Вспышка.

Темнота хранилища личных вещей пациентов. В свете фонаря видно, как побелка обсыпается с потолка. Трещина в стене расширяется, обнажая неровную кирпичную кладку.

— Разряд!

Снова эти глаза. Он что-то шепчет, этот незнакомец с серьезным взглядом, я слышу его голос, но не могу разобрать слова. Почему я различаю только его глаза? Его лицо скрыто маской, он хочет, чтобы я не узнал его?

Вспышка.

Потолок осыпается, здание старой больницы дрожит, словно началось землетрясение. Трещина в стене разрослась, превратилась в огромную дыру, из которой выпадают кирпичи. Здание, которое совсем недавно медленно рассыпалось от старости, стремительно разрушалось. В пятне света фонаря мелькнул все тот же журнал учета личных вещей, открытый на первой странице.

«1. Эдвард Дарио…»

— Разряд!

Это же медицинская маска! Как же я сразу не догадался? В глазах двоится, в поле зрения мелькнули окровавленные бинты, рука в резиновой перчатке сжимает пинцетом ватный тампон. Я в больнице! Джонатан успел, вызвал помощь! Это врачи, которые борются за мою жизнь! В маске был явно не рободоктор, живой человек, который совсем не похож на зомби с блуждающим по нейронету созданием! Как же…

Вспышка.

Недолгое ощущение свободного падения, и я снова в хранилище. Перед глазами запись о вещах Эдварда Дарио.

«…Авторучка… Телефон… Кейс…»

Кейс! В прошлый раз его не оказалось на месте, но кто знает? Поперечная балка, поддерживающая потолок, с громким треском рухнула рядом со мной. От удара стол разлетелся в щепки, журнал исчез в облаке пыли под обломками. Меня может завалить здесь насмерть в любую секунду! Инстинкт самосохранения требовал бежать, немедленно убираться из рушащегося здания, мои ноги словно сами побежали к выходу.

Нет!

Окружающая среда не может меня убить. Но даже если я умру в нейронете, что с того? Я вернусь в объективную реальность? Или окажусь где-нибудь в Улье? На острове? В открытом море? В коридоре небоскрёба «Biotronics»?

Это не имеет никакого значения.

Все, что имеет значение, что там, в реальном мире, врачи сейчас сражаются со смертью. С моей смертью, которая разрушает окружающую меня субреальность. И есть только один логичный и очевидный ответ на вопрос о том, почему она разрушается.

Это моя субреальность!

Я отбросил страх и побежал в глубину хранилища, перепрыгивая через препятствия, созданные обломками стен и потолка. Я увернулся от еще одной падающей балки, которая перекрыла мне единственный путь к выходу из хранилища. Потолок над моей головой трещал и дрожал, вот-вот он рухнет мне на голову и похоронит меня под обломками. Но это неважно.

Фонарик выпал у меня из рук, но это меня не остановило. Теперь я отлично видел в темноте. Наверное, теперь я бы мог даже зажечь свет в этом лишенном электричества здании, ведь для моего воображения не нужен источник питания, но мне некогда было творить. Мне нужно было торопиться. Если доктора спасут меня слишком быстро, то я могу не успеть! Никогда не думал, что когда моя жизнь будет висеть на волоске, мне захочется отсрочить ее спасение!

— Разряд.

Нет! Нет! Нет! Верните меня назад! Я уже почти нашел нужную полку! Только не сейчас, нет! Еще несколько секунд! Пожалуйста!

— Наркоз!

Я почувствовал прикосновение маски к моему лицу. Они начали меня оперировать? Наркоз вернет мое сознание в субреальность? Глубокий вдох.

Вот он! Кейс на месте! Стоит на полке вместе с остальными вещами Эдварда Дарио. Раздался грохот, потолок рухнул за моей спиной, пол задрожал под ногами. Через некоторые трещины я видел бесконечную пустоту, в которую проваливались остатки моей субреальности. Я взял кейс за ручку. Может ли так оказаться, что он существует одновременно и в моих руках, и в руках Фила? Ведь я видел, как Фил забрал его, а сейчас кейс снова был здесь.

