на второй план в силу привлекательности модели, описанной выше. Эта тенденция становилась все более очевидной по мере того, как все более частными становились обращения к концепту абсолютной королевской власти и ее управленческому потенциалу, что вынуждало монархию двигаться в состоянии неустойчивого равновесия между пактизмом и абсолютизмом. Движение в этом направлении ускорялось из-за совпадения интересов знати и королевского абсолютизма, что благоприятствовало формам своеобразного пактистского абсолютизма, явления противоречивого уже на уровне наименования.

Под действием этого решительного импульса, вдохновленного Второй Партидой как сценарием политической жизни пятнадцатого столетия, Католические короли внесли ключевой вклад в закрепление на ближайшее будущее привилегированного положения названного текста в рамках концепции монархической власти.

С учетом рассмотренного выше, становится ясно, что значение модели монархической власти, отраженной во Второй Партиде, толковавшейся с учетом перспективы событий, происшедших намного позднее возникновения памятника, несомненно является ключевым моментом для понимания основной части содержания споров о концепции власти, сопровождавших политические конфликты, отличавшие эпоху Трастамара.

Хуан Сота Фернандес Мартос

«Воображаемое общество» в «Кантигах о Святой Марии»: религиозно-нравственные идеалы мирян[661]

В 1990 г. Салюстиано Морета Велайос опубликовал статью под названием «Воображаемое общество Кантиг»[662], в которой предложил рассматривать «Кантиги о Святой Марии» как источник по представлениям короля Альфонсо Х об идеальном обществе. Эта статья наиболее ярко отразила сдвиг внимания исследователей «Кантиг о Святой Марии» от изучения отраженных в произведении аспектов реального социума Кастилии и Леона XIII в. к рассмотрению процесса создания образов и моделей общества в канцелярии короля Альфонсо Х.

В последние десятилетия исследователи показали на многочисленных примерах, что материал «Кантиг» может дать ценные сведения о воззрениях и политических стратегиях Альфонcо Х Мудрого и его канцелярии. Особенно ценны в этом отношении труды И. Сноу[663], К. Скарборо[664] и М. Кляйне[665], подчеркивающие пропагандистский характер создания «Кантиг» и потому рассматривающих «Кантиги о Святой Марии» как политический инструмент. Однако в своих исследованиях авторы сосредоточатся прежде всего на образах короля Альфонсо Х. При всей важности изучения образа короля для понимания его общего политического проекта, необходимо также рассматривать образ общества и отдельных его категорий – ведь идеальному монарху должно соответствовать идеальное общество.

Для Альфонсо X характерно целостное представление об обществе с четким распределением функций разных групп, которые вместе составляют тело, глава которого – король[666]. Данное представление изложено наиболее подробно в юридической форме в «Семи Партидах» (1265–1272). Между тем, на страницах «Кантиг о Святой Марии» возникают фактически все слои средневекового населения Кастилии[667]. Каждый из персонажей выступает представителем целой социальной группы. В рассказы о чудесах, случившихся с разными персонажами, автор вкладывал свои представления об их идеальном религиозно-нравственном поведении, восхваляя наиболее важные добродетели для того или иного коллектива или обличая наиболее характерные для них пороки[668]. В моем представлении необходимо рассматривать создание «Кантиг о Святой Марии» именно как продолжение проекта по реформированию социума, начатого в Партидах. А именно, юридические формулы Партид находили конкретное выражение и своеобразную «глоссу» в «жизненных» примерах «кантиг».

В историографии наблюдается особый интерес к изучению образов евреев и мусульман в «Кантигах о Святой Марии»[669], но это скорее связано с изучением «образа другого», нежели с интересом к представлениям Альфонсо о самом (христианском) обществе. До сих пор исследователей интересовали по большей части образы тех групп населения, находившихся как бы «на периферии» общества и о которых другие источники умалчивают или, по крайней мере, говорят гораздо меньше. Это дети, старики, женщины, больные, маргиналы[670]. Эти исследования в первую очередь преследовали цель осветить вопрос о жизни людей прошлого, дополняя ту картину, которую обрисуют другие источники, оставлявшие нам преимущественно информацию о деяниях мужчин. Следуя подобной логике, образ «обычных» категорий населения в творчестве Альфонсо Х не удостоился вниманием исследователей.

Учитывая особый религиозный контекст XIII в., для которого характерен новый, более пристальный взгляд Католической Церкви на поведение и духовную жизнь мирян, представляется важным проанализировать те религиозно-нравственные образы мирян, которые возникают в этом произведении. Подобный анализ поможет лучше понять, с одной стороны, какие религиозные тенденции эпохи находили отражении в «Кантигах», а с другой – то, как они использовались Альфонсо Х в соответствии со своими политическими целями. В работе, в частности, будут освящены религиозно-нравственные идеалы рыцарей и крестьян в «Кантигах о Святой Марии».

Общество «Кантиг»

Как уже было сказано речь не пойдет о кастильском обществе в «Кантигах», а скорее об особенном – сконструированном королем Альфонсо и его скрипторием – обществе, состоящем из персонажей этого произведения[671].

Как известно, в Средние века репрезентация общества, воспроизведение его иерархии в символическом ключе, играла колоссальную роль в самосознании людей и в утверждении власти[672]. На мой взгляд, «Кантиги о Святой Марии» можно рассматривать как сложный религиозный и политический образ, или систему образов, то есть общества, в целом. Этот образ сочетает в себе акустические, визуальные, словесные и перформативные элементы. Такой сконструированный образ, хотя и не был полным отражением реально существовавшего тогда общества, безусловно стремился на него повлиять.

Что же представляет из себя, понятое в таком ключе общество «Кантиг»? На самом деле «общество “Кантиг”» не единое, а скорее представляет собой противопоставление двух групп, двух «градов», если использовать терминологию Блаженного Августина – град Божий и град земной (то есть град дьявола). Кроме того, «град Божий» в «Кантигах» фактически можно называть «градом Девы Марии»: общность верующих группируется вокруг фигуры Богородицы. Король в своей роли трубадура и вассала не просто описывает состояние этого общества, но строит его, призывая всех людей, всех его реальных подданных, подчиниться Царице Небесной[673].

Кроме того, стоит подчеркнуть эмоциональное составляющее единства персонажей вокруг Девы Марии. Мири Рубин предложила применить теорию Б. Розенвейн об «эмоциональных сообществах»[674] к «Кантигам о Святой Марии». Таким образом, выявляется, по ее мнению, попытка Альфонсо Х и его канцелярии создать эмоциональное сообщество вокруг Девы Марии для укрепления единения христиан в его пиренейском королевстве[675].

Действительно, применение такого подхода способствует выявлению двойной цели «Кантиг»: прославить Богородицу и, одновременно, подталкивать людей к служению Ей, создавая для них конкретные модели поведения. Более того, «эмоциональное сообщество» Девы Марии в «Кантигах» создается не только за счет морально-нравственных уроков, содержащихся в рассказах, но также посредством перформативного характера «Кантиг». Роскошные миниатюры, инструментальное сопровождение, мелодия с повторяющимся припевом и, возможно – как подсказывают миниатюры и текст «кантиг» – даже танцы[676], были призваны помочь слушателям переживать события,