уже пожгли несколько деревень, – люди лишаются домов, бегут вглубь края, чтобы спасти свои жалкие крохи. А махина всё рыщет, и рыщут охотники. Они думают, что искомое скрыто у вас, и договорится не выйдет. Не слышала, чтобы кто-то пробовал.

Вестница умолкла, дала обдумать сказанные слова.

Староста сник, а потом спросил тихо-тихо:

– Какого лешего им надо? Деньги, товары?

– Иван уже говорил – беглая девушка. Кто-то её помнит?

Симеон словно не услышал. Только помотал головой и жёстко провёл пальцами по волосам, глядя в сторону.

– Дело серьёзное, – вдруг подал голос один из мужчин, тот, который с женским лицом. – Как бы не случилась беда.

Он поймал взгляд Симеона и тут же смолк.

– Хорошо, вестница. – Староста не без издёвки наклонился к Желе. – И как же нам спасаться от обезумевших охотников и огня?

– Собирайте людей и уходите севернее. Там уже собираются беглецы с других деревень. В общей напасти вам помогут.

Симеон прыснул со смеху и откинулся назад, качая головой. Он улыбался, не скрываясь.

– Знаете, я догадался, – сказал он. – Вы думаете, что мы, славные люди богатой деревни, не справимся?

Староста затряс пальцем в воздухе.

– Ловкая, но совершенно недалёкая мысль!

Он вдруг вскочил с места и хлопнул ладонью по столу.

– Это вы не выстояли! Это вас разбили охотники со своей махиной или чем там ещё! Но мы…

Ему не хватило дыхания, чтобы закончить.

– Это беда общая, и вас она не минует, – строго сказала Желя. Она будто бы говорила с младшим сыном Василисы – своевольным ребёнком, который пока не видит то, что видно ей. – Охотники вот-вот будут здесь. И чем вы будете сопротивляться? – Вестница едко усмехнулась. – Своей спесью или резными заборами?

Желя поклялась себе, что не скажет больше ни слова. Тем более, что мужчины за столом встревожились и заговорили:

– А что если правда, Симеон? Надо думать, как собрать людей…

– А ну тихо здесь! – Новый хлопок по столу. – Вы в моём доме и в моей деревне!

Потом староста наклонился низко-низко и прошипел – глаза его налились нездоровым блеском, лоб покраснел:

– И только додумайтесь сказать кому ещё об этих вестниках. – Он дёргано кивнул в сторону Гия, Ивана и Жели.

И мужчины склонили головы. Никто не сказал ни слова, и Гий встал первым.

– Ладно, вы думайте, а мы пойдём.

Он взял за руку Ивана и Желю и вывалился из-за стола.

Иван чувствовал, что из него выбили весь воздух. Хотелось заговорить, но язык намертво прилип к нёбу, и сил не хватало.

Он взволнованно глядел, как Гий снова приветствует старуху и тянется забрать Сокола, – женщина радостно лепечет, кланяется, всё ещё принимая их за дорогих гостей, а волк и не говорит, что теперь они в немилости. Стараясь угодить, старуха зовёт их ночевать в свой дом.

– Да, мы придём, большая вам благодарность, – тут же говорит Желя, не замечая, как Гий качает головой и хмурится.

Радушная хозяйка уходит готовить комнату, а они трое вместе с Соколом идут подальше от посторонних глаз.

– И что к чему? – протянул Гий.

– А ты хочешь просто уйти? – Желя шла впереди, держа ладонь на шее коня. – Нельзя это так оставлять.

– Всё, что можно было, мы сделали. Оставаться в этой деревне попусту опасно.

– Желя права, Гий, – вставил Иван. – Есть надежда, что они одумаются.

– А ещё есть надежда, что Жар-Птица развалится до дороге, и все наши несчастья закончатся! – Волк сдержался, чтобы не зарычать. – А нам-то тут зачем быть? Раз вспомнят, что голова дана, чтобы думать, то уйдут из деревни без наших подсказок.

Княжич знал, что Гий не просто показывает нрав. В нём говорило чутьё, предчувствие беды, что за последние дни стало таким знакомым. Но уйти после первого же непонимания было не по совести – казалось, что они просто сделали недостаточно.

– Всё будет хорошо, справимся, – сказал Иван и сжал плечо волка. – У нас ещё есть ночь времени.

Во взгляде Гия промелькнула тьма проклятий. Желя молчала, всё ещё внутренне бурля. Но Ивану не хотелось распутывать клубки их гнева.

Условившись, что она пойдёт к старухе – отдыхать, помогать, пускать тревожные вести среди простых людей, а они с Гием удалятся в поля. Сокол тоже был не в настроении – пыхтел, тряс головой, и Иван не придумал ничего лучше, чем угостить его сладкими полевыми цветами, растущими на ближайшем холме.

Поднимались молча, глядя себе под ноги. Солнце едва зашло на вторую половину, но уже было полутемно, смазано бледным светом, точно вот-вот день закончится совсем. Здесь было ветрено, шапка у Ивана на голове чуть не слетела, и он прижал её рукой.

На макушке холма княжич выпустил поводья и невольным движением запустил руку в волосы. Выглядел он встревоженно, слишком задумчиво для хозяина такого тонкого лица, а потому Гий проговорил:

– Да не горюй, помиримся.

– Ты о чём?

– Желя посердится немного, да остынет. Мы все тут на дыбах.

– Да я не о том… Всё не выкину из головы этого Симеона. Он же людей опасности подвергает!

– А-а-а… – протянул Гий, но ничего не сказал. Сделано это было таким образом, словно сама мысль беспокоиться о чём-то ещё, кроме их маленькой ссоры, даже не пришла ему в голову.

Волк плюхнулся на траву, подпрыгнув на кочке. Сокол же, почувствовав опущенные поводья, принялся бродить поблизости, отмахиваясь хвостом от мелкой мошки и склоняясь к траве.

– В ногах правды нет.

Иван послушался, но не сел, а улёгся на траву, расстелив кафтан. Солнце быстро согрело кожу, и совсем не к месту Иван вспомнил о веснушках, что тут же высыпят, только дай им света.

– Гий, а ты не хочешь домой?

– А ты чего спрашиваешь? – Волк достал из куртки лезвие и принялся натирать его чумазым платком.

– Желя вон хочет. Не говорит, но я вижу.

– Да она вообще крепче нас держится…

– Вот и я спрашиваю, хочешь ли ты тоже.

Гий вздохнул и промолчал. Княжич подумал, что он так ничего и не скажет, но волк просто размышлял.

– Знаешь, не хочу. По обыкновению привык к долгой дороге, ещё до этого подолгу мог не видеться со стаей, так что шибко не тоскую. – Он закусил губу, а после спросил сам: – А ты?

Иван хмыкнул, отгоняя назойливую пчелу.

– Не знаю. Не думаю, что меня ждут. Князь-батюшка дал задание найти эту Жар-Птицу, да кто знал, что она так используется охотниками? Думал ли он в самом деле, что я справлюсь или просто сослал с глаз долой? – Княжич не ответил и только пожал плечами.

– Честно, я даже начинаю сомневаться.

– В чём?

– Что Жар-Птица есть. О ней мы знаем только из рассказов князя да слов Желиной бабушки. Не слишком-то надёжно.

Иван хохотнул.

– Только при Желе такого не сболтни, а то ещё накрошит тебе в похлёбку своего пирожка.

– А вот не надо! Я съем и не подавлюсь! – Развеселившись, волк тряхнул головой, выбились из-под верёвочки пряди волос, и он тут же пригладил