Читать онлайн Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том 1 - Борис Яковлевич Алексин

Борис Алексин

Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том 1

Часть первая

Глава первая

В начале августа 1943 года Алёшкина неожиданно вызвали в санотдел армии.

Принявший его начсанарм сравнительно долго расспрашивал о положении дел в медсанбате, о командире дивизии, начсандиве Пронине, а затем постепенно повёл разговор так, что заставил Бориса подробно рассказать всю свою биографию.

Их беседа, как это часто бывало у Николая Васильевича Склярова, проходила в его комфортабельной землянке, за стаканом чая. Но вот что удивило Алёшкина: вёлся этот разговор не с глазу на глаз, как обычно выслушивал доклады своих наиболее любимых подчинённых начсанарм, а в присутствии начальника орготделения санотдела армии, полковника медслужбы Богуславского Николая Ивановича.

За разговором время прошло незаметно. Часа через три Николай Васильевич, переглянувшись с Богуславским, проговорил:

— Товарищ Алёшкин, мы вот с Николаем Ивановичем посоветовались и надумали сделать вам одно предложение. Но прежде я хочу задать вам ещё один вопрос.

— Слушаю, товарищ полковник.

— Кого вы обычно вместо себя оставляете в медсанбате?

— Как кого? Командира медроты, капитана медслужбы Сковороду.

— Ну, вы его оставляете не больше чем на один-два дня? — вмешался Богуславский.

— Я всегда его оставляю за себя, когда выезжаю из батальона. Действительно, обычно это бывает на один день или два, но я думаю, что он справится, если его оставить и на более длительный срок.

— Та-а-к, — продолжал Скляров, — теперь послушай нас ты, мы тебя долго слушали, — начсанарм перешёл на «ты», а Борис знал, что это признак особого доверия и поручения какого-нибудь не очень приятного, трудного дела.

— Слушаю…

— Слушать мало. Ты всё обдумай как следует. Наша армия, как видишь, пока в обороне. Но это, конечно, когда-нибудь кончится, и она будет наступать. Мы уже имеем опыт таких наступлений. И вот, исходя из него, по примеру некоторых других армий и фронтов, мы решили организовать в составе госпитальной армии два новых госпиталя. Один из них — для легкораненых, которым требуется для полного излечения не дольше одного-полутора месяцев, после чего их можно вернуть в часть. Это принесёт нам двойную выгоду. Во-первых, такие раненые не будут путаться по остальным госпиталям, где они иногда занимают половину мест и не позволяют этим учреждениям нормально работать по профилю. Во-вторых, они, раненые эти, будут знать, что, оставаясь в пределах армии, по выздоровлении обязательно вернутся в свои части. Следовательно, они не будут стремиться осесть в команде выздоравливающих в медсанбате и разгрузят, сделают его подвижнее. Военный совет фронта с нашим предложением согласился и такой госпиталь нам утвердил. Но сануправление фронта предупредило, что кадров для него, особенно опытных, нам не выделят, предложено обходиться своими силами. С врачами и медсёстрами мы вышли из положения. Начальником этого госпиталя решили назначить подполковника медслужбы Кучинского, возглавляющего 27 полковой полевой госпиталь, ты его знаешь. Ведущим хирургом к нему пойдёт его жена, она сейчас начальник одного из отделений того же госпиталя. А вот на освободившуюся должность начальника госпиталя № 27 решили назначить тебя, чтобы ты, хотя бы временно, совмещал и должность ведущего хирурга в нём. Как ты на это смотришь?

Алёшкин был порядком удивлён: его, молодого врача с трёхлетним стажем, назначают начальником армейского госпиталя! Ну, да это бы ладно, с этим ещё можно справиться, но ведь одновременно на него возлагается и обязанность ведущего хирурга! Насколько он знал, 27 госпиталь специализировался на хирургии черепа, груди, живота. Если операций на брюшной полости и груди за два года в медсанбате Борис успел проделать немало, то с ранениями головы практически имел дело лишь два или три раза. «С этим я не справлюсь», — подумал он.

Его долгое молчание не удивило Николая Васильевича, он понимал, что молодому врачу нелегко принять такое ответственное решение, и решил его приободрить:

— Да ты, Борис Яковлевич, не думай, пожалуйста, что мы не понимаем всех трудностей, которые перед тобой встанут. Мы будем тебе помогать. Во-первых, Брюлин в твоём госпитале будет бывать часто, во-вторых, поначалу мы оставим у тебя армейскую группу усиления, которая сейчас там находится, во главе с замечательным нейрохирургом Чистовичем Николаем Евгеньевичем, этот майор — большой специалист по операциям на черепе. Ну а в организационных вопросах мы с Богуславским помогать будем. Так как, согласен? Молчишь?.. Ну, хорошо, подумай до завтра. Переночуешь у Николая Ивановича, у него место есть, а завтра и ответ дашь.

— Ну, а второй госпиталь, — продолжал Скляров, помолчав, — который мы организуем по приказанию начальника сануправления, другого порядка. Дело в том, что, когда началось наступление Красной армии с быстрым продвижением вглубь территории, занятой ранее противником, в наступающих частях, кроме раненых, появилось довольно много больных. Всех их отправляли во фронтовые терапевтические госпитали, далеко, это иногда очень плохо отражалось на состоянии больных. Принято решение иметь терапевтические госпитали в каждой армии, да ещё с инфекционным отделением. Вот и нам надо его организовать. Начальника госпиталя нам прислали, большинство врачей-терапевтов подобрали без труда, а вот на должность ведущего терапевта наметили твою Зинаиду Николаевну Прокофьеву. Как, по-твоему, она потянет?

— Зинаида Николаевна? Конечно, потянет! Она очень опытный терапевт и замечательный человек. Хоть без неё и трудно придётся медсанбату, но лучше её для работы ведущим врачом в терапевтическом госпитале человека не найти! — с жаром заявил Алёшкин. — Но только вы, Николай Васильевич, хотите из медсанбата № 24 забрать сразу двух врачей, а ведь дивизия тоже к чему-то готовится. У нас и так не хватало двух врачей, а теперь будет не хватать четырёх.

— Не беспокойтесь, товарищ Алёшкин, — сказал Богуславский, — на днях мы получаем несколько врачей выпуска 1942 года, обещаю в 24 медсанбат послать по крайней мере троих.

На другой день, после долгих обсуждений с Богуславским, Борис дал своё согласие на занятие должности начальника и ведущего хирурга хирургического полевого госпиталя № 27. Скляров сказал, что вопрос об этом будет решаться в сануправлении фронта, и, если решится положительно, командиру дивизии будет выслан соответствующий приказ.

Возвращаясь в медсанбат, комбат вёз предписание о немедленном откомандировании майора медслужбы Прокофьевой в санотдел армии для назначения на должность ведущего терапевта в армейский терапевтический госпиталь № 212.

Между прочим, Николай Васильевич предложил Борису взять с собой из медсанбата ту операционную сестру, с которой он больше всего работал и, конечно, своего ординарца. Разумеется, с Игнатьичем, к которому он очень привык, ему расставаться не хотелось, а вот в отношении Кати