— Стандартен до тошноты, — изрек Тари, — Ни артистизма, ни тебе хорошей импровизации, ничего оригинального. Впрочем, это не самое худшее.

— Дорогой Андрюшенька, вот и пришло время нам поговорить об условиях. Сам понимаешь, я не просто так на тебя два месяца и тонну нервов потратил. Пришла пора оплачивать векселя.

— А если не захочу — «оплачивать»?

— Да кто будет твои желания разбирать, родной ты мой? — откровенно развеселился невидимка, — оплата векселей есть непременное условие твоего путешествия. Бесплатное такое приложение. Тем более, что условия — льготные, не дрейфь. Излагать?

Я вспомнил троицу призраков, свидание с которыми должно состояться в любую погоду, представил перспективу сидеть тут до старости и беспечно махнул рукой:

— Валяй, излагай!

— То-то же. Значит, с самого начала… — откашлялся невидимка.

Вот так меня перевербовали.

В последующие дни мне было не до истерик — такая лавина инфо обрушилась на меня, что самым подходящим понятием было бы слово «рвота». Невидимка изрыгал ее непрерывно, не давая времени запомнить и даже просто понять, загрузив напрямую все мои центры восприятия. Не знаю — сколько времени сознание трепал неистовый напор ощущений, но однажды он иссяк.

Наверно, именно так чувствует себя крохотная рыбешка, занесенная волной цунами из небольшого уютного морского залива в пресное высокогорное озеро. Вода другой солености, в сущности та же, но здесь, в новом месте, живут Другие. И Тари, конечно, тоже был из них. Мало того, я сам стал чем — то вроде него. Это входило в условия, и как я ни протестовал, мой облик неузнаваемо изменился.

Скосив глаза на доступные зрению комплектующие моего нового тела, усмирив желудочные судороги и проворчав что-то нелестное о собственных родителях, я отправился к водоему, ощущая сильную жажду и не меньшее любопытство. Не имея под руками другого зеркала, размахивая чрезмерно рельефными мышцами конечностей, осторожно неся разламывающуюся голову, я убеждал себя не относиться к переделке уж слишком трагически. В конце концов, и предыдущая морда не очень уж нравилась.

Напиться оказалось не в пример легче, чем успокоиться после ЛИЦЕЗРЕНИЯ. Да, старое лицо не являлось эталоном красоты, но уж теперешнее просто поражало своей, мягко выражаясь, нестандартностью. Невидимка сходу отмел все упреки:

— Это на свой лад ты стал ужасен. Чепуха, молодой человек! В любом Космосе всегда можно найти уйму миров, где от твоей наружности все будут без ума.

— Кажется, моя Терра не относится к этому меньшинству.

— Привыкнешь, — отрезал Тари, — Кто у нас бахвалился небывалой гибкостью эйчэс-сол: «человек не свинья, ко всему привыкнет», э? Вот и осваивай на здоровье то, что твой Интергал торжественно именует «сменой кожи». В конце концов что тебе сейчас важнее, красота или безопасность?

— Хм, представляю, каковы тетки в тех местах, где эта рожа может котироваться. Я ж от них с визгом бегать буду!

— Можешь заниматься своим сексом в темноте. Мы будем говорить о делах или обсуждать рекомендации к совокуплению?

Почесав когтистой лапой покрытую густой зеленоватой шерстью шею, подвергнув при этом большой опасности собственное горло, я задумчиво вставил:

— Знаешь, некий терранин Зигмунд Фрейд говаривал, что все сексом начинается и к нему же в конце концов приходит. Я начинаю комплексовать, когда вдруг вижу свою нынешнюю фотокарточку.

— Прекрати кокетничать, ты не барышня! — разозлился невидимка, — Те, кого ты выбрал в параде призраков, запрограммированы любить тебя в самых разных обличьях. То есть им практически все равно. Особенно той, к которой ты потянулся. Только не начинай вякать о морали, о преступности и других извращениях ваших вонючих сознаний. Не держись за отпавшую кожу, не то получишь кучу неприятностей вдобавок к уже имеющимся. Не забывай, что со времени слияния сознаний ты официально стоишь вне закона.

— Для меня в этом, конечно, огромное утешение, — язвительно рек я, — Просто не представляю — отчего это именно мне выпала такая великая честь! Как бы я жил, что бы делал без этого самого!

— Заткнись, — ласково оборвал мои излияния, — И, как говорили в Одессе: «слушай сюда! Это будет проистекать именно отсюда».

Я послушно заткнулся. Тари хмыкнул, выдержал паузу и продолжил:

— В твоей голове явно преобладает кость, иначе давно бы задумался о том, почему из варварского племени терран были выбраны двое для обучения в системе Интергала? Почему именно вы: ты и твой Дэвид? Почему не Эйнштейн, не какой-нибудь Зигмунд Фрейд или там Пифагор? По какому признаку отобрали именно вас? Ведь ты же не думаешь, что выбрали наугад, правда?

Невидимка умел и любил ошарашивать. Я заткнулся и задумался. Тари не мешал. Он ждал моих выводов со своим нечеловеческим терпением.

Через час я поймал себя на бездумном созерцании облачного покрова надоевшего мира, просеивании песка сквозь пальцы и других «государственных» делах. Тогда я вдруг разозлился, лег и уснул. Сон не освежил и не принес ясности. Я уныло тянул время, чувствуя себя двоечником, вызванным к доске на бесконечно длящемся уроке. Потом сходил попить, заодно удивившись нынешнему своему «Не ем и не тянет», набрался мужества и признался Тари в своем ничтожестве. Действительно, я не был ни самым умным, ни каким-то там еще. В смысле исключительности. Как и Дэв. Самые заурядные терране, в меру изобретательные, в меру умные, в меру ленивые.

Невидимка хмыкнул:

— Только чур не зазнаваться. Вообще-то я знал, что ты скажешь что-то такое. Действительно, ты далеко не фонтан во многих отношениях, но есть кое-что, в чем тебе нет равных за всю историю как твоей Терры, так и других планет твоей вселенной. И не только твоей. Дэвид, скорее всего отличается от остальных терран тем же драгоценным даром, что и ты.

Он замолчал. Я вновь задумался, постарался нелицеприятно проанализировать себя и вновь не нашел ровно ничего эдакого.

— Трудно, знаешь ли, подбирать понятия, чтобы говорить о доселе неизвестных тебе вещах. Да деваться некуда, попробую. Итак, твоя исключительность… Нечто неощутимое, но реальное, неприметное, а в то же время бросающееся в глаза, весьма милое и неописуемо отталкивающее в зависимости от точки зрения.

— Ты уже в курсе, что каждое сознание несет в себе так называемую «Основную схему реакций». На нее опирается все — и твой «характер», и все возможные твои будущие, то есть твой Комплекс Индивидуальных Вероятностей. Он подобен мосту, опираясь на уже знакомую тебе основную схему с одной стороны, и на пока что неизвестный закон компенсации, с другой. Дело как раз в нем, поэтому попробую растолковать тебе его в самом