Хаплиди. Вместо того чтобы поехать на лифте, я спускаюсь по лестнице, поскольку не совсем представляю, что я ему скажу, и мне нужно время подумать. Ладони у меня вспотели. Я стучусь в его дверь, и через пару мгновений слышу раздающиеся изнутри голоса. Потом шаги. Кто-то отпирает замок, и дверь открывается.

Передо мной не Хаплиди и не Стефан. Передо мной тёмноволосая женщина, на которой надета футболка Хаплиди и больше ничего. Она даже не женщина, а девочка. На несколько лет младше меня. Ноги у неё тонкие, как спички, кожа белоснежная, с проступающими голубыми линиями вен. Собранные в хвост волосы сбились набок, а тушь потекла.

– Привет, – говорит она. В её улыбке заметен лёгкий сарказм. Мне кажется, что где-то я её уже видела. У меня стучит в висках, а пол под ногами ходит ходуном. Ощущение такое, что я вот-вот грохнусь в обморок.

Я на шаг отступаю.

– Кто ты? Где Хаплиди?

– Я Марианна, – говорит она и захлопывает дверь.

* * *

Платяной шкаф был заполнен лишь наполовину. До переезда Эльма провела тщательную ревизию своего гардероба и теперь сожалела, что рассталась с кое-какими вещами. Предположительно, они попали в распоряжение «Красного Креста», ну или ещё какой-нибудь благотворительной организации, и она надеялась, что когда-то принадлежавшие ей шмотки найдут лучшее применение, чем висеть мёртвым грузом у неё в шкафу.

Глядя на себя в зеркало, Эльма попыталась распутать волосы. Парикмахерскую она посещала крайне редко, так что волосы спускались уже ниже плеч. Вслед за непогожим летом подкралась зимняя мгла, и на бледном лице Эльмы едва ли можно было разглядеть хоть одну веснушку. Но в юности она покрывалась ими, едва пригревало солнце. Эльма втягивала щёки, как её научила сестра, и наносила на лицо пудру с эффектом загара, чтобы придать ему хоть немного здорового сияния.

В кармане затрепыхался телефон, на экране высветилось имя Сайвара. Из окна гостиной Эльма увидела его машину и вместо того, чтобы ответить, помахала ему рукой. Она подхватила сумку и уже хотела запереть квартиру, когда дверь напротив открылась.

– Выздоровела? – спросил Якоб. В руке он держал внушительных размеров рюкзак, а на голове у него была шапка с большим красным помпоном.

Эльма смущённо улыбнулась. В своём элегантном пальто и с накрашенными губами она совсем не выглядела больной.

– Да. Я хорошенько выспалась, благодаря чему болезнь, надеюсь, отступила.

Якоб тоже улыбнулся, и, хотя его ответ последовал всего через пару секунд, Эльме показалось, что они тянулись слишком долго:

– Отлично.

– А ты куда собрался? Да ещё в такой холод?

– Да вот решили с приятелем покататься на сноубордах – наконец-то снегу навалило.

– Да, наконец-то, – промямлила Эльма так неубедительно, что Якоб не удержался от смеха: ему было известно, что снег она не особо жалует. Висевшее между ними напряжение спало. – А я в Рейкьявик по работе. Заодно и подарки на Рождество куплю.

– Мне?

– Возможно.

Якоб шутил, но, по правде говоря, Эльме и в голову не приходило купить ему подарок. А ведь он его, видимо, ждёт? Ей даже не пришлось додумывать эту мысль до конца – Якоб-то уж точно позаботится о подарке для неё. Такой вот он парень: никогда не забывает дни рождения и преподносит подарки даже без всякого повода.

Якоб закинул рюкзак на плечи:

– Ну ладно, мне пора.

– Да, конечно. – Её телефон снова заверещал: Сайвар наверняка терялся в догадках, почему она так долго не выходит. – Мне тоже.

– Ну да, – Якоб колебался. – Может, вечером увидимся.

– Возможно, – кивнула Эльма. – Я точно вернусь поздно, но… да, возможно.

Она глядела вслед Якобу, не до конца понимая, почему продолжает стоять, как истукан, вместо того чтобы выйти из подъезда вместе с ним.

* * *

Шёл первый час дня, но Хекла всё ещё спала. Сайюнн решила дать ей как следует отдохнуть после вечеринки, хотя это уже был перебор. Существовавшее в семье правило, что все должны вставать самое позднее в десять утра, действовало лишь теоретически, поскольку чаще всего Сайюнн будила своих домочадцев, когда ещё не было и восьми, да и Хекла не относилась к тем подросткам, что любят подольше поваляться в постели. Однако, учитывая, что у Хеклы была тяжёлая неделя, а накануне вечером она вернулась домой в условленный час, Сайюнн решила её пока не тревожить.

– Погода чудесная, – сказал из прихожей Фаннар, стряхивая с обуви снег. Он поработал лопатой, очищая подъездную дорогу от сугробов, так что щёки у него раскраснелись, а волосы липли ко лбу. – Пора доставать лыжи.

За годы учёбы в Норвегии они пристрастились к лыжным прогулкам, но, к сожалению, природные условия Исландии редко позволяли любителям лыж насладиться своим хобби. Иногда Сайюнн с Фаннаром мечтали о том, чтобы переехать обратно в Норвегию с её лесами и высокими горами, более благоприятным климатом и расслабленным образом жизни. Если бы не Хекла, возможно, они и воплотили бы свою мечту.

– Отличная идея! – Сайюнн, обхватив ладонями чашку с кофе, прислонилась к косяку двери. Снег с ботинок