– Ты ни в чем не виновата.

– Отчасти так и есть. Я видела то, что хотела. И я так сильно его хотела.

Тея закрывает глаза, думая о времени, проведенном в мастерской. О маленьком замкнутом мире, таком оторванном от реальности. Рука Вальтера на ее коже, прикосновение его губ, головокружительная мозаика его полотен, кружащаяся над ними, когда они сливались телами. Вспоминая об этом в теплом присутствии Ребекки, девушка думает, что разбитое сердце могло стоить таких моментов. Но потом она вспоминает еще и разочарование и страх перед Гриетой, и ее начинает тошнить.

Тея открывает глаза и наливает себе вина.

– С тобой все хорошо? – спрашивает Ребекка.

– Гриета снова может мне угрожать. Им нужны деньги. Но мне было сложно заплатить ей первые два раза.

– Я думала, вы богаты.

– Мы создаем видимость. Я заплатила ей тайком из денег, о которых моя семья не знает.

– Как?

– Я продала карту Африки, принадлежавшую моей матери.

– Тея, это ужасно, – говорит Ребекка с глубоким беспокойством. – Так дальше не может продолжаться. Что ты собираешься делать?

– Ну, – тянет Тея, – приходи завтра в десять утра в Старую церковь. Я очень хочу, чтобы ты там была.

– В Старую церковь? – Ребекка смотрит настороженно. – Зачем?

– Чтобы присутствовать на моей свадьбе.

– Твоей свадьбе? – округляет глаза Ребекка.

– Да.

– С кем?

– Мой жених – Якоб ван Лоос. Тетя познакомилась с ним на балу у Саррагон. Помнишь? Он живет на Принсенграхт. Возможно, в конечном итоге ты оказалась права. Я действительно нашла хорошего молодого человека. Или, по крайней мере, моя тетя нашла.

Ребекка едва ли не в панике.

– Но…

– Он приемлемая партия. Богат. И он женится на мне.

Актриса берет Тею за руку.

– Ты хочешь за него замуж?

– Я все это заварила, Ребекка. Я сама сказала, что хочу его в мужья. В этом есть свои плюсы. Якоб будет защищать меня и мою семью до конца наших дней.

– А если Гриета узнает про вашу свадьбу? Что, если она начнет писать Тее ван Лоос на Принсенграхт, требуя больше денег? Тебе придется скрывать правду от мужа так же, как от своей собственной семьи. А что, если это никогда не закончится? Ты должна рассказать им правду.

От мысли об этом у Теи на миг перехватывает дыхание, а к горлу подкатывает тошнота.

– Мой отец потерял работу еще в январе, на Крещение. У нас не осталось сбережений. Я должна пойти на риск, потому что я – их единственная надежда.

– Ты можешь так думать. – В голосе Ребекки сквозит отчаяние. – Но это не значит, что все так и есть.

– Они вырастили меня, заботились обо мне, а все, что я делала последние несколько месяцев, как встретила Вальтера, – вела себя как эгоистка.

– Ой, да перестань. Не думаю, что…

– Пришло время мне отблагодарить их.

– Тея, нельзя быть в долгу за то, что ты их дочь. Какая у жениха семья?

– Я еще не знакома с ними. Они приедут из Лейдена сегодня вечером, но я не встречусь с ними до завтрашнего утра.

– Он хороший человек?

– Я не знаю. – Тея смотрит в пустой бокал.

Ребекка выглядит совсем несчастной.

– Ты не придешь завтра? – тихо спрашивает Тея. – Ты не одобряешь мои поступки?

– Я понимаю их, Тея. Честное слово. Я сама побуждала тебя найти хорошего молодого человека. – Ребекка обхватывает голову руками. – А теперь гадаю, так ли уж хороша была идея.

Тея улыбается актрисе:

– Я часто мечтала быть похожей на тебя. Я всегда хотела быть похожей на тебя. У тебя нет мужа, нет обязательств. Но, в отличие от моей тети, ты поступаешь так, как хочешь, и люди любят тебя за это.

– Тея, я стала актрисой, потому что больше ничего не умею. Мне нужны были деньги. У меня не было любящей семьи.

– Не думаю, что это единственные причины. Я видела тебя на сцене.

Ребекка наполняет второй бокал для себя.

– Я играю с шести лет. И никогда не знаю, станет ли очередная пьеса последней для меня. Я старею. Подходящие роли заканчиваются. Скоро останутся только старые карги и ведьмы, и даже они не вечны. Однажды никто не захочет меня видеть, и я буду смотреться в зеркало и не буду знать, кто я. И что тогда? Что же станет тогда со мной и моим пустым отражением, что у нас останется?

– Свобода.

– Ах, ну да, – смеется Ребекка.

Тея поднимается на ноги.

– Я хотела оставить эти записки у тебя. Сохранишь их? Я не могу допустить, чтобы моя семья или Якоб их увидели.

Актриса смотрит на девушку снизу вверх.

– Если ты так хочешь, – соглашается она, закрывая глаза и растирая виски.

Тея видит, что Ребекка расстроена.

– Останься здесь сегодня.

– Я не могу. Еще столько всего…

– Останься. Посмотри дневной спектакль.

Тея колеблется:

– Что играете? Я давно здесь не была.

– Ты не поверишь, когда я скажу.

– О, тебе я поверю в чем угодно.

Ребекка хитро улыбается.

– «Укрощение строптивой».

* * *

Скажи мне, Тея Брандт, зачем ты ходишь в театр? Несколько месяцев назад Ребекка задала ей этот вопрос в этой самой комнате, и Тея ответила, что приходит сюда ради Вальтера. Ответ, закономерный для влюбленной девушки, но сейчас Тея понимает, что это было не совсем правдой. Правда в том, что она приходила сюда, потому что любила смотреть спектакли. Но сегодня Тея задается вопросом, разумно ли оставаться ради истории о женщине, которую запугивает и уговаривает подчиниться мужчина, знающий, как надо поступать, – и, что иронично, ее подруга играет главную роль. Ради Якоба Тея должна уйти.

Но она остается. В конце концов, здесь ее второй дом и настоящая подруга, которые идут в нагрузку к ее жизни на Херенграхт. Здесь живет фантазия, в которую Тея всегда верила больше, чем в жизнь. И кто сказал, что послезавтра ее новый муж разрешит ей ходить в театр? В конце концов, купил же он ей ту книгу с предостережениями. Якоб не притворялся. Кто может пообещать, что Тея снова сядет здесь когда‐нибудь с актрисой и ее маленькой собачкой, с графином вина, стопками пьес, в атмосфере юмора и заботы, в маленькой теплой комнате, где не соблюдаются правила?

И Тея остается. Они разговаривают и смеются над пустяками, а когда приходит время, девушка не сидит в зрительном зале, но впервые в своей жизни, а может быть, и в последний раз, наблюдает за своей подругой из-за кулис. Не старая карга, не ведьма и не миниатюристка.