Кодовый замок. Какой здесь может быть код? Может… Что это?

Замок был открыт.

Рухнула последняя стена, все верхние этаж здания обрушились мне на голову. Я вспомнил, как Даниэль Аллен перед смертью тянулся к ручке этого кейса, но не успел взять ее.

Я успел.

Успел за долю секунды до того, как эта субреальность перестала существовать.

Я парил в пустоте, наблюдая, как проплывают вокруг меня ошметки штукатурки, кирпичные осколки и другие обломки здания. Они растворялись в пустоте один за другим, и вскоре ничего не осталось.

Ничего, кроме пятна света далеко впереди. Что это, мой потерянный фонарик? Или снова тот самый «свет в конце тоннеля»? Я плыл в пространстве к этому пятну, которое становилось все больше и ярче. Кейс был в моей руке, значит, я победил? Теперь осталось только расправиться с нейронетом. Я буду под наркозом достаточно долго, чтобы успеть сделать это, а потом очнусь в настоящей больничной палате. Очнусь в реальном мире, которого я не видел так давно. Свет приближался ко мне, и мое сознание наполнялось ощущением легкости и безмятежности.

Всё позади. Теперь все позади.

Но что же в кейсе?

Да, замок действительно был открыт. Щелчок. Я открыл крышку кейса администратора, в невесомости это получилось не сразу. И вот, волнующий момент. Что же ждет меня внутри?

Ничего.

Кейс был пуст.

Светлое пятно заполнило всё свободное пространство вокруг меня. Я купался в этом успокаивающем, умиротворяющем свете, но ощущение легкости пропало. Как же так? В кейсе ничего нет? А где же права администратора? А как же письмо Эдварда Дарио? Я сунул руку в нагрудный карман пиджака, и вспомнил, что отдал письмо. Просунул под дверь подъезда самому себе на выходе из темного переулка.

Ощущение веса вернулось, и я начал падать вниз с возрастающей скоростью. «Низ» оказался в противоположной стороне от заполненной светом области пространства, которая сейчас удалялась от меня все быстрее и быстрее. Я вцепился в пустой кейс обоими руками, чтобы не потерять его. Имело ли это смысл?

Не знаю.

Падение оборвалось резким ударом о невидимую поверхность.

Глава 21. Воскрешение.

Пип! Пип! Пип!

Этот звук был первым, что я услышал. Постоянное электронное пиканье через равные промежутки времени немного раздражало меня, но все же это было терпимо. Потом я начал ощущать какой-то знакомый запах. Точнее, целую смесь запахов: медикаменты, спирт, резина, пластик. Ощутив ее, сразу понимаешь, что ты в больнице, даже если тебя привели с закрытыми глазами. А мои глаза были закрыты. Открыть их получилось с трудом, и свет, который я увидел, показался мне нестерпимо ярким. Он буквально резал мои глаза, и мне пришлось снова их закрыть.

Пип! Пип! Пип!

Больно. Где-то в районе груди. Я уже ощущал там боль, особенно в тот момент, когда Фил подстрелил меня, но сейчас она не была такой резкой. Просто ноющая боль от раны, которая должна была затянуться. Я в больнице, я в сознании, значит, самое страшное уже позади. Врачи спасли меня. И Джонатан спас.

— Кто такой Джонатан?

Низкий голос, почти что бас, но при этом дружелюбный и приятный. Я узнал его. Значит, Голос всё еще со мной. Но если он звучит в моей голове, значит это всё еще нейронет?

— Голос?

— Что вы сказали? — переспросил Голос.

Почему он так странно со мной разговаривает. Давно мы перешли на «вы»? Да и о том, кто такой Джонатан, он знает прекрасно!

— Голос, это ты?

Мой голос звучал неважно. Тихий, хриплый шепот. Я сам не мог расслышать, что я сказал. Хорошо мне досталось!

— Это ваш лечащий врач, Николас, — ответил Голос. — Вы видите меня? По крайней мере, слышите точно.

Я осторожно приоткрыл глаза еще раз. Надо было дать им время привыкнуть к свету. Мое зрение медленно возвращалось ко мне, сначала я видел только источник света, потом — какие-то цветные пятна,