еще гадает, что случилось той ночью, когда Тея свалилась с лихорадкой. Отто и Корнелия утверждают, что тоже ничего не знают, и у Неллы нет причин им не верить. Никто ничего не знает, но никто и не осмеливается заводить об этом речь, опасаясь разрушить хрупкий мир. Тея наверняка скажет, что ей просто стало плохо во время одной из прогулок и она с трудом смогла добраться домой. И все же что это был за разговор о палитрах, золотых домиках, колыбелях и дверях, к которым ей не следовало прикасаться? Полная бессмыслица.

Если лекарства Витсена помогают Нелле лучше есть и спать, то против меланхолии они не так уж действенны. Меланхолия куда более устойчива. Днем у Неллы по-прежнему возникает смутное ощущение, как будто она слишком быстро плывет по своей собственной жизни, ни к чему не привязываясь. Течение такое сильное, что ничего не остается, как только крутиться по спирали. В начале лета начинаются балы, но у нее нет сил обхаживать Клару Саррагон или кого‐либо из ее окружения. Вместо этого Нелла проводит много ночей наедине с миниатюрой младенца в своей комнате, переворачивая ее при свете свечи, пытаясь найти какой‐нибудь незамеченный ранее знак или изменение. Но маленькая фигурка, завернутая в пеленки, точно та же, какой была раньше, когда она ее нашла.

Нелла скучает по своему свадебному шкафчику, по тому, как он связывал ее с жизнью в этом доме. Он дарил ей больше уверенности, чем Йохан. «Как я могла уничтожить его, – думает Нелла. Она обтесала его, как ствол дерева, черепаховая эмаль раскололась, оловянная инкрустация навсегда потеряла форму, дуб и вяз под ней разрушены. – Я упустила свой шанс, – думает она. – Миниатюристка выбрала меня, но я упустила свой шанс».

Отправляясь на прогулку вдоль канала, Нелла ждет появления холодка на шее, ощущения покалывания, дающего понять, что за ней наблюдают, охраняют, что угодно, но этого чувства нет. На улице она так же одинока, как и дома. Интересно, придет ли Витсен в гости? Нелла раздумывает, не написать ли Якобу – сообщить, что Тея вернулась из Антверпена? Но это непросто сделать. Не следует больше лгать. Тем более они еще не знают, насколько хрупко состояние души Теи по сравнению с окрепшим телом. Поэтому Нелла лишь задает себе вопросы и ничего не делает. Между тем деньги тают, у Отто нет работы, а все их силы уходят на восстановление Теи, чтобы ей стало лучше, чтобы она стала такой, как была.

– Тея спрашивала, можно ли ей пойти со мной сегодня на рынок, – говорит Корнелия.

– Правда? – восклицает Отто.

– Она одевается.

– Думаете, это разумно?

– Это хорошо, – говорит Нелла. – Хорошо, что она выйдет из дома.

– Я рада, что ты так думаешь, – произносит голос за их спинами.

Все трое удивленно оборачиваются, как будто их застукали за сплетнями. Нелла не может поверить своим глазам. Тея полностью одета, на ней безупречно чистый чепец, темные, идеально выглаженные юбки, на которых нет ни единой кошачьей шерстинки. Жестко накрахмаленный воротничок украшает весенний жакет из хлопка. Девушка смотрит вниз с кухонной лестницы на свою семью, и они очарованы видением. Трудно узнать в ней ту мокрую от пота, мечущуюся в бреду, похожую на ребенка молодую женщину, которая всего пять недель назад не вставала с постели, и простыни выглядели похоронным саваном. Тея будто стала старше, она стоит неподвижно, словно шахматная фигура в ожидании, пока ее передвинут. Она еще не набрала прежнего веса, и худоба ее лица напоминает Нелле Марин.

– Не хочешь перекусить? – спрашивает Корнелия. – Немного…

– Нет, спасибо, – перебивает Тея. – Но мне есть что вам рассказать.

Вот оно. Откровение, которого все ждали с того момента, как она пропала. Нелла чувствует, как сердце подскакивает к горлу. Пальцы Отто крепко сжимают ложку, а Корнелия переминается с ноги на ногу. Тея делает глубокий вздох, почти задыхаясь.

– Расскажи нам все, – говорит Нелла. – Обещаю, мы готовы.

Отец Теи согласно склоняет голову. Девушка сжимает и опускает кулаки.

– У меня было много времени все обдумать, – объявляет она дрожащим голосом, – но я уверена в своем решении.

– Твоем… решении? – приподнимает брови Нелла.

– Моем решении, – вздергивает подбородок Тея.

– Что такое, Тыковка? – спрашивает Корнелия. – Что ты решила?

Тея оглядывает кухню, словно прощается с ней. Повернувшись, девушка встречается глазами с тетей.

– Я решила, что, если он согласится меня взять, ты можешь устроить брак с Якобом ван Лоосом.

Повисает абсолютная тишина. Тея испытывает огромное облегчение, что смогла это сказать, и ей нравится произведенный эффект. Она моргает, ожидая реакции, которой не последовало. Нелла видит, что Корнелия за ее спиной не сдвинулась ни на дюйм. Отто, застыв, смотрит на дочь.

Спустя эти месяцы все, что Нелла планировала и на что надеялась, может действительно сбыться. Они восстанут из этой груды пепла. Слова Теи отдаются эхом в ее теле, вызывая шок, который неумолимо перекладывает ответственность за жизнь Теи с Неллы на плечи самой Теи. Внезапно Нелла чувствует себя далеко от этого дома, ее разум устремляется прочь от этих старых теней, вверх из земляного подвала, наружу, через окна гостиной, к другой жизни, которая уже совсем рядом. Конечно же, они стремятся к лучшей жизни для Теи, и она, разумеется, изменится: станет женой уважаемого человека, с полным кошельком денег и новой одеждой. Но Неллу не покидает чувство, что их жизнь тоже теряет прежние очертания, превращаясь во что‐то новое. Нелле хочется подбежать к Тее и крепко обнять ее.

– Якобом ван Лоосом? – переспрашивает Отто.

– Но ты же его не любишь, – тихо говорит Корнелия. – Ведь так?

– Конечно не любит, – качает головой Отто, с отчаянием глядя на дочь.

– Прежде чем мы начнем что‐то делать, – говорит Нелла, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, – ты уверена, что хочешь именно этого?

Нелле нужно окончательно убедиться, прежде чем полностью сосредоточиться на этом невероятном развитии событий.

Тея смеется:

– Тетя Нелла, ты выглядишь потрясенной. А ведь ты мечтала об этом несколько месяцев и сейчас должна быть счастлива больше всех.

– Да, я считала, что такой брак будет разумным.

– Думаешь, он меня не примет?

– Уверена, он с радостью примет тебя.

– Нет, подожди. Почему ты передумала? – встревает Отто. – Я знаю, что это не просто смена настроения. Или так? Тея, – умоляюще произносит он, – Тея, любимая, когда я сказал, что ты знаешь, как начать все заново, я имел в виду вовсе не то… Что, черт возьми, случилось?

Тея делает глубокий вдох и выдох.

– Тетя Нелла говорила мне, что любовь требует опыта. Терпения и времени.

Отто и Корнелия смотрят