На самом деле Нелла хочет спросить совсем другое. Почему Тея? Почему мы? Пожалуйста, скажите, что вы о нас думаете? Но пока такие разговоры небезопасны. Она не может задавать подобные вопросы до свадьбы. Нелла твердит себе, что хочет знать все это, потому что здесь много необычного и ей надо убедиться раз и навсегда, что Якоб – разумный человек. Но внутри, там, где прячется тьма, она жаждет одобрения этого молодого мужчины. Она хочет принадлежать его кругу, чтобы это ни означало, и весь смысл сегодняшнего ужина – вести себя так, словно она уже в нем.

В бледно-зеленой гостиной Якоба Нелла была откровенна:

– Мы не настолько состоятельная семья, как Саррагон, – говорила Нелла, думая о той части приданого Теи, которую съели расходы на содержание особняка и отсутствие работы у Отто. – Мы не хотим ставить вас в неудобное положение, но…

– Материальное благополучие еще не все, мадам, – ответил ван Лоос. – Общение, молодость, красота, ум. Эти блага мужчина тоже может ценить.

Нелла испытывает неловкость. Сосредоточившись на мысли о деньгах, она, возможно, уделила слишком мало внимания личному обаянию Теи. Сейчас она вела себя совершенно не так, как в ложе Схаубурга, пусть даже больше нервничала. Нелла не могла перестать думать о словах Теи, сказанных шепотом, перед тем как они постучали в дверь Якоба. Правда в том, что я действительно не люблю Якоба. Тея давно была одержима стремлением найти любовь, и Нелла упрекала ее за это. Но, может быть, это мудрая одержимость? Признак серьезных сомнений, о которых Нелла должна бы знать?

Но времени на подобные размышления не осталось. Уж точно не над этой скатертью, запачканной соком лосося и угря. Брак висит в воздухе, и деньги тоже. «Вот если бы Каспар мог изготовить настойку, вызывающую настоящую любовь», – думает Нелла.

После того как блинчики съедены, двое мужчин запираются в кабинете Отто, чтобы обсудить детали контракта. Они проводят там целый час, гораздо дольше, чем длилась беседа Неллы, Теи и Якоба. Время идет, и Тея явно волнуется.

– Что, если папа ему откажет? Запретит жениться на мне?

– Не запретит.

Корнелия убирает со стола, со стуком складывая тарелки.

– А если запретит?

– И что тогда? – натянуто отзывается Нелла. – Мы возвращаемся к тому, с чего начали. Здравствуй, январь.

Корнелия фыркает, унося остатки своего впечатляющего угощения вниз, к ожидающему Лукасу. Тея снова нервно теребит грязную салфетку. Нелла хочет сказать что‐нибудь ободряющее, но ей не хватает слов. Она устала. Нужно еще купить свадебный букет, повидаться с пастором, подготовить еще одно застолье, и это сразу после сегодняшнего. Женщины слышат, как открывается дверь кабинета, и одновременно спешат в прихожую. Выражение лица Якоба теперь не такое беспечное, он выглядит серьезным, как будто на него возложили огромную ответственность. Гость кланяется.

– Дамы, уже так поздно, я слишком задержал вас.

– Но мы увидимся завтра? – спрашивает Нелла. – Чтобы поговорить с пастором?

Якоб явно удивляется. Нелла понимает, что ее слова прозвучали жалобнее, чем ей бы хотелось. Мужчина бросает короткий взгляд на Тею.

– Конечно, – кивает он, беря невесту за руку.

Тея, смиренная, как восковая кукла, принимает эту заботу.

Нелла открывает входную дверь, впуская в комнату ароматный воздух. Якоб прощается, и они слышат, как его шаги растворяются в ночи.

После его ухода Тея извиняется и присоединяется к Корнелии на кухне.

– Мне нужно поговорить с тобой, – тихо говорит Отто. – В кабинете.

– Что случилось?

– Идем со мной.

Нелла редко заходит в кабинет. С этим местом связаны не самые приятные воспоминания, потому что именно здесь Йохан обычно прятался, избегая супружеских обязанностей. Именно здесь она пыталась заставить его любить ее. Маленькая комната, в которой Отто поддерживает порядок. Хозяйственные книги составлены в виде башенок, каминная решетка всегда вычищена.

Отто впускает Неллу внутрь и закрывает дверь. Подойдя к своему стулу по другую сторону стола, он тяжело садится, жестом предлагая Нелле занять пустующее место напротив.

– Он хочет больше, – произносит Отто.

– Больше чего?

– Больше денег, Петронелла.

Нелла, по-прежнему стоящая на пороге, неотрывно смотрит на него, чувствуя, как горят щеки. Якоб с самого начала хотел бросить вызов финансам?

– Ты этого не ожидала? – спрашивает Отто с нотками торжества в голосе.

Возможно, Нелла все еще слишком наивна для той, кто живет в Амстердаме: Якоб собирался обсуждать цифры только за дверями кабинета Отто. Их разговор в его гостиной стал лишь пробой того, что должно было произойти, снисхождением к ее полу.

– Якоб – юрист, у него собственный новый дом на Принсенграхт, – говорит Нелла как можно более непринужденно. – Ему приходится строить свою жизнь самостоятельно. Не стоит этому удивляться.

– Как раз наоборот, – отвечает Отто. – Учитывая, какой блестящий образ ты нарисовала, я крайне удивлен. Ты убедила меня, что Тея для него – не вопрос денег. Что он возьмет ее с приданым из оловянных сковородок Корнелии. Но это явная неправда.

– Я сказала ему, сколько у нас есть. Он ответил, что этого достаточно.

– Он солгал.

– Он не лгал. Что ты сказал ему, Отто? Что ты сказал?

– Я всего лишь спросил, насколько серьезно он относится к Тее. И теперь мы это знаем.

Неллу охватывает паника.

– Тея хочет этого брака, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы он случился.

– Этого я и боялся, – качает головой Отто.

– Якоб просто ведет себя как разумный деловой человек.

– Ах да, разумный деловой человек.

Нелла подходит и садится на стул напротив Отто.

– Сколько он хочет?

Отто наклоняется вперед над столом, соединяя кончики пальцев:

– Он хочет и попросил сто тысяч гульденов.

– Что?! – ахает Нелла.

– С выплатой до свадебной церемонии.

– Не может быть.

– Уверяю тебя, именно так и есть.

– Сто тысяч гульденов? – Нелла делает глубокий вдох. – Мы зашли так далеко. И уже так близки. Нам придется продать дом.

Отто откидывается назад.

– А-а! Теперь ты хочешь продать дом.

– Ты говорил, что оценил его – ради ананасов. А это ради твоей дочери. Наш последний шанс. Уверена, ты понимаешь.

– Дом записан на мое имя, – говорит Отто, – и я буду поступать так, как считаю нужным. Девятое июня не за горами, Нелла. Думаешь, как быстро я смогу продать особняк на Херенграхт?

– Но если мы получим Якоба в зятья, у нас будет еще более престижный адрес. Один особняк сменится другим. Возможно, Тее достанется доля в поместье в Лейдене.

– А мы где будем жить? Ты, я и Корнелия? На чердаке дома ван Лооса на Принсенграхт? В хижине на краю поля мадам ван Лоос?