еще чем-то металлическим, такой же неоновый синеватый свет открывал взгляду механизмы, больше похожие на термитники, в виде некрасивых, покрытых металлическими же потеками неровных темных колонн. До пола «моторного отсека» было метра три. Осторожно спустившись туда по нешелохнувшейся лестнице, я оказался стоящим рядом с центральным агрегатом, более всего напоминающим стопку металлических листов, покореженную и частично расплавленную в эпицентре близкого ядерного взрыва. Настроение стремительно упало. Оглядев узлы, явно непригодные к эксплуатации, я сказал:

— Тари, да это же огарки от энергоблока. Я их штопать буду лет сто.

— С чего это они вдруг стали огарками?! — недоумевающе спросил дракон.

— Да ты только посмотри на них, разве может нормальный энергоблок иметь такой вид?! — взорвался я.

— А почему бы ему не иметь именно такого вида? — растерянно спросил меня дракон, — Эти устройства кажутся тебе непривычными? Или же оскорбляют чувство прекрасного?

— Ну если так, то все оно больше похоже на абстрактные скульптуры, — пробормотал я.

Заметив симметричные отверстия на верхней части этой кучи металлолома, сунул палец и получил болезненный удар электричества. Я отдернул руку и зашипел:

— Предупреждать надо!

— Туда сувать надо не пальцы а вон те стержни, что висят под потолком, — через силу выговорил дракон. Он лопался от смеха.

Под ставленное фырканье я поочередно пытался пошевелить ни на что ни опирающиеся железяки, но тщетно, пока не ухватился за одиноко висящий в центре трехгранный стержень, этот неожиданно пегко пошел вниз, и сразу же следом потянулись остальные, принятые металлом установки с жадным чавканьем. Жужжание сменилось настороженной тишиной. Затем с легким шелестом к колоннам протянулись тонкие нити все такого же мерцающего синего света.

Одновременно резко усилился запах озона — воздух стал насыщаться злектричеством.

— Можешь вылезать, — добродушно пробормотал Тари, — А ты говорил «огарки»!

Что я и сделал, чувствуя, как волосы встают дыбом от растущих в моторном отделении электростатических потенциалов. Как только я ступил на обшивку, с легким плоп-пфт возникшая ниоткуда толща металла запечатала проход.

Панель, что раньше висела в центре обитаемого отсека, теперь солидно покоилась невдалеке от люка. Этакая алюминиевая шоколадка. Весила она очень мало, самое большое — полкило и казалась пластмассовой… или пустотелой. Я поднял ее и пристроил на коленях, присев на крышку люка. Тари сообщил:

— Это панель управления. Возьми стило, пометь где у тебя что. Впрочем, сотрется!

В руку ткнулся лазерный скальпель.

— Сможешь аккуратно награвировать символы? Да так, чтобы и на ощупь разбирать?

Как только я закончил с этим, проверил пару синтезатор — утилизатор и вытребовал, наконец, с синтезатора блок сигарет, дракон сказал:

— Ты отдохни, поспи немного, а потом мы на свежие головы займемся предполетной загрузкой.

— Так тебе чего куда отвезти надо? — недоверчиво уточнил я, — Отчего сам не справишься?

— Мне надо ввести в тебя навигационную обстановку.

— О боже! — возопил я. — А без этого никак?

— Никак.

Я вздохнул и направился к синтезатору. Через некоторое время достал оттуда бутылку коньяку. Подумал, заказал так же бокал, коробку шоколадных конфет, зажигалку и пепельницу.

— Похоже, что ты собрался надрызгаться, — заметил дракон.

— Может, не стоит устраивать лекций? Может, хватит? — взмолился я, — И так ты накачал мою бедную маковку инфо аж под самый жвак, куда уж дальше!

— Между прочим, аппарат мной заблокирован, — сказал Тари, — А «лекции» нужны не мне, а тебе. Я и так все это прекрасно знаю. В отличие от некоторых.

После полубутылки старого армянского «Арарата» и нескольких конфеток я все же уснул. Проснувшись, хлебнул кофе, налил себе коньяку, закурил, к этому времени в синтезаторе появились тетрадь и стило. Я тихо, смиренно вздохнул, взяв одной рукой стило, а другой — рюмку:

— Ладно. Диктуй.

Для тех, кто включился в эту серию с опозданием, сообщаю, что программное обеспечение для работы с синтезатором хранит небольшой имплант — специально вживляемый кусочек инертного вещества. Так вот. Чтобы сэкономить место для дорогих сердцу вещиц после установки импланта Хайрой в лаборатории на Майе, мне пришлось тем же вечером слегка изменить его содержимое. Я смог это сотворить, и теперь у любого синтезатора мог, кроме разных майанских штучек, получить самые свои любимые вещи, как то: дюжину сортов пива, дюжину напитков покрепче, больше чем десять сортов курева, примерно полусотню любимых терранских деликатесов, в том числе глазунью по-холостяцки и разумеется свой обожаемый палтус-фри в сметанно-горчично-томатном соусе.

Штучки с программами синтеза пахли «разжалованьем» с промывкой памяти, но игра стоила свеч. Тем более, что я и без того вне закона. По крайней мере — в цивилизованных мирах моей Вселенной. Новое маленькое преступление не меняло уже ничего. Зато теперь домашний терранский уют доступен у любого синтезатора со стандартными входами.

Честно говоря, дело не завершалось полусотней вкусностей, Пистолет Стечкина, изъятый с дальнего военного склада Дэвовым проектором, тоже имелся там. На всякий случай. И, конечно, патроны к нему, да другое-прочее, что может хоть изредка, но пригодится.

Выпивка с сигаретой привели меня в хорошее настроение, и автоматически стенографируя в тетрадь слова дракона, я улыбался, ловя кайф и жалея об одном — что не смог записать в программный чип знаменитую, бабушкину спиртовую кофеварку.

Морока продолжалась еще месяц, дни тянулись бесконечно в беспрерывном конспектировании занудного материала. Дракон придирался к каждой мелочи, а я считал нудиловку странной придурью и психовал. Как не психовать, когда космогония сроду не числилась в списке моих увлечений?

Мое легкомыслие сказалось: зачет, затеянный Тари, был провален с треском. На меня наорали, пригрозили держать на Тарии до тех пор, пока я не справлюсь с усвоением структур Мироздания — а это полтора десятка измерений, затем Тари потребовал трезвости, отсутствия табака и тетрадей, и погнал ту же ботву сначала, слово в слово. Естественно, я разозлился и стал нормально переваривать сказанное.

Во второй раз дракон остался доволен:

— Сразу бы так.

— О боги!!! Неужели я наконец свалю отсюда? — возопил я.

— Скатертью дорога! Аппаратура разблокирована, — проворчал дракон.

— Счастливо оставаться, — ухмыльнулся я, пристраивая на колени пульт управления.

— Пошел ты к черту, — прошипел он мне, — И поскорее!

— Твое общество мне тоже настохерепо.

— Если что, то я всегда здесь. Буду рад, если проведаешь лет через сто.

— Спасибо тебе за все, Тари! Обязательно заеду.

Пульт разгорелся разноцветными квадратиками, я прикоснулся к последним из них, все еще держа его панель на коленях.

Раздался резкий звук наподобие орудийного выстрела — это яйцо юниверскафа чуть дрогнуло, окутываясь матовой пеленой эргосферы, расшвыряв далеко вокруг многотонные обломки скал. Программа старта пришла в действие, мягкая поначалу перегрузка чуть заметно вдавила тело в энергоамортизатор, полусфера визора демонстрировала проваливающуюся в таратарары пустынную,