Вся эта группа вышла из здания госпиталя и, пройдя около ста шагов по дороге, а затем свернув в сторону леса, как-то незаметно очутилась перед небольшим красивым и даже немного вычурным одноэтажным домом, с круглой башенкой посередине. Участок соснового леса вокруг дома был обнесён изящной железной оградой. Борис позвонил в звонок у калитки, расположенной рядом с воротами ограды. На звонок из-за дома вышел опрятно одетый старый немец лет шестидесяти в белом фартуке с метлой в руках.

Увидев много офицеров Красной армии, причём большую часть с генеральскими погонами, он немного опешил от неожиданности, затем опомнился, бросил метлу, бегом направился к калитке, распахнул её и, согнувшись в полупоклоне, встал в стороне.

Рокоссовский удивлённо спросил:

— И что же, тут в каждой вилле немецкий сторож есть?

— Да, — ответил Борис. — Когда мы нашли эти виллы, то товарищ Захаров собрал всех сторожей-дворников, разрешил им остаться в их квартирах (как правило, они в глубине двора), приказал следить за чистотой и никого, кроме меня и его, в помещение не впускать. Также у нас выделено два подвижных поста, которые патрулируют входы в виллы со стороны дороги и со стороны леса. Хотя въезд на эту территорию охраняется шлагбаумами, тем не менее, эта мера необходима: могут появиться любители «почистить» помещения и из немецких дезертиров, и из наших братьев-славян.

Пока Алёшкин докладывал всё это маршалу, Захаров, взяв ключи у дворника, забежал вперёд и предупредительно открыл парадную дверь. Этот небольшой дом из шести комнат с мансардой наверху и большой верандой, выходившей в хорошо ухоженный цветник, очень понравился Рокоссовскому и всем остальным генералам. Генерал-лейтенант Лагунов даже сказал:

— Эх, самому бы отдохнуть в таком домике!

Рокоссовский улыбнулся и заметил:

— Ну, это вам вряд ли удастся, а вот если семью свою сюда привезёте, то на некоторое время можно. Я, может быть, и своих пришлю.

* * *

Эти виллы, как мы уже говорили, служили дачами для крупных немецких фабрикантов и других капиталистов и, так как все они с началом наступления советских войск на Берлин спешно эвакуировались в нейтральную Швецию и Швейцарию, то имущество, имевшееся на этих дачах, оказалось брошено на произвол судьбы. Варен и его окрестности были взяты без боя, виллы стояли в стороне от основной дороги, и поэтому никакого ущерба не понесли. Вся мебель, богатейшая обивка стен, радиоприёмники, посуда и даже одежда и бельё, которыми пользовались хозяева при посещении дач, находились на месте. В гаражах некоторых вилл стояли легковые автомобили. Правда, тут Лагунцов проявил активность, и три наиболее дорогих машины переехали во двор госпиталя.

Осмотрев таким образом пять вилл, комиссия приняла следующее решение: дать госпиталю на подготовку десять дней, а затем направлять в него генералов на десятидневный отдых. Список и очерёдность составит член Военного совета фронта, генерал Рузский. Ему нужно было предупредить всех направляемых, что они могут взять с собой двух-трёх человек (например, адъютантов или ещё кого-нибудь) и не более двух автоматчиков для личной охраны, также поставить в известность, что за порчу или хищение имущества виновные будут подвергаться самым суровым взысканиям, вплоть до отдачи под суд военного трибунала. Каждому направляемому начальник сануправления фронта генерал Жуков должен будет выдавать соответствующую путёвку с перечислением сопровождающих лиц и указанием срока пребывания. В госпитале эти путёвки станут документами строгой отчётности. Начальнику тыла генералу Лагунову поручалось обеспечить госпиталь необходимым продовольствием. Конечно, это решение мы передаём не дословно, а лишь сохраняя его суть.

Прощаясь с Алёшкиным, Рокоссовский сказал:

— Наверно, через неделю я пришлю сюда жену и дочь, предоставьте им помещение, какое они сами выберут. О готовности приёма отдыхающих доложите генерал-майору Жукову.

На следующий день после отъезда комиссии в госпитале началась прямо-таки бешеная активность. На коротком совещании, проведённом Алёшкиным и Захаровым, решили для каждой виллы выделить специальную медсестру, которая станет сестрой-хозяйкой и будет отвечать за всё хозяйственное обслуживание отдыхающих на вилле, организацию их питания, а если потребуется, и лечения.

В каждом доме имелось две-три спальни с кроватями. Решили все их заправить чистым бельём, а остальное постельное бельё, а также гражданскую одежду, находившуюся на виллах, собрать и сдать на склад госпиталя (иногда шкафы просто ломились от одежды). Питание запланировали организовать по специальным заказам каждого отдыхающего, получая эти заказы за день, для приготовления пищи использовать пищеблок госпиталя. Повара у них были весьма квалифицированные, главное, чтобы ассортимент продуктов не подвёл. Питание решили доставлять в специальной посуде — термосах и судках. Предполагалось, что дружинницы под руководством сестры-хозяйки будут разогревать еду на кухне, имевшейся в каждой вилле (там были газовые плиты).

Обсудив детали, все принялись за работу, а Борис и Захаров отправились к генерал-лейтенанту Лагунову с просьбой организовать своевременную доставку с фронтовых складов высококачественных продуктов. Тот принял их очень любезно, но заявил, что получение и доставку продуктов им придётся взять на себя. Найдя на карте недалеко от города Варена фольварк (поместье), он сказал:

— Вот вам и база, и склад. Используйте те продукты, которые там сумеете найти. Доставку их организуйте сами. Да, наши генералы нуждаются и в спиртном. Вот тут, — он вновь ткнул в карту, — есть спиртоводочный завод, передаю его в ваше распоряжение. Остальное ищите в городке. Всё, что нужно, берите, оставляя расписки, я вам дам соответствующее разрешение.

Он вызвал кого-то из своих помощников и приказал перечисленные распоряжения оформить соответствующим приказом, а на имя начальника госпиталя выдать удостоверение.

Выйдя из кабинета генерала Лагунова, Борис и Захаров недоумённо переглянулись:

— Вот так фунт, — не вытерпел Захаров. — Что мы там найдём в этом фольварке? И в нашем городке?

— Да-а, — протянул Алёшкин, — вот тебе и обеспечение продуктами! Но всё-таки поедем посмотрим.

Часа через два, ориентируясь по карте, они разыскали поместье. Оно состояло из большого хозяйского дома с заколоченными окнами и полутора десятков коттеджей, в которых жили немцы-сельхозрабочие. Выяснив с помощью мешанины из немецких, польских и русских слов, что сельхозработами и вообще, всей деятельностью поместья руководил старший рабочий, Алёшкин и Захаров отправились к нему.

В доме они застали за обедом семью: хозяин — мужчина лет сорока пяти без левой руки, его жена — подвижная, моложавая женщина, и трое детей. Увидев входивших офицеров, а следом за ними двух солдат с автоматами, все обедавшие испуганно вскочили. Детишки бросились к матери, а мужчина встал, как бы загораживая их, насупился и, поглядывая на незваных гостей исподлобья,