В конце июня скончалась Мария Тюдор. В письмах ее мужа Чарльза Брэндона долгое время отражалась обеспокоенность по поводу ее здоровья. А возвышение Анны привело к тому, что Мария все чаще удалялась в загородные поместья, все более открыто заявляя о своей неприязни к новоиспеченной королеве: еще за год до венчания венецианский посол сообщал о ее «оскорбительных словах» в адрес Анны. Примерно через два с половиной месяца после смерти Марии Брэндон женился на своей подопечной, юной наследнице Кэтрин Уиллоуби.

Что касается Маргариты Тюдор в Шотландии, она довольно быстро смирилась с новой королевой Англии. Она никогда не была так близка с Екатериной, как Мария. Поскольку сама Екатерина теперь, по сути, стала пленницей, казалось, что путь к сану королевы для Анны был открыт – к сану, который, как известно, будет принадлежать ей немногим более тысячи дней.

12

«Самая счастливая»: 1533 – ранняя весна 1536 г.

Четырехдневная церемония коронации Анны Болейн могла бы утомить кого угодно, не говоря уже о женщине, чей срок беременности перевалил за половину. Но это был настоящий триумф: на празднествах воздавались особые почести ее фертильности и в то же время – целомудрию. Два лика христианской женщины – и, как окажется в дальнейшем, две самых спорных стороны личности Анны Болейн.

В первый день, как предписывала традиция, Анну сопроводили в Тауэр на водное представление, подобное которому на Темзе вряд ли когда-либо видели и слышали. Пятьдесят огромных барж лондонских ливрейных компаний, сверкающих сусальным золотом и увешанных звенящими колокольчиками, были битком набиты горланящими музыкантами. Плывущую процессию возглавлял извергающий пламя механический дракон, а замыкали баржи для королевских особ и придворных: всего более 300 судов.

На третий день, спустя двое суток разнообразных ритуалов в Тауэре, перед тем как отправиться обратно в Вестминстерское аббатство, Анна облачилась в серебристо-белое платье и взошла в белый паланкин, запряженный лошадьми в белой парче с эмблемой Анны – белым соколом. Это особо подчеркивалось в стихах, специально написанных по этому случаю.

О истый смелости оплот,

Никто в манерах не сравнится

С прекрасной нашей Белой Соколицей.

Ты целомудреннее всех,

О светлая девица.

Но Анна с гордостью демонстрировала округлившийся живот: все-таки королевы нередко изображались как символ Богоматери Марии. Это празднество отсылало еще и к «плодовитости» матери самой Богородицы, святой Анны. «Королева Анна, когда народишь ты нового сына королевской крови, наступит золотой мир для твоего народа!»

Возможно, именно в качестве почтительного жеста по отношению к сыну, которого, предположительно, вынашивала Анна, на ее голову ненадолго возложили корону святого Эдуарда, до сих пор надевавшуюся только на монархов. Это свидетельствовало о сильном повышении ставок, будто личное могущество Анны как куртуазной дамы придало ей свободу действий, как мужчине. И это было лишь началом неоднозначных посланий, которые в конечном итоге скомпрометировали королевскую власть Анны.

Девиз, выбранный Анной, гласил: «Самая счастливая». Возможно, в знак признательности за все, что Генрих для нее сделал, или в знак триумфа из-за неуверенности в себе. Посол Шапюи сообщал, что вдоль улиц во время коронации Анны выстроилась угрюмая толпа, хотя его послания (один из наших главных источников информации о королевском периоде Анны) окрашены враждебностью – как его личной, так и его господина Карла V.

Когда 7 сентября Анна родила не желанного мальчика, а девочку, это, несомненно, стало разочарованием для обоих родителей. Но они старались держать лицо: за здоровой дочерью наверняка последуют здоровые сыновья. В честь матерей Генриха и Анны малышку назвали Елизаветой. Турнир, на котором должны были чествовать новорожденного принца, отменили, но в заранее написанных письмах слово «принц» заменили на «принцесса», а на крестинах в качестве почетного гостя присутствовал французский посол.

По всем признакам, летом 1534 года у Анны случился выкидыш, хотя, как и в случае с частью беременностей Екатерины, данные об этом недостаточно определенны. Весной весть о беременности Анны облетела всех: в Элтеме полным ходом шла подготовка детской комнаты, и вплоть до июня говорили, что у нее «внушительный живот». Однако никаких сообщений о ее выкидыше не поступало, а в сентябре Шапюи отправил своему господину Карлу странное письмо, в котором говорилось, что Генрих начинает сомневаться в беременности Анны:

Поскольку король начал сомневаться в том, была ли его леди [Анна] enceinte[164], возобновилась и преумножилась его прежняя любовь к одной очень красивой придворной особе; и поскольку упомянутая леди желала выдворить ее со двора, король сильно рассердился, сообщив упомянутой леди, что у нее есть все основания довольствоваться тем, что он для нее сделал и чего не сделал бы теперь, если бы все повторилось вновь, и что ей следует помнить, откуда она пришла, и много чего еще.

Впрочем, по словам Шапюи, этому «не стоит придавать слишком большое значение, учитывая переменчивый характер упомянутого короля и мастерство упомянутой леди, которая прекрасно знает, как им управлять».

Но именно с учетом беременности Анны в марте 1534 года парламент принял первый Акт о престолонаследии, согласно которому все влиятельные лица должны были под присягой объявить Анну Болейн законной женой Генриха, а их детей – наследниками престола. У принцессы Марии потребовали отказа от ее титула, хотя отстраненная Екатерина ни на йоту не отказалась от своего убеждения в том, что она является истинной женой Генриха. В том же месяце, когда была коронована Анна, Екатерина писала о «великой любви, которая была между ним и мной до этого… каковая любовь во мне так же верна ему… как и всегда».

Анна поклялась, что возьмет дочь Екатерины Марию в свою свиту или выдаст ее замуж за «какого-нибудь пажа». Сообщалось также, что Анна произнесла слова: «Она моя смерть, а я – ее». Но, хотя история осудит ее мстительность, Генрих точно так же отказывался терпеть любое неповиновение своей власти. Екатерина Арагонская в одном из писем дочери пишет о своих опасениях, что сама их жизнь может оказаться под угрозой.

Дочь моя, сегодня до меня дошли такие известия, что я верю: если это правда, то пришло время Всемогущему Богу испытать тебя, и я очень этому рада… Если настигнут тебя мучения, исповедуйся, но сначала причастись; внимай заповедям Его и соблюдай их, насколько позволит тебе Его благодать, ибо тогда ты будешь наверняка вооружена… только через беды и трудности попадем мы в Царство Небесное.

Принятый в ноябре того же года Акт о соблюдении присяги престолонаследия потребовал от принесших присягу «быть верными королеве Анне, считать ее