Первым был расположенный на правом берегу город Ур. Он теперь не такой, как много веков назад, совсем аккадский. Прежним остался только высокий зиккурат, недавно подновленный. Здесь пока тихо. О войне сообщали лишь ремонтные работы на городских стенах, прочистка и углубление рва. При этом одновременно занимались каналами, ведущими к полям, где на некоторых уже пахали и сеяли. Скорее всего, уверены, что война сюда не доберется. Вавилоняне уже нападали несколько раз и дальше северного приграничья не забирались.

Ларса стоит на канале, идущем от одного из восточных рукавов Евфрата, который в нескольких километрах ниже города возвращается в главное русло. От столицы прорыт очень длинный канал и к Тигру. По нему тягловые животные и люди перемещают баржи из одной реки в другую, уплачивая в Ларсе пошлины.

Подниматься по рукаву к городу я не стал, потому что увидел на берегу воинские отряды. Два рыбака, отец и сын, промышлявшие на небольшой плоскодонке у правого берега, проинформировали нас, что армия разбита в сражении, что Ларса после трех дней осады сдалась на милость победителя, что шакканакку Римсина сбежал ночью на большой лодке. Видимо, мы разминулись с ним, потому что в темное время суток стояли на якоре возле зарослей тростника, чтобы быть менее заметными. В военное время появляется много авантюристов, желающих разбогатеть, воспользовавшись уходом военных отрядов из городов, ослаблением контроля на торговых путях.

Я решил, что Римсина отправился в Ур. Город на правом берегу Евфрата, переправить туда большую армию трудно. К тому же, он в родстве со многими вождями кочевых племен амореев, которые пасут скот в полупустыне, начинавшейся западнее реки. Наверняка сзывает сейчас их на помощь. Получится у него вернуть Ларсу или нет, я не знал.

Мимо Ура мы сплавились ночью, которая была лунной, берега видны хорошо. Держались середины речного русла, чтобы нас не заметили и не тормознули. Незачем встречаться с беглым шакканакку. Посмотрим за процессом из Гуабы и вовремя присоединимся к победителю. Меня больше волновало, не погиб ли тесть в сражении? Если да, то кто займет его место? Новая метла может мести не так, как нужно мне, или не в ту сторону.

На обратном пути галсы не нарезали. Ветер был попутным, шли резво, даже против течения реки Тигр. На подходе заметил под городскими стенами людей, которые чистили ров. После каждого половодья его сильно заносит илом, как и каналы, поля, сады, но занимаются ими в обратном порядке. Сначала думают о еде, а уже потом о защите. Сейчас было наоборот.

— Не знаете, где армия Вавилона? — спросили у нас, когда шлюп зашел в канал и ошвартовался к двум каменным столбам, вытесанным и вкопанным в землю по моему заказу.

— Нет, — ответили мы дружно.

— Ходят слухи, что идет в нашу сторону, — сообщил один из горожан.

— Когда мы были в Ларсе, никто в поход не собирался, — возразил я и в свою очередь поинтересовался: — Римсина здесь?

— Нет. Говорят, уплыл в Элам, — ответил он.

Наверное, амореи-кочевники не согласились воевать с Вавилоном, поэтому поплыл к одному из зятьев, против которого воевал в прошлом году. Никогда не угадаешь, в какой колодец не стоит плевать.

40

Шакканакку Нидиттума прибыл через два дня после нас. У него правая рука на перевязи. Во время сражения в ней кинжалом проделали дырку, не предусмотренную природой. Рана заживала плохо, гноилась, потому что намазали какой-то гадостью, изготовленной местным знахарем. Я посоветовал вскрыть ее и промыть морской водой. Как ни странно, тесть прислушался. Видимо, болела сильно, а в таком случае веришь любому совету. Мой помог. К утру воспаление спало, появился зуд, сообщавший о заживлении. Наверное, поэтому меня и позвали на совет городской элиты, чего раньше не делали. Хоть я и родственник, но не доверяли, потому что чужестранец.

К тому времени я уже знал, что отряды из Ниппура и Исина, расположенных в северной части царства, на границе с Вавилоном, стоявшие во время сражения на левом фланге, сбежали в самом начале. Видимо, с ними договорились. Это позволило врагу ударить во фланг и тыл ларской армии, которая продержалась недолго и потеряла около половины воинов. Отряд из Гуабы стоял на правом фланге, поэтому пострадал меньше, хотя многие вернулись без щитов и копий. У них хватило ума отступить к Тигру, а не в Ларсу, иначе бы попали в плен к вавилонянам. По слухам, ночью в город зашел осел, нагруженный золотом или золотыми обещаниями, и сделал свое дело. На всякий случай заговорщики предупредили шакканакку Римсина, который успел выскользнуть из города по каналу в самый последний момент. Где он сейчас, никто не знает. В Гуабе его не ждут, потому что, опять-таки по слухам, Хаммурапи оповестил всех, что город, принявший сбежавшего шакканакку, будет захвачен и разрушен до основания. Прошлогодний пример с Малгиумом заставлял прислушаться к его предупреждению.

Совещание проходило в зале для приемов в административном здании. Шакканакку Нидиттума сидел на деревянном стуле с высокой спинкой. Под задницей кожаная подушка, набитая перьями. Члены совета разместились на сложенных из обожженного кирпича и накрытых овчинами лавках вдоль стен по обе стороны от него. Это были его заместители и богатые граждане, но не все. С большинством из них я знаком шапочно. Все люди в годах, степенные. Я среди них белая ворона во всех смыслах слова.

— Нам лучше всего не встревать в войну между Римсиной и Хаммурапи. Подождем, как дальше будут развиваться события, — высказался первым купец Лунанна.

Его, как и меня, больше устроил бы старый правитель. При Хаммурапи все купцы становятся государственными служащими и торгуют только теми товарами, которые им дадут на реализацию, получая процент или строго оговоренную сумму. Цены внутри царства менять нельзя. Немного свободнее купцы при торговле за пределами его, но туда посылают только особо надежных.

— Трудно с тобой не согласиться, но что будем делать, если Хаммурапи пойдет на нас? Ты уверен, что мы выдержим осаду? — произнес мой и его тесть Нидиттума.

— Тогда и будем договариваться с ним, — ответил Лунанна.

— Когда вавилонская армия подойдет к городским стенам, условия уже будут другими. Не думаю, что они понравятся хоть кому-нибудь из нас, — возразил шакканакку. — И пока будем вести переговоры, наши поля вытопчут, финиковые пальмы срубят. Мы с тобой