фронта. Когда бойня уже заканчивалась, прибыл Стюарт – чертов Стюарт, которому его чертовы шпионы сообщили, что зеленая палатка Типу замечена возле Маддура. Новая атака, смятение; Типу отступает с тем, что осталось от его войска.

Кто-то сказал, что среди погибших был двоюродный брат Типу – Бенки. Последний раз его видели лежащим на земле, глаза неподвижно устремлены в небо.

Говорят, что он рычал, как лев, когда сражался, окруженный криками английских лошадей, натыкающихся на майсурские штыки. Бенки Наваб, его толстый верный кузен, который заслужил свое огненное имя тем, что сжег Малабар. Всегда готовый к погрому. Иногда заходящий слишком далеко, как в случае с Малабаром, но Бенки есть Бенки.

Бенки был Бенки.

Времени на траур нет. Типу должен назначить нового главу своей личной охраны. Первая мысль – поручить это Пурнайе, но он колеблется и выбирает Раджа-хана. Не то чтобы он не доверял Пурнайе, конечно, не поэтому. Предположительно, сейчас Пурнайя скачет верхом на лошади вместе с Саидом Сахебом и горсткой солдат, сжигает корм на пути следования генерала Харриса, чтобы его быкам, козам и лошадям остался только пепел. Предположительно.

* * *

В последние дни по небу с треском проносятся майсурские ракеты – музыка для ушей Типу. Он наблюдает за происходящим с южных валов, где разбил свою палатку. При каждом взрыве он стискивает зубы. Он знает, что англичанам они кажутся невиданными и ужасными, долетающие на целый километр дальше, чем ожидалось. Типу гордится своими ракетами. Именно Типу придумал изготовить железную обшивку, в которой энергия взрыва достигает невиданной силы; схематичные описания сохранены в его трактате по ракетостроению.

Через несколько лет сэр Уильям Конгрив сделает копию ракеты Типу и назовет ее «Конгрив». Но пока что ракеты – это ракеты Типу Султана, увенчанные мечами и летящие в сторону врага.

* * *

Ракеты запускаются из Султанпета, рощи на окраине форта. Харрис приказывает своим людям уничтожить ракетную артиллерию. Его люди слабы, практически умирают от голода, держатся на полупорции риса в день – все, что осталось от его провизии. Достаточно сильного ветра, чтобы их опрокинуть.

Многие из людей Харриса погибают в ту же ночь, пытаясь взять Султанпет.

К утру удача поворачивается к нему лицом. Прибывает Уэлсли – младший брат, а не тот ходячий геморрой, хотя этот Уэлсли вскоре покажется Типу не менее неприятным.

Сытые, подкрепленные, они берут Султанпет.

Теперь они стоят в полутора километрах от форта.

* * *

Предатели, предатели повсюду. Типу пересчитывает их по пальцам. Пурнайя и Саид Сахеб. Как легко они могли бы уничтожить запасы корма, ослабив шестьдесят тысяч быков, сопровождавших армию Харриса. Но нет, Харрис здесь, и это доказательство того, что Пурнайя и Саид Сахеб ничего не сделали. А как же Камаруддин-хан, этот злодей? Если бы он выполнил свою работу, армии Флойда и Стюарта никогда бы не встретились, никогда бы не переправились через Кавери. А дожди, когда они пойдут? Неужели и природа сговорилась против него?

Он думает спросить совета у Гаффура, но Гаффур мертв. Его лучший генерал, его самый старый друг, который мог, смеясь, заставить лошадь вертеться между его ног. Погиб вчера от пушечного выстрела. Или это было позавчера? Время истекает. Факт остается фактом: Гаффур мертв.

Тем временем Харрис прислал свои требования в письме, написанном от руки и доставленном вакилами Типу:

Половина Майсура.

Два крора рупий в течение шести месяцев.

Четыре сына и четыре генерала в качестве заложников.

Двадцать четыре часа на принятие.

Типу смотрит на письмо в своих руках, на английские буквы, строем идущие по странице. Грудь охватывает холодный пожар. У них нет желания заключать мир. Они не заинтересованы в том, чтобы приручить его, как они сделали это с более слабыми королями. Он контролирует юго-западные порты, вывоз пряностей и ввоз богатств. У них никогда не было никакого иного намерения, кроме как сокрушить его.

Гаффур, который всегда знал, когда пора уходить с вечеринки, мертв.

Бумага дрожит в его руках.

Он думает написать последнее письмо своим сыновьям, как Хайдар написал ему. Но потом он вспоминает важность этого письма. Сделай это. Сделай то. Купи Францию. Спаси Майсур. Его оседлали, как седлают коня, а потом – бац. И никого.

Он не поступит так со своими сыновьями. Ни у одного из них не хватит смелости или хитрости, чтобы разжечь настоящее восстание. Они слишком инертны, чтобы быть бунтарями, и это нормально, если подумать. На публике он любил говорить: «Лучше прожить два дня как тигр, чем двести дней как овца». Но есть минус: тигр ходит один.

Он откладывает письмо в сторону. Ему нечего писать. Перо в руках Всевышнего.

Он велит Раджа-хану устроить его покои в птичнике на северных валах. Раджа-хан возражает. Маленькое каменное святилище предназначено для проезжающих мимо путников; это не место для королевских особ. Но Типу хочет следить за продвижением англичан, он не против скромности приюта. Ему всегда нравился запах камня, приветливая прохлада склепа.

Осада

На протяжении всей своей жизни форт был свидетелем насилия. Типу Султан отнял его у наваба Аркота, который отнял его у Пешвасов, которые отняли его у Водеяров, которые отняли его у Тиммана Наяка, который отнял его у земли где-то в четырнадцатом веке. Даже его рождение, как и все рождения, было насилием.

Но никто еще не посылал пушечное ядро ему в стену. Ни один враг не знал, что северо-западная стена форта – самая слабая. Такое знание могло быть получено только от кого-то изнутри. А изнутри было много тех, кто мог бы им поделиться.

Стреляет пушка, северо-западная стена ломается, как бисквит.

Под проломом заложены мины. Они взрываются, а когда майсурийцы бросаются затыкать дыру битым камнем, их собственные тела разносит в щебень.

Впервые за всю свою жизнь форт неустойчив, неуравновешен. Майсурские войска охраняют пролом в течение ночи. Если бы стены форта могли говорить, они бы сказали, что начальник отряда – Мир Садик – в кармане у генерала Харриса.

* * *

К утру английские войска пробивают брешь. Они переходят вброд реку Кавери, воды которой в самом глубоком месте достигают лишь бедра. Люди не могут поверить, что они переходят реку. Это всегда казалось невозможным, пока вдруг не оказалось, что это не так.

У мужчин едва хватает сил держать оружие над головой. Но они почти забыли про свой голод. Они смотрят, как медовые лучи пронизывают воду, преображая русло, превращая большие и маленькие камни в золотые яйца.

Еще одно чудо: по ним никто не стреляет с