Шрифт:
Закладка:
— Доступно. Даешь каждому Ахиллесу по ахиллесовой пятке к двухтысячному году[16]! — фыркнул я. Тари не поддержал шутку и очень серьезно прошелестел:
— Так вот, оно в твоем случае бессильно.
— Вполне! Ты что, хочешь сказать, что я абсолютно беспомощен?
— Скорее наоборот. То есть, конечно, у тебя есть немало слабых сторон, которые так и просятся для использования в качестве кнопок управления твоим поведением. И тот, кто пытается тобой управлять, убеждается, что это легко, даже приятно. Ты становишься марионеткой…
— Не очень-то мне все это нравится.
— Это как раз никого не интересует, что тебе нравится — не нравится! — оборвал он меня, — Слушай дальше. Так вот, могу тебя обрадовать. Ты при всей внешней своей уязвимости абсолютно неподконтролен. Я имею в виду — на продолжительное время. Все соткано из бездны вероятностей, все двоично, все зыбко. А то, что кажется элементарным, всегда головоломно сложно.
— А мне кажется, что ты недоговариваешь. Ну, неподконтролен, хрен со мной. Да ведь я бродяга без особых достоинств, да еще и вне закона! Я просто никто, Тари! И я уже даже не человек… и не галаксмен, так, неизвестно кто!
— Прекратить истерику!!! — гаркнул невидимка, — Учись, понял, ты?
— Ты чего это? — заморгал я.
— Того самого! Тупой ты, как… Как не знаю что. Это сейчас ты бродяга без роду — племени, так не навечно же! Всему есть свое, надлежащее время. И место тоже. И нечего тут сопли на кулак мотать.
— Я не мотаю! — возмутился я, — Я просто…
— Имело место. Ну да ладно, ты есть ты, — проворчал он — Подкидыш на мою голову. Мне так кажется, что пора сделать небольшой подарок, иначе сидеть тебе здесь до скончания вечности, а это будет чересчур для моей такой нежной и ранимой нервной системы.
— Подарок?! Подарки я люблю! И что ты мне решил презентовать?
— Юниверскаф. Это такая штука для путешествий по вселенным.
— Столь сие милосердно с твоей стороны, о Тари! Гип-гип-гип ура!!!
— Вольно. Я забочусь о своей нервной системе. Пока еще ты не нанес ей необратимого вреда. Так что чем скорее ты свалишь — тем лучше. Для нас обоих.
— Полностью согласен. И где твой маленький презент? Давай его сюда — и я сваливаю. Ты мне тоже порядком надоел. Это далеко?
— Да уж неблизко. Но я могу доставить. Не возражаешь?
В голосе невидимки прозвучала ирония. Я отнес ее на счет собственной пассивности:
— Может быть — пешком прогуляюсь?
— Ну уж нет! Аппарат находится на обратной стороне планеты, пока ты до него доберешься — сотрешь ноги до подбородка, а меня сведешь с ума гораздо раньше, — проворчал Тари, — Уж лучше я сам доставлю тебя к твоему юниверскафу за несколько часов, пусть даже и с некоторой опасностью для твоего рассудка. Кстати, можешь подготовиться к моему появлению. Орать, звать мамочку, равно как суетиться вообще — необязательно. Я тебя предупредил.
— Хм, хотел бы я видеть то, что будет пострашнее моей морды!
Дрогнула поверхность песка. Я замолчал. На обозримом глазу участке песка поднялся как бы сухопутный шторм, и из-под песка стало проступать что-то живое и огромное. Оно рывками продвигалось вверх. На всякий случай я влез на свой облюбованный валун. Из сырого песка вынырнула голова, повернулась ко мне, слегка покачиваясь на длинной шее. Судя по размерам, мозг Тари имел объем средней комнаты в доме землянина. Мой собеседник все выкапывался, постепенно появляясь на поверхности всем своим чудовищным телом. Обоняние терзали отвратительные запахи, все набирающие густоту. Стараясь не поднимать закрывающую ноздри верхнюю губу, я прогнусил:
— Бод Эдд да-а!!!
— Рад, что нравлюсь, — ответствовал песчаный дракон Тари, — Я большой и душевный, не то, что некоторые. Так мы едем или восторгаемся моим скромным величием?
— Градиоздо! — сказал я, окидывая взглядом стометровый размах Тариных крыльев:
— Но в когтях и тем более в клюве я не поеду.
— Устраивайся, где хочешь. Места для тебя достаточно, — благодушно сказал дракон. Я подошел к кончику крыла, залез на него и помаршировал к основанию шеи Тари…
… — Просыпайся! — проворчал дракон. Оказывается, меня сморило.
Мы оказались в стране каменного хаоса. Скалы сплетенными щупальцами невиданных животных вздымались вверх под самыми невероятными углами, Освещение оставляло желать лучшего. Здесь стояла глубокая ночь. Сквозь разрывы облаков проглядывали немногочисленные звездочки, света они давали мало, но я как-то ухитрился видеть этот подозрительный пейзаж. Голова Тари маячила на высоте примерно третьего этажа.
— Ну как?
— Ничего… Камней много. Где аппарат? — поинтересовался я. Раньше ворчания компаньона я увидел.
— Ха, и как я туда заберусь?!
Яйцо аппарата намертво расклинилось в скалах на высоте метров так сорок, а то и пятьдесят. Оно буквально висело над нами. Дракон молчал, а я чувствовал растущее отчаяние и желание оказаться внутри юниверскафа.
Неожиданно мое желание исполнилось, неведомо как я оказался в этом яичке пятнадцатиметрового диаметра.
— Наконец-то, — довольно сказал Тари, — Теперь осталось только проверить системы да рассказать тебе как оно управляется.
Я осматривался со смешанным чувством удовлетворения и растерянности. Удовлетворения, так как здесь не было ничего, в том числе хладных останков, а растерянность объяснялась отсутствием в аппарате чего бы то ни было, что сошло бы за пост управления. Даже с самой большой натяжкой. Аппарат был первозданно пуст.
Исключение составляли шестиметровая чаша визора в узком конце корпуса, люк в середине широкого конца да скромная висящая посреди объема металлическая пластина размером с портфель.
Воздух здесь казался влажней и богаче кислородом, а сила тяжести — немногим больше тарианской. Шестигранные панели, покрывающие обшивку изнутри, светились синеватыми огоньками, и их мерцание напомнило мне огонь спиртовки в бабушкином парадном старинном кофейнике. Вдобавок, панели слегка пружинили и имели температуру тела. Корабль казался живым организмом. Что-то чуть слышно жужжало внизу, под полом. Ручек на пластине, ведущей в нижний отсек, не оказалось, если не считать вмятины в форме пятерни.
— Опознаватель, — пояснил дракон, — Предъяви конечность, попадешь в… Э-э… Короче, моторный отсек. Активация производится оттуда.
После соприкосновения руки и вмятины в прохладном металле я услышал негромкое Фссс, и металл не отошел в сторону, не отворился вбок, не скользнул вниз, не отвернулся по нарезке, и даже не скатался в рулон. Он просто превратился в ничто, исчез, открыв овальный проем в толстом перекрытии. Вниз уходила стремянка, по виду — алюминиевая и очень хлипкая. Оттуда запахло озоном, и
