слова были сказаны поистине царственным тоном, и подполковнику ничего не оставалось делать, как подчиниться.

На позиции полка великая княгиня, в сопровождении эскадрона своего имени, добралась лишь к вечеру. К этому времени как раз прекратился очередной артиллерийский налет австрийцев, и санитарному отряду с ходу пришлось приступить к делу. Полковые санитары не успевали управляться с наплывом раненых.

Перед Ольгой Александровной и Ларой, которая не пожелала оставаться в тылу и сопровождала великую княгиню на передовую, открылась страшная картина разрушений, оставшихся после обстрела позиций полка. В некоторых местах траншеи просто сровняло с землей. В воздухе еще носился непередаваемый запах, насыщенный толовым смрадом, духом свежевспаханной снарядами земли и крови. Из-под земли доносились глухие стоны заживо погребенных. Им требовалась немедленная помощь. И великая княгиня, несмотря на опасность нового артобстрела, кинулась в траншею и руками начала разгребать шевелящийся бугорок, откуда торчала кровоточащая рука. Вслед за ней в окопы бросилась и Лара. Она помогла Ольге Александровне откопать кого-то из засыпанных землей, и вскоре перед ними, словно из могилы, возник молоденький боец. Полной грудью вдохнув в себя воздух, он со словами: «Мама, мамочка моя», – потерял сознание. Ольга Александровна с помощью Лары очистила раненого от земли и передала его вовремя подбежавшим санитарам.

– Ваше высочество, – обратился к великой княгине красивый, статный офицер, ловко спрыгнувший в траншею, – имею честь представиться – командир гусарского полка полковник Столетов.

– Я знаю о вашем назначении, многоуважаемый Александр Бенедиктович, – ответила Ольга Александровна, стряхивая с одежды налипшие комья земли, – и прибыла засвидетельствовать вам и всему полку свое искреннее восхищение стойкостью и мужеством гусар.

– Простите меня, ваше высочество, но я обещал главнокомандующему обеспечить вашу полную безопасность и не допускать вас дальше места постоянной дислокации полка! – воскликнул полковой командир.

– Я прибыла на передовую с санитарным отрядом, – сразу же поставила все точки над «i» великая княгиня, – и потому прошу вас не винить в ослушании вашего подполковника. Он, по моей просьбе, сопроводил меня на передовую и все время обеспечивал мою безопасность.

– Но, ваше высочество, о какой безопасности может идти речь, если в любой момент может повториться артиллерийский обстрел наших позиций противником? Вы же видите, что остается после работы вражеской тяжелой артиллерии.

– А где наши артиллеристы? Что-то я не слышу ответных залпов.

– Насколько я знаю, артиллерийская бригада, которая находится у нас в тылу, уже израсходовала весь дневной запас снарядов. Так что, артиллерийского ответа сегодня не будет, – с сожалением в голосе промолвил Столетов.

– Значит, мой подшефный полк находится на заклании у австрийцев, и вы ничего не можете поделать? – гневно сверкнув глазами, спросила Ольга Алесандровна. – Если так, то я остаюсь в окопах с моими подшефными, – твердо добавила она, – пусть будет, что будет!

– Но мы уже подготовили свой достойный ответ врагу, – словно оправдываясь перед вышестоящим начальником, глухо ответил полковник. – Ночью эскадрон под командой подполковника Лермонтова выйдет в тыл противника с задачей уничтожить всю их артиллерию… А сегодня обстрела больше не будет, – взглянув на часы, добавил Столетов, – у австрияков по распорядку дня ужин. Так что прошу, ваше высочество, в землянку. Мои офицеры явно заждались вас.

Видя, что санитарный отряд, включившись в полном составе в работу, справится и без ее помощи, Ольга Александровна одобрительно кивнула головой и, сделав знак Ларе следовать за ней, направилась вслед за полковым командиром.

В просторной офицерской землянке было довольно шумно. Но при появлении великой княгини разговор смолк, и все офицеры, не ожидая команды, замерли по стойке «смирно».

– Ваше высочество, легендарный генерала Дениса Давыдова гусарский полк с честью выполняет возложенную на него командованием боевую задачу. За время боев в ходе засад и рейдов уничтожено более 150 солдат и офицеров противника, 230 – взято в плен. Отбиты двадцать пять обозов с продовольствием, взяты три пушки и двенадцать пулеметов системы «Шпандау», а также множество винтовок и патронов…

– Что это за пулемет «Шпандау»? – неожиданно спросила великая княгиня. – Системы «Гочкиса», «Шварцлозе», «Мадсена» и, наконец, «Максима» знаю не понаслышке. Из «максима» не раз стреляла на полигоне в Красном селе, а про «Шпандау» ничего не слышала.

– Это тот же «максим», только немного усовершенствованный немцами. Эта система выпускается в мастерских Шпандау, – пояснил полковник Столетов.

– Господа офицеры, – торжественно начала Ольга Александровна, – я искренне рада приветствовать вас на передовой и горда тем, что мой подшефный полк с честью несет славное знамя, овеянное победами Отечественной войны 1812 года. Я наслышана о ваших успешных боевых действиях в Карпатах и потому разрешите пожелать скорейшего завершения войны и возвращения на постоянные квартиры…

– Её высочеству троекратное «Ура»! – воскликнул Столетов, и все офицеры, как один поддержали своего командира:

– Ура! Ура! Ур-р-а-а-а! – прозвучало в землянке так, что из щелей бревенчатого наката посыпалась земля.

Стряхнув сор с косынки и со своего серого наряда сестры милосердия, уже запачканного кровью раненых, великая княгиня обошла весь строй офицеров и поздоровалась с каждым.

– Вам, подполковник, скоро предстоит ночной рейд, – сказала она, подойдя к командиру эскадрона Лермонтову, – желаю вам удачи в этом непростом и опасном деле.

– Ваше высочество, мой эскадрон с честью выполнит боевую задачу и обещаю вам, что в ближайшие дни на позиции полка не упадет ни один австрийский снаряд, – воскликнул подполковник, явно польщенный вниманием великой княгини.

Прозвучала долгожданная команда Столетова:

– Господа офицеры!..

Строй мгновенно распался, и перед глазами удивленной Ольги Александровны, уже явно отвыкшей от изысканных приемов в Царском Селе, предстал длинный стол, накрытый белоснежной скатертью, уставленный от края до края шеренгой серебряных кубков, ваз, блюд, кувшинов и других уникальных произведений фарфоровых и серебряных дел мастеров. Издавна, наверное, еще со времен Дениса Давыдова существовал обычай: всяк прибывший в гусарский полк новоиспеченный офицер вносил стоимость своего прибора из серебра, который заказывался с выгравированным его именем местным или столичным ювелирам. И вот теперь, несмотря на самые сложные условия фронтовой жизни и постоянные артиллерийские обстрелы, среди крови и грязи, офицеры устроили для своего шефа поистине царский прием. Серебро и фарфор блестели в тусклом свете невесть где добытых интендантами свечей, радуя глаза присутствующих и отогревая от смертельного холода их души.

– Прошу к столу, ваше высочество, – пригласил шефа полка Столетов, – не погнушайтесь принять наш скромный солдатский хлеб-соль, – добавил он, сопровождая Ольгу Александровну к невысокому резному деревянному креслу с высокой спинкой, больше напоминавшему трон. Вслед за шефом полка и Ларой заняли свои места офицеры. По правую руку от великой княгини – командир полка, по левую от Лары – начальник штаба, штаб-офицеры, командиры эскадронов и все остальные, по чинам.

– Не прибедняйтесь,