Всё время на Соколе её неприятно трясло. Ногами она чувствовала горячий бок коня, запах его волос и дыхание.

«Но уж лучше так, чем на медведе…» – попыталась подбодрить себя она и не стала жаловаться.

Иван и Гий кивнули друг другу напоследок, и княжич пришпорил коня. Всё же волк был прав, когда говорил: «Куда только не заведёт нас наша тропа».

Глава 17

Проезжая мимо оврага, Желя его почти и не заметила. Она всё отсчитывала места стоянок, ожидая, когда эта изнурительная скачка закончится. Где-то внутри себя она решила, что уж лучше ходить пешком – как-то спокойнее, медленнее, и сердце не так беснуется в груди, – но весь этот путь они проходили не ради неё…

Дорога смешалась перед глазами, и прошло столько времени, что Желя уже перестала его чувствовать. И вверх не посмотреть – слишком кружится голова.

Но Иван вдруг пустил Сокола шагом и, наклонившись, шепнул:

– Смотри, в этой деревне любят резьбу по дереву.

Сперва Желя не поняла, но потом повернулась и увидела за холмом кучку крыш. Деревянные, тяжёлые, сделанные на совесть. Все какие-то аккуратные, не такие «вольные», как у неё дома.

Жилища стояли рядом друг с другом и лишь в нескольких редких местах раскосились абы как. Но всю эту упорядоченность местные заключили в объятия резного невысокого забора, что опоясывал деревню. Желя прищурилась.

– Их забор не выглядит так, словно его возводили для защиты.

Верхушка вырезанным кружевом вилась в небо, наверху навесили полумесяцы и звёзды, словно украшая.

– Значит, не от кого им защищаться, – заключил Иван и чуть погнал Сокола.

Желя хмыкнула.

Ворота этой деревни выглядели так, словно каждый житель страдал от большой гордыни. Этот резной забор – не градские ворота, но по простым деревням не было обычая перегораживать свои земли – не ровен час, нужно будет отстраивать новые дома для молодых семей. Так что же, разбирать ворота, а потом возводить заново?

Вот и выглядела эта деревня так, словно тянулась к граду, но от своих деревенских корней ещё не ушла.

Эта мысль заставила Желю улыбнуться в кулак.

Сокол остановился, чтобы переждать в последнем месте. В прошлый раз Гия пришлось ждать долго, и Иван с Желей уже начали волноваться, но волк вывалился из кустов, хмурясь. Вышло так и в этот раз.

– Заждались? – спросил он бесстрастно.

Иван моргнул.

– Совсем нет. Что думаешь? – Княжич головой кивнул в сторону деревни.

– В округе всё тихо. За воротами деревни, как видите, тоже никто не мельтешит, значит, опасности не чувствуют… И на кой чёрт им на заборе эти звёзды?

Желя коротко рассмеялась, но внутри отметила, что просто бодрится. Она ещё не могла себе представить, что нужно будет выйти к этим людям, что заняты своими заботами, и убедить их покинуть обжитые дома, засеянное поле и знакомую часть леса.

«Я бы так просто не ушла», – думалось ей.

Словно прочитав её мысли, Иван выпрямился и сказал:

– Не киснете. Мы управимся.

Гий и Желя переглянулись и одновременно пожали плечами.

Самостоятельно отворив тонкие, украшенные резьбой ворота и пройдя мимо первых домов, все трое не переставали озираться. Дома выглядели как новенькие, поблизости росли цветы, и вся трава бесхитростного вида вырвана с корнем. Каждое окно с белым наличником.

Гий посмотрел на это дело и чуть скривился.

– Похоже, местные с диковинкой.

Желя была с ним согласна, но всё равно сказала:

– Ты только при них такого не сболтни.

Но внутри всё равно царапнуло что-то вроде зависти. У неё-то в деревне не было порядка украшать наружность всякого дома.

Где-то сбоку одна из ставен скрипнула, и распахнулось окно. К ним выглянула старушка, сухая и жилистая, с платком на голове. Она оглянула всех троих со строгим любопытством, задержав свой взгляд на Иване, и спросила:

– Заблудились, молодые? – И тут же добавила знающим голосом, чуть вздёргивая нос: – На торговцев вы не похожи.

Гий уцепился за нить разговора:

– А что, к вам торговцы захаживают?

Старуха только выше подняла голову и поправила платок небрежным величественным движением.

– А как же? Наша пшеница самая известная в этих краях. Урожай раза по два собираем, вот на продажу и остаётся…

Она заговорила про местное земледелие, и им даже не приходилось задавать вопросов. Но с каждым её словом Желя теряла всю уверенность – если все в этой удачливой деревне такие горделивые, договориться будет сложно.

– Надо же… – с восхищением протянул Гий. Он очень правдоподобно коснулся щеки, словно размышляя, а не перебраться ли ему в этот изобильный край. Волк один не заскучал во время разговора и не переставал охать и угухать. – А мы можем переговорить со старостой вашей деревни? Или вы здесь держите совет?

Старуха остановилась на секунду и усмехнулась.

– Совет? Слишком бестолково! По пятнадцать баб и мужиков, все горланят, никто никого не слушает – смех один. У нас вот достопочтенный староста один заправляет…

Иван украдкой прижал Желю поближе к Соколу. Её щёки раскраснелись, а руки сжались в кулаки – в её-то деревне как раз заправляли советом.

– Желя, я тебя прошу… – взмолился Иван.

Гий же продолжал цеплять внимание гордой старухи и сказал:

– Должно быть, этот человек получил своё место заслуженно. Для нас был бы честью разговор с ним – лучше бы узнали эти места, набрались опыта…

Волк вил свою лесть, прямо как деревянное кружево на местных воротах. Иван мысленно похвалил – сам бы он так не справился.

Казалось, что старуха сейчас выпадет из окна – так сильно она выглянула. Но взгляд её вдруг сделался настороженным.

– А отчего вам с ним толковать? Наш Симеон – человек добропорядочный, это всем известно. А вот вы сами кем будете?

– Соседи, – только и ответил Гий. Он мигом опустил всё своё благодушие и теперь глядел колко, с прищуром. Ещё секунда, и волк просто развернётся и уйдёт.

Желя не выдержала:

– Мы прибыли с вестями. Вестями для вашего старосты.

Она не узнала собственный голос – ниже обычного, свистящий, скорый. Но Иван поддержал её кивком и повернул Сокола.

– Что ж, значит, спросим дорогу у кого-то ещё, – сказал он равнодушно, но княжича не получилось бы уличить в дерзости.

Когда они уже было скрылись за домом, старуха крикнула:

– Да стойте вы! Я проведу!

Пока она наскоро покидала крыльцо, Гий прошипел:

– Тяжёлые на подъём…

Иван кивнул, но добавил:

– Они просто ещё не знают о беде.

Старуха нагнала их и, величаво переступая с ноги на ногу, повела вглубь деревни. Она показывала на дома, говорила об их хозяевах, но рассказ всё никак не оседал в голове.

У Жели замелькали перед глазами побелённые наличники. Но уж лучше так, чем почерневшие от огня ставни. Она не успела додумать эту мысль и вздрогнула.

– А кто же будет говорить со старостой Симеоном?

– Я, – спокойно ответил Иван.

Желя и Гий снова переглянулись, но не с издёвкой, а с пониманием. Старуха же кивнула, косясь на богатый кафтан княжича,