Шрифт:
Закладка:
Находясь здесь, госпиталь принял около десяти раненых, в основном с повреждением конечностей. В это время произошло слияние Волховского и Ленинградского фронтов, первый был ликвидирован, 8-я армия переходила из одного фронта в другой, получала новую боевую задачу. Её соединения, переходя на новые рубежи, в боях не участвовали. Понятно, что и медицинская служба в этот период претерпела некоторую реорганизацию, поэтому такое учреждение, как 27 госпиталь, какое-то время находилось без дела.
Глава восьмая
По приказанию начсанарма 28 февраля 1944 года госпиталь начал передислокацию в новый район — в лес возле деревни Гостицы Сланцевского района Ленинградской области. Это значило, что нужно было проехать около двухсот километров на северо-запад, пересечь всю Новгородскую и добрую половину Ленинградской области. Для передислокации госпиталю дали всего три машины армейской автороты, которые оказались в очень плохом состоянии и ломались в каждом рейсе несколько раз.
Немудрено, что передислокация, требующая минимум пяти-шести рейсов, затянулась на десять дней, и лишь к 10 марта всё имущество госпиталя, теперь состоявшее только из палаток, мягкого инвентаря и минимального количества стендов, позволявших разместить около 110 человек раненых, было сосредоточено на новом месте.
Мы уже перечисляли те передислокации, которые пришлось проделать госпиталю № 27 в течение первых трёх месяцев 1944 года. Их было не очень много, но нам хочется немного подробнее обрисовать, как эти передислокации происходили, чтобы вы, дорогие читатели, могли представить себе те трудности, то почти нечеловеческое напряжение, которое приходилось испытывать персоналу госпиталя, на 80 % состоявшему из женщин и девушек, не только во время работы госпиталя, приёма и обработки раненых, но и в так называемый межбоевой период, когда госпиталь переезжал с места на место.
Для примера опишем хотя бы одну из таких передислокаций, а именно переезд из района деревни Глухой Бережок в район села Гостицы. Как мы уже знаем, госпиталю предстояло совершить переезд на расстояние более двухсот километров при почти 30-градусном морозе, причём своим транспортом плюс три машины, выделенные санотделом армии.
Часть палаток, занятых ранеными, были обменены на такие же, привезённые эвакогоспиталем, становившимся на место двадцать седьмого. Тут дело обстояло просто: палатки, достаточно хорошо упакованные, перегружались из одной машины в другую. Хуже пришлось с теми, которые нужно было обязательно взять с первым же эшелоном и которые к началу переезда ещё были в развёрнутом состоянии. Мы уже как-то описывали, как сложно на морозе снять с кольев палатку ДПМ, свернуть её так, чтобы можно было погрузить в машину, и не забыть ни одного колышка, ни одной верёвки, так как иначе развернуть её на новом месте будет невозможно.
Снаружи брезент палаток был засыпан снегом, а внутри беспрерывно топились железные печки, из-за перепада температур поверх палаток образовывалась толстая ледяная корка. Брезент стоял колом, сложить его, как и выдернуть вбитые в землю колья, на которые натягивались верёвки, было делом нелёгким. А если учесть, что эта работа доставалась в основном женщинам, так как физически крепких мужчин-санитаров, да и врачей, насчитывались единицы, можно понять, насколько это был тяжёлый труд.
Все спешили, чтобы успеть развернуть хотя бы часть госпиталя на новом месте к сроку. Но вот палатки со всеми своими принадлежностями — утепление, полога, колья, верёвки, окна — погружены, теперь сверху этого надо было погрузить инвентарь, хотя бы мягкий. Для стендов пришлось выделить специальную машину, ведь неизвестно, в каких условиях придётся начинать работу на новом месте. Также специальная машина нужна была и для имущества аптеки, решили использовать огромный старый автобус ЗИС-16.
Хирургический инструментарий, перевязочный материал и медикаменты для текущего пользования загрузили в санитарные машины, которых в госпитале было две. Один из приданных ЗИС-5 заняли под продовольствие, к нему же прицепили кухню. Другую приданную машину загрузили бочками с горючим, третью наполнили одеялами, обменным фондом белья и обмундированием. Одну из своих полуторок на всякий случай оставили на старом месте. Предполагалось, что всё имущество госпиталя удастся перевезти за четыре рейса, при удачной дороге можно было уложиться в пять-шесть дней.
Наконец, все машины были погружены и выстроены в колонну рядом с бывшей территорией госпиталя, теперь надо было решить вопрос о размещении личного состава. В первом эшелоне следовало перевезти весь персонал сортировки, весь операционно-перевязочный блок, не менее половины людей, обслуживающих госпитальные и эвакопалатки, основную часть санитаров-носильщиков, шофёров, поваров и другой хозяйственной обслуги. Таким образом, первым эшелоном следовали почти все врачи, большая части медсестёр и дружинниц и не менее половины санитаров. По подсчётам Алёшкина и Захарова, первая партия — 120 человек, остальные должны поехать следующими рейсами. Встал вопрос, как рассадить эти 120 человек. Все грузовые машины были укомплектованы так, что груз возвышался над бортами метра на два и выше, в автобус и «санитарки» можно было втиснуть едва ли двух-трёх человек. Пришлось рискнуть: несмотря на сильный мороз и метель, подымавшую тучи снега, большую часть людей, всех санитаров, дружинниц и половину сестёр посадили на верх гружёных машин, врачей разместили по кабинам с шофёрами, операционных сестёр и работников аптеки втиснули в автобусы и «санитарки». Конечно, в первую очередь получили более тёплые места те врачи и медсёстры, которые обслуживали операционно-перевязочный блок, ведь их руки стоило беречь больше, чем остальных. А те, кому пришлось сидеть наверху и держаться за увязывающие груз верёвки, несмотря на меховые варежки, имевшиеся у каждого, обморозили пальцы.
В довершение несчастья, основной путь на Гостицы, по которому следовала колонна, в большей своей части проходил по сравнительно открытой местности, и когда погода немного прояснилась, то дорога стала доступной для наблюдения и бомбёжки с воздуха. Правда, последнее время вражеские самолёты прорывались во фронтовые тылы редко, наши «соколы» уже почти полностью овладели инициативой в воздухе. Всё же, первый эшелон 27 госпиталя за время его двухсоткилометрового пути бомбили дважды. К счастью, ни одна бомба в саму колонну не попала. Они разрывались в сотне метров, в стороне от дороги, и лишь одна упала впереди, образовав большую воронку, закидывание которой отняло немало времени.
Самым плохим было то, что дорога походила на глубокий коридор, стены которого высотой до полутора метров представляли собой рыхлый снег. Стоило хотя бы одной машине свернуть с дороги, как она проваливалась в этот снег, надолго застревала, загораживая путь. Поэтому при налёте
