Борис заметил и поразился тому, что все врачи госпиталя работали достаточно добросовестно, но строго по регламенту и как-то механически. Такого энтузиазма, такой безответной отдачи делу, как это было в медсанбате у Сангородского, Прокофьевой, Бегинсона, Картавцева и других медиков, да и у него самого, здесь не чувствовалось. Пожалуй, горение на своей работе здесь присутствовало только у Павловского, Захарова, да начальника аптеки Иванченко. Как бы то ни было, госпиталь со своей задачей справлялся, посетившие его начсанарм Скляров и армейский хирург Брюлин остались довольны. В приказе по армии многим работникам госпиталя, в том числе и начальнику, была объявлена благодарность.

Но сами эти работники в течение месяца с лишним так были загружены, что не замечали ничего, что происходило вокруг. Как-то между прочим воспринимались сведения о скоплении каких-то крупных воинских соединений в районе коридора, откреплении передовых частей армии. Поэтому ураганный артиллерийский огонь по всему фронту для всех оказался совершенно неожиданным, это случилось 14 января 1944 года.

Павловский получил сообщение из политотдела армии, что Ленинградский и Волховский фронты одновременно начали наступление для полного освобождения Ленинграда от блокады. В этот день 2-я ударная армия под командованием генерала Федюнинского, войска, сосредоточенные на Ораниенбаумском направлении, войска 8-й армии, находившиеся на южном участке блокадного коридора, после мощной артиллерийской подготовки прорвали оборону противника и совместно с 42-й, 67-й и другими армиями успешно продвигались в направлении Пущино, Красноводска, Ропши, а 8-я армия — в направлении Мги и Тосно.

Эти удары подготавливались так тщательно и скрытно, что уже через три дня с начала наступления, после прорыва и второй оборонительной линии фашистов, большая часть немецких войск в районе Ропши, где фашисты потеряли только убитыми до 20 тысяч солдат и офицеров и огромное количество военной техники, оказалась под угрозой окружения. Так как одновременно со 2-й ударной армией в районе Новгорода начала успешное наступление 59-я армия, то фашисты, боясь окружения крупных группировок войск, занимавших Тосну и Мгу, начали поспешное отступление. Следствием этого явилось то, что 8-я армия, имевшая целью захват этих крупнейших железнодорожных узлов, взяла их почти без боя и, следовательно, почти без потерь. Её роль свелась к быстрейшему преследованию отступавшего противника. Благодаря этому раненых в 27-й госпиталь почти не поступало.

К 27 января 1944 года войска Ленинградского и Волховского фронтов, взломав оборону противника на протяжении пятисот километров, продвинулись в глубину до ста километров, освободив крупные железнодорожные узлы на Октябрьской железной дороге: города Красное Село, Ропшу, Урицк, Пущино, Павлов, Гатчину, Мгу и более семисот других населённых пунктов. 27-й полевой госпиталь сразу же оказался в глубоком тылу. Если каких-нибудь пару недель тому назад госпиталь находился от передовой на расстоянии всего пять-шесть километров, то теперь бои шли в 80–100 километрах, и даже артиллерийской стрельбы не было слышно.

В этот день в госпиталь неожиданно прибыл целый транспорт автобусов фронтовой госпитальной базы, он забрал всех транспортабельных раненых. Прибывшая на двух автобусах передовая бригада одного из фронтовых эвакогоспиталей по специальному акту приняла всех нетранспортабельных, их оставалось около 150 человек. Одновременно с автобусами пришёл и приказ о срочной передислокации хирургического полевого госпиталя № 27 на станцию Мга, где он должен был развернуться. Переезд предлагалось осуществлять своими средствами, срок давали три дня.

От станции Назия, где находился госпиталь, до станции Мга было всего 18 километров, но стоял январь, дороги были заметены снегом и, хотя все болота основательно промёрзли и свободно удерживали такую громоздкую колымагу, как ЗИС-16, преодолеть это небольшое расстояние было непросто. Кроме того, по намеченному пути следования прошла значительная часть войск и техники, вследствие чего сухой снег был перемешан на глубину почти полметра, и ехавшим в машинах приходилось чуть ли не через каждые полкилометра вылезать и лопатами расчищать дорогу. Поэтому само продвижение машин было сравнимо с движением в глубоком вязком песке, для чего требовалась вторая, и даже первая скорость. Таким образом, эти 18 километров преодолевали в течение шести часов, а ведь ещё нужно было найти место, где развернуть госпиталь.

Предполагалось его поставить в лесу, южнее станции Мга — так, по крайней мере, рассудили Алёшкин, Павловский и Захаров после короткого предварительного совещания. Для того, чтобы обеспечить более быстрое оказание помощи раненым, первым рейсом вывезли сортировку, операционно-перевязочный блок (деревянную малую операционную заменила новая палатка ДПМ) и одну госпитальную палатку. Этим же рейсом переправили весь необходимый медицинский персонал с минимальным числом санитаров. Большая их часть на старом месте свёртывала оставшиеся палатки, разбирала домики и готовила к погрузке хозяйственное имущество.

После предварительных расчётов Алёшкин с начхозом полагали, что за три дня они смогут своим транспортом перевезти основное имущество госпиталя. С первым рейсом выехали начальник госпиталя и замполит, Захаров руководил подготовкой к передислокации остававшегося имущества. Прибывшие представители эвакогоспиталя не согласились поменяться палатками, поэтому пришлось переносить всех нетранспортабельных в деревянный барак, а остальные помещения свернуть и разобрать.

Однако все расчёты пошли прахом, как только первый эшелон госпиталя очутился в дороге. Как уже говорилось, дорога оказалась настолько трудной, а ехавший в машинах медперсонал (в основном женщины — врачи и медсёстры) так быстро выбивался из сил во время расчистки пути, что короткая в сущности дорога отняла целых шесть часов, а ведь предстояло вернуться обратно, причём на этот раз ночью.

Таких поездок предстояло совершить не менее восьми. Кроме того, нужно было развёртываться, поэтому больше чем одного санитара вместе с шофёром в каждой машине посылать не получалось.

Обо всём этом думал Алёшкин, подъезжая к станции Мга, и представлял себе, какие трудности встретятся в дальнейших рейсах, и, главное, при эвакуации раненых. Он уже заранее решил отказаться от перевозки целого ряда строений: жилых, хозяйственных и даже своей гордости — санпропускника. Но, едва первая машина въехала в то, что когда-то носило название города Мга, и все увидели вместо домов только закопчённые трубы и развалины, как их встретил на «эмке» начальник орготделения санотдела армии подполковник медслужбы Богословский. Он остановил первую машину, в которой ехал Борис, и сообщил, что госпиталю приказано грузиться в эшелон, который уже стоит на путях, и следовать железной дорогой до станции Крестцы; там разгрузиться, а далее своим ходом дойти до района посёлка Белая Гора, где следует развернуться в прилегающем к северной окраине посёлка лесу и начать приём раненых. Погрузка должна быть закончена к 30 января, переезд на новое место передислокации — к 3 февраля, а с 4