– В следующий раз повезет больше, ребят.

И тогда у меня появился блестящий план. Прежде чем товарищи по команде успели меня схватить, я подкатился прямо к стеклу, напротив которого сидела Монро, пускай и несколькими рядами выше, и уставился прямо на нее. Она кричала и болела за меня вместе с большей частью арены, даже болельщики «Бостона» любили меня, но как только я остановился перед ней, она сразу притихла, настороженно посмотрела на меня, и от этого моя улыбка стала только шире, ведь я сделал не все, что хотел. Я указал на Монро и сложил руки в гребное сердце. Толпа взревела, все обратили внимание на нее.

Однако Монро не собиралась подыгрывать. Она, черт возьми, покачала своей очаровательной головой и уставилась в сторону, словно я посылал сердце кому-то другому.

Похоже, стоило выразиться яснее. Ладно, девушка мечты. Поиграем.

Второй гол я забил еще искуснее. Ари впечатал соперника в борт и выбил у того шайбу. А я уже мчался к воротам и, как только увидел выбитую шайбу, быстро развернулся, подхватил ее и на огромной скорости рванул с места. Я летел так быстро, что защитники «Бостона» не могли за мной угнаться. Сделал ложный выпад влево, затем вправо, а потом так убедительно разыграл вратаря, что тот растянулся на льду. Шайба влетела в сетку с приятным звуком, и толпа обезумела.

Я снова подкатился к тому же месту у стекла и поймал взгляд Монро. Вновь указал на нее и сложил руки в форме сердца. Толпа разразилась еще более громкими аплодисментами. Монро опять отвела взгляд, ее щеки залил румянец, но на этот раз она улыбнулась.

Прогресс.

– Получай, Линк! – взревел Ари, прижимая меня к стеклу, к нему присоединились Питерс, Джонс и Фредерикс.

От прилива адреналина у меня закружилась голова. Что за охренительная игра.

Я забил еще два гола и каждый раз повторял свои действия.

Когда после четвертого гола я вновь изобразил сердце, Монро не отвела глаз. Вместо этого наконец поймала мой взгляд, выдержала его, потом улыбнулась и робко посмотрела на свои колени.

Рев толпы едва не разорвал мои гребаные барабанные перепонки. В тот момент ни у кого не осталось сомнений в том, что я обращался к ней.

Наконец прозвучала финальная сирена: игра завершилась, разумеется, победой «Рыцарей». Я подкатил к скамейке, испытывая пьянящее чувство удовлетворения, которого давно не испытывал. Я знал, что сегодня выложился по полной, как на льду, так и вне его.

Позже, направляясь на послематчевую пресс-конференцию, я не мог не испытывать некоторого самодовольства касательно следующей части плана. Добравшись до подиума, я сначала немного прошелся перед ним. Затем медленно развернулся и продемонстрировал сшитую на заказ джерси, которую принес помощник.

На лицах репортеров отразилось замешательство. Они заметили вышивку на обратной стороне. Это была фамилия Монро. Сначала до меня донесся робкий шепот, а затем посыпались вопросы.

Но потребовалась еще минутка, прежде чем я отвечу. Потому что самая великолепная девушка в мире стояла в конце комнаты. На ее хорошеньком личике читалось удовлетворение и благоговейный трепет. Затем она ослепительно мне улыбнулась, и на секунду я испугался, что сердце и впрямь перестало биться.

Мы просто стояли и улыбались друг другу, как чертовы клоуны, пока вокруг сверкали камеры.

Удалось ли мне наконец пробить последнюю стену, которой Монро защищала свое сердце?

Глава 32

Монро

Даллас просто гудел от возбуждения, когда «Рыцари» благодаря Линкольну выиграли первый раунд плей-офф, продемонстрировав «ошеломляющую серию из четырех игр», как писал про это «Форт Ворс Стар Телеграм». И это правда было потрясающе.

До встречи с Линкольном я не увлекалась спортом. Но, ох, теперь я в него влюбилась. По крайней мере, в хоккей…

После игры болельщики вывалились на улицы вокруг арены и стали скандировать девизы, подбадривать игроков и праздновать победу команды. Они даже приехали в аэропорт, чтобы встретить команду там и отпраздновать их победу в третьей игре в Чикаго.

Следующий раунд обещал быть трудным, но весь город, казалось, знал, что Кубок Стэнли станет нашим.

Болельщики приходили в восторг от Линкольна. Куда бы он ни шел, всюду раздавались крики обожания, люди скандировали его имя. Они толпились вокруг него, размахивали плакатами и просили автограф, даже когда он пытался добраться от раздевалки до парковки. Я словно находилась рядом с рок-звездой.

Линкольн выдерживал свою славу с той же легкостью, с какой, казалось, справлялся со всем остальным и несмотря ни на что ставил меня на первое место. С каждым днем становилось все яснее и яснее, что Линкольн Дэниелс сделает для меня что угодно.

Из-за Линкольна я внезапно тоже оказалась в центре внимания. Люди начали узнавать меня во время прогулок, а некоторые даже просили автограф. Это было… странно.

Я знала, что они думали – Линкольн занят, а покорила его я. Они, должно быть, удивлялись, как кому-то столь заурядной, обыкновенной удалось заполучить кого-то столь гениального и ослепительного. Я была тусклым уличным фонарем, а он – огнями стадиона. И меня это совершенно устраивало.

За последнюю неделю уже даже появились новостные сюжеты, посвященные моему прошлому, и теперь меня называли «дочерью проститутки, накачавшейся наркотиками».

Но громкие заголовки не произвели на меня того эффекта, которого я опасалась. В присутствии Линкольна проблемы исчезали, переставали существовать. Стоило мне ощутить тревогу, и он часами занимался со мной любовью, пока я не забывала, из-за чего вообще переживала.

Но я все еще не могла найти работу.

Я отправляла резюме каждый божий день, бесчисленное количество заявок, но не получала ни единого ответа. Я отправила запросы даже в несколько заведений быстрого питания, в которые, как рассказывали мне другие, нанимали всех подряд. Но мне так и не позвонили.

Это расстраивало и нервировало, но я не позволяла таким неприятностям выбить меня из колеи. Впервые в жизни у меня появилось немного свободного времени, и я намеревалась воспользоваться им по максимуму. Да и Линкольн всегда был готов воспользоваться любым мгновением, которое я не занимала делами.

Я писала последнее эссе к выпускному экзамену, и несколько недель до летнего семестра теперь буду абсолютно свободна. Зажужжал телефон. Сначала я закончила переносить на экран ноутбука мысль, и только потом открыла сообщение.

Я осторожно пробежала текст глазами.

Я нахмурилась, сбитая с