– Кэрра Селеста Винцель, велено проводить вас к кэрре Алисте Винцель.

– Да-да, конечно! – воодушевилась я, поднимаясь с места.

Хорошо, что мама нашла способ встретиться со мной до бала. Я сама скажу ей о случившемся, и, возможно, прямо на балу объявим о помолвке.

* * *

Меня отвели в противоположную часть женского крыла, где находились свободные гостевые комнаты. Пустые тихие коридоры немного пугали, как и приглушенный верхний свет, и у меня неприятно засосало под ложечкой. Почему мама не решилась сама навестить меня? Правилами это не возбранялось…

Охранник подвел меня к одной из дверей, сказав, что мне сюда, а после быстро откланялся, так что я даже не успела ничего ответить. Нерешительно потоптавшись на месте, дернула тяжелую медную ручку и вошла внутрь.

Первой я увидела уставшую маму. Она словно посерела лицом и, несмотря на красивый серебристо-зеленый наряд, выглядела тускло, даже потерянно. Одиноко. Следом я заметила величественного Брошина Адегельского, со значением глядящего на меня.

– Мама? – обращаюсь я к ней вопросительно. А она быстро подходит ко мне, обнимает, да так крепко, что я чувствую биение ее сердца. Она целует мои волосы, гладит меня по голове, прижимая к себе как в последний раз.

– Милая моя доченька, – дрожащим голосом заговорила она, но тут сзади раздалось негромкое мужское покашливание. И мать замерла, разомкнула объятия и сделала несколько неуверенных шагов назад, глядя так, будто прощается со мной.

– Что происходит? – желание сбежать из этой пугающей комнаты накрыло меня с головой, так что усилием воли мне пришлось его подавить. Только сжала руки, так сильно, что ногти впились в ладони. Мимолетная боль ослепила, но в то же время отрезвила.

– Дорогая внучка, – вместо мамы заговорил кэрр Адегельский, подходя ближе и цепляя фальшивую доброжелательную улыбку. – В свете случившегося на Равновесии мы с твоей мамой обсудили варианты твоего будущего. И пришли к выводу, что как дочь кэрры Винцель ты не сможешь занять достойное положение в обществе. Более того, цвет твоих крыльев привлечет много алчных охотников за редкостями. И тебе, и твоим близким могут нанести вред. И, как Винцель, без крепкого тыла вы не сможете позаботиться друг о друге.

Сердце у меня ушло. Я перевожу взгляд на маму и вижу – она не решает, а следует за ним.

– Что вы предлагаете? – спрашиваю я холодно. Человек, прежде не вызывавший никаких чувств, вмиг опротивел мне и стал похож на слизняка.

– Я вижу идеальный вариант, который даст всей твоей семье прекрасное будущее, – невозмутимо продолжал кэрр, подходя ближе и кладя руку на мое плечо. – Ты выйдешь замуж за Тьена и станешь кэррой Адегельской. Останешься в столице, будешь купаться в роскоши. А там… как сложится. Твоя сестра уже помолвлена с Деяном, так что и она не будет одинокой, а если твой брат Кристан не получит стипендию, наша семья оплатит его обучение. А твоя мама получит солидное содержание и опытных управляющих, чтобы долина Винцель приобрела устойчивое положение. Связи моего дома велики – мы найдем, что сможет предложить долина королевству, и сделаем это выгодным. Видишь? Все складывается одно к одному, не находишь? – Его улыбка стала еще более медоточивой, но слова звучали жестко, утвердительно, подавляюще, а рука тяжелела с каждым мгновением.

Я высвободилась, подошла к маме и схватила ее за руки.

– Мам? О чем он говорит? Ты согласна с этим? – заметив, что она собирается кивнуть, я воскликнула: – Но ведь так нельзя! А как же слияние? Я не люблю Тьена, а он не любит меня! В таком союзе не будет детей. Не будет счастья! – Голос мой сорвался, когда я увидела, что слова доходят до матери, но она с болью пропускает их мимо ушей.

Позади меня встал Брошин и вновь положил руки на мои плечи.

– Стерпится – слюбится. Есть разные тропинки к счастью. Мы найдем их. Вместе. Как семья, – дед наклоняется и шепчет прямо в ухо: – А если не согласна, вспомни, что твоя сестра теперь Адегельская. Я вершу ее судьбу. Захочу – выдам замуж и осыплю золотом и серебром, а нет – заточу в башне замужем за стариком, и она никогда не взлетит, не увидит счастья, – он отстранился и встал рядом с матерью. – Что решишь, Селеста? Объявим на балу о помолвке?

Рука сама потянулась к фамильному ожерелью. Я сжала крупный камень и перевернула его, показывая маме сердце.

– О, святая Клэрия, – испуганно прошептала Алиста, во все глаза смотря на яркий зеленый камушек. – Кто? Как?..

– Что это значит? – злобно спросил Брошин, хватая мать за запястье.

– Я прошла слияние с кэрром Артаном Гадельером, – ответила я, недобро глядя в глаза деда. – Мое счастье – маршал Каргатского королевства. Лучший друг короля.

– Ох, недооценил я тебя, девчонка, – процедил он в ответ, с ненавистью глядя на украшение. – Ставки повышаются, не так ли? Но суть не меняется. Что ты предпочтешь – свое счастье или сестры? Она уже моя, независимо от того, кем будет твой муж. И твоя мать не даст разрешения на этот брак.

– Мама? – с мольбой обратилась я к ней.

– Да, кэрра Алиста, кого ты выберешь – Селесту или Калисту? И помни, выбирая Калисту, ты дашь благополучие и Селесте, и Кристану.

Мама замялась. Она и так стояла как воды в рот набрав, а теперь имела совсем жалкий вид. Нервно комкая ткань платья, глазами, полными слез, смотрела себе под ноги. А я вспоминала нашу поездку в столицу и уже знала, что она скажет.

– Прости, Сэлли, – вымученно ответила поникшая женщина. Она отвернулась, вытирая слезы, и отошла к окну. Я подавила ответные слезы и уставилась на Брошина, загородившего от меня мать.

– Вы рискнете связываться с Артаном? – спрашиваю я с отчаянием, настолько тяжело оказалось предательство матери.

– А кто он такой? Мальчишка. Король играет с ним в дружбу, но, когда дойдет до дела, он обратится к тем, кто поколениями служил короне. К проверенным воинам, а не к приблудным щенкам. Так что – да. И король не станет вмешиваться в наши отношения. Дела семейные, – с иронией закончил он. Видя мое поражение, дед смягчился. – Ну что ты ерепенишься, милая? Так уж ужасное я тебе предлагаю! Всего лишь договорной брак. Обещаю, если сама не захочешь, даже спать с Тьеном не придется. Детей от этого брака я не жду. Мне нужны… твои иные таланты, – он вновь потянулся ко мне, дотронулся до лица и смахнул со щеки слезу. – Обещаю, больно не будет. Наоборот, увидишь, что в