Сразу после этой встречи пала темнота, однако мощеный тракт позволял продолжать путь и при лунном свете. Соваться же в лес ночью было безответственным безумием, поэтому, добравшись до поляны, на которой караван дожидался возвращения А-Вута, встали на ночлег. Коней не расседлывали, лишь слегка расслабили подпруги, поочередно спали, завернувшись в плащи. С первыми признаками серого рассвета двинулись в путь.

Теперь во главе отряда двигался А-Вут, указывающий дорогу, которого то ли опекали, то ли конвоировали два уланских разведчика-следопыта. До хижины, послужившей убежищем А-Вуту и графине, добрались, едва серость утра сменилась ярким светом дня.

Дальше следы коней читались абсолютно ясно – и звено разведчиков ушло вперед пешим ходом, обоснованно опасаясь засады.

К подножию памятного А-Вуту холма, к тому самому месту, где ему передали графиню, вышли к полудню, не встретив ни единой души.

***

За прошедшие дни лесистый холм постигла непонятная катастрофа.

Вершина холма оплыла, как башня песчаного замка, на которую ребенок вылил ведерко воды. На самом верху совсем не осталось почвы, и обнажился серый камень скалы. Деревья, росшие там, сейчас валялись далеко внизу по склону, застряв ветвями и обнажившимися корнями промеж свои более удачливых собратьев. Потоки грязи и камней влажными языками протянулись почти до самого подножия холма.

Из редких деревьев, окружавших вершину, те немногие, которым удалось удержаться корнями в трещинах и оставшейся земле, торчали верхушками в разные стороны, как жалкий венчик волос вокруг грандиозной лысины. Хвоя на их разлапистых ветвях пожелтела и покрылась каким-то ржавым налетом.

Тишина, стоящая у мертвого холма, становилась зловещей...

***

Глядя на крутые склоны лесистого холма, мессир коронный дознаватель переживал осознание того, что сильно переоценил свои способности и опыт при планировании воинской операции. Выбрав уланов из соображений скорости и эффективности погони, кавалер Раух оказался в плену стереотипа, привычного для слуг Короны: враги бегут, Корона настигает и карает.

Но сейчас, глядя на склоны, обрывистые и скользкие, которые придется штурмовать в пешем порядке, кавалер Раух очень хотел бы иметь в своем подчинении егерей, а не кавалеристов, и побольше, побольше. Но, увы, воевать придется с наличными силами…

Посовещавшись со взводными командирами уланов, кавалер Раух принял решение оцепить основание холма и ждать развития событий. Но сначала вокруг холма запустили два звена разведчиков навстречу друг другу. По их следам петля оцепления начала медленно охватывать холм.

- Как Вы думаете, мессир Ванграт, сколько их может быть там? – заставив себя быть вежливым, обратился дознаватель к пришельцу из-за Южных гор.

- В лагере было двенадцать степных воинов, мессир Раух.

- Вы уверены?

- Да, мессир, двенадцать воинов и их предводитель. Но сейчас там никого нет…

- Что? - изумленно вскинул брови дознаватель. – Вы в этом уверены?

- Вон там, - указал на близкую к вершине террасу А-Вут, – пируют и ссорятся стервятники. Они никогда не вели бы себя так, если бы рядом были люди. Это очень чуткие и осторожные птицы.

- Благодарю Вас, - задумчиво протянул кавалер Раух и отъехал побеседовать с уланскими лейтенантами. Краткое «совещание командного состава» решило выбранную тактику не менять, чужеземцу на слово не верить, дождаться возвращения разведчиков и уж потом действовать по обстановке.

Холм оставался безмолвным, лишь с самой вершины долетал шум ссорящихся ворон.

Довольно скоро оцепление было завершено, а вернувшиеся разведчики доложили, что с той стороны холма найдено три тропы с многочисленными свежими конскими следами, ведущими вглубь лесов.

И тогда кавалер Раух решил показать пример личной храбрости.

Взяв А-Вута проводником и звено разведчиков в поддержку, он отправился на штурм. И к полудню благополучно добрался до вершины, не встретив к тому ни малейших препятствий. Не считая, конечно, крутизны склонов, избыточного веса и одышки…

***

Округлая и слегка выпуклая вершина холма имела шагов семьдесят от края до края. Лишенный почвы светло-серый камень был сух и иссечен трещинами, как морщинами. Посреди площадки беспорядочной грудой лежала куча костей – на первый взгляд, конских. Во всяком случае, пять черепов однозначно принадлежали лошадям. Кости были белоснежными и сухими, лишенными связок и хрящей, как будто их много часов вываривали на студень.

Кроме этой загадочной находки, испарины и не отпускающей одышки, кавалер Раух обрел замечательный вид на окрестности с высоты. Сейчас, когда стало понятно, что боя не будет, он внутренне ликовал: директива максимально подробно расследовать все случаи похищения работорговцами пришла лишь недавно и - вот удача - ему удалось обнаружить лагерь, где стояли работорговцы и живых свидетелей этого. Тяжело дыша и вытирая испарину, кавалер Раух мысленно уже прикидывал перспективы повышения.

Сверху была отлична видна тропа, по которой имперские уланы подошли к подножию холма, стоящие у подножия уланские офицеры и коноводы. Видны были еще три тропы, истоптанные и взрытые копытами, уводящие в лес. А также множество ярких уланских мундиров средь пожухлой листвы у подножия холма.

Отправив разведчиков вниз с поручением обследовать неизвестные тропы, кавалер Раух подошел к спокойно стоящему А-Вуту. Сделав над собой недюжинное усилие, он нашел в себе силы признать правоту чужеземца и поблагодарить его.

- Могли бы Вы, мессир Ванграт, указать, что Вам удалось разглядеть в лагере степняков, где что находилось?

- Конечно, мессир коронный дознаватель! – вежливость А-Вута была безукоризнена.

- Вот там, - он указал на одну из плоских площадок, залитых подсыхающей грязью, - стоял большой шатер, возможно – предводителя.

- Вот там, - его рука направилась на другую площадку, - стоял полог для рабов. Рядом с ним была коновязь. Но сейчас там тоже все залито селем…

- Селем?

- Так в горах называют лавину из жидкой грязи и камней. Очень похоже вот на это все…

- Но откуда здесь взяться селю?

А-Вут лишь пожал плечами.

- А вот там, - и А-Вут показал вниз по склону, - был нарисован рабский круг, у которого ожидали своей участи пленницы, и на этой же площадке состоялся поединок.

- Сильный был соперник? - впервые в голосе имперского служащего прозвучало искреннее уважение. Степняки обоснованно считались в Империи очень опасными противниками.

- Если бы мы встретились на моих островах – я легко бы победил его. Если бы мы встретились в Степи – он, наверное, победил бы меня. А здесь, на землях Единого, мне улыбнулась удача, - философски, с какой-то даже неприличной скромностью, ответил А-Вут.

Кавалер Раух с