Выражение лица тети смягчается.

– Он поймет. Если ты хочешь выйти в свет, то брак с таким человеком, как Якоб, защитит тебя от всех Клар Саррагон разом. По крайней мере, я на это надеюсь. Брак – это контракт, Тея. Даже если Якоб его подпишет, а потом не выполнит, мы всегда будем рядом и ты сможешь уйти.

– Смогу?

– Конечно. Таков закон этой страны. Женщина может расторгнуть брак, оставив то, что было, и то, что есть, включая детей.

На мгновение Тея чувствует головокружение. Их с Якобом дети? Такая перспектива – словно чужая страна, которой нет ни на одной карте.

Тетя Нелла ставит корзинку на ступеньки и берет племянницу за руки.

– Послушай меня, Тея. Если ты в самом деле захочешь, то сможешь научиться уважать мужчину и восхищаться им, даже если поначалу он был тебе незнаком. И он тоже научится. Со мной так и было. На самом деле, обучение – это все. Постоянная величина. И пусть у меня было всего три месяца практики, я знаю, что ты сможешь приспособиться. Брак – это приспособление.

– Ты удивилась моему заявлению?

– О да. – Тетя улыбается. – Не думала, что ты когда‐нибудь согласишься с моей холодной философией любви.

– Возможно, она холодновата, но разумна.

Тея тянется вперед и поднимает дверной молоток. Через минуту миссис Лютгерс открывает дверь ровно настолько, чтобы было видно ее лицо – круглая луна, бледнеющая на солнце. Экономка неприветливо оглядывает посетительниц.

– Мы пришли поговорить с сеньором ван Лоосом, – говорит тетя Нелла. – Я Петронелла Брандт, а это Тея. Мы принесли вашему хозяину сладкие вафли.

– Я знаю, кто вы, – отвечает миссис Лютгерс, неожиданно широким жестом открывая дверь, хотя выражение ее лица остается непроницаемым. – Входите.

В просторном холле экономка указывает на стулья – гостьи могут присесть, пока она отправится искать Якоба.

– Какое дружелюбие, – шепчет Тея, когда женщина исчезает.

– Хороший знак, – тоже шепотом отвечает тетя Нелла. – Она знает, что мы для него что‐то значим.

Тея почти не может поверить, что этот день настал, хотя именно она привела все в движение.

– Отвечай Якобу спокойно, – тихо наставляет тетя племянницу, усаживаясь на стул. – С умом, разумеется, но не слишком… многословно.

– Разве я многословна?

Нелла смотрит на племянницу.

– Просто, если он захочет говорить, позволь ему.

Тея неловко ерзает на стуле, пока они ждут. Здесь так много цветов. Как Якобу удалось раздобыть столько в это время года? Из-за цветочного благоухания Тея не чувствует свежего воздуха. Насколько же большой этот дом, если экономке требуется так много времени, чтобы найти хозяина?

– А что, если он откажется? – шепчет она тете. – Что, если он посмотрит на нас как на сумасшедших? Вдруг ему отвратительна мысль о женитьбе на мне.

Представляя себе отказ, Тея внезапно сознает, как сильно она нуждается в Якобе и его готовности вытащить ее из болота, в которое она погружается на Херенграхт. Тее ненавистна мысль, что ее будущее, безопасность и репутация всей семьи зависят от прихоти и желания малознакомого мужчины. Но разве не почти то же самое произошло с Вальтером? По крайней мере, Якоб живет здесь, а не в какой‐то однокомнатной лачуге на Блумстраат.

Если Якоб согласится, то его деньги, а следовательно, и статус, помогут Тее избежать неряшливости того жилища в Йордане. Ни одному ее ребенку не придется голодать и носить грязную рубашку, в то время как его отец будет прелюбодействовать с ничего не подозревающими молодыми женщинами, а мать – вымогать за это деньги.

Внезапно тетя Нелла отвлекает Тею, крепко сжимая ее руку.

– Если Якоб скажет нечто подобное, я заберу тебя отсюда, ни разу не оглянувшись.

Миссис Лютгерс вернулась сказать, что сеньор ван Лоос рад принять их в гостиной. «Скорее всего, экономка прекрасно знала, что все это время хозяин был там, – думает Тея, – и просто хотела, чтобы мы посидели здесь, поварились в собственном соку».

Как планировалось, тетя идет в гостиную одна. Тея ждет, разглядывая красивые натюрморты на стенах. Она проходит вдоль ваз с цветами, перебирая лепестки, словно пытаясь найти утешение в их бархатистых язычках. Крепкие тюльпаны с маленькими луковичными головками, окрашенными в разные цвета – красный, розовый и белый. Розы, выращенные столь искусно, что некоторые были размером с небольшой вилок капусты. На ощупь – как будто припудренные. Цветы напоминают Тее о Каспаре Витсене и его растительных настойках. Должно быть, требуется немало усилий, чтобы превратить растение в настойку, сама Тея понятия не имеет, с чего вообще нужно начинать.

«Я напишу ему, – думает девушка. – Напишу, поблагодарю и спрошу, как это делается».

– Они развалятся, если трогать их часто, – произносит голос, и Тея вскидывает голову.

В тени главной лестницы стоит миссис Лютгерс и наблюдает за ней. Как долго она там находится?

Тея убирает руку, злясь на себя за испуг. Она привыкла к пристальному вниманию, с которым на нее смотрит миссис Лютгерс, привыкла к препарирующему взгляду, как будто эта женщина хочет проникнуть к ней под кожу до самых костей. Тея прикидывает, сколько времени потребуется ей как новобрачной на то, чтобы сместить миссис Лютгерс с ее места в этом доме. Будет ли возможно уговорить Якоба взять на ее место Корнелию и, возможно, еще парочку слуг, с его‐то деньгами?

– Не хотите перекусить? – спрашивает миссис Лютгерс.

– Нет, благодарю вас.

Миссис Лютгерс стискивает руки, лицо ее становится суровым и встревоженным. Потом она разжимает пальцы.

– Как пожелаете, – говорит она, опуская руки по бокам, словно сдерживаясь.

Затем отмирает и марширует обратно в свои владения.

Через несколько минут дверь гостиной Якоба отворяется и выходит тетя Нелла, подзывая племянницу. Тетя улыбается, как она обычно делает на публике. Тея подходит к ней, собираясь заговорить, но тетя Нелла отводит ее в сторону, беря за руку.

– Если ты хочешь его, – говорит она тихо, – то он – твой.

Тея пристально смотрит на тетю. Ощущение такое, словно они обе не верят в происходящее. Как будто они поймали странное существо, заперли его в комнате и теперь сомневаются в его породе, наклонностях, сколько и какого корма ему потребуется. Но все же они оставят это странное существо у себя. Какое приданое, какие сбережения предложила тетя Нелла в этой гостиной с зелеными стенами, чтобы сделать союз с семьей Брандт привлекательным для Якоба ван Лооса?

Тея все еще стоит, держась за руку тети, словно они готовы начать танцевать на мраморных плитках этой прихожей – не таких затертых, как их собственные. Девушка