– Что же делать? – шепчет Эмми. – Вызвать полицию, что ли?

– И что мы скажем? Девушка заперлась в ванной?

Джошуа бросает попытки повернуть ручку и отходит на шаг.

– Как же, из-за этого никто не приедет. Надо вытащить её самим.

– Бри! Отойди от двери! Я её выломаю!

Парень подаётся вперёд и упирается плечом в дверь.

Мне бы стоило самой сообразить, что хрупкий подросток не сможет сломать тяжёлую деревянную дверь. Джошуа с громким стуком бьётся о неё и падает навзничь. Что в таких случаях говорил дедушка Джим? Как мешок с картошкой. Да, очень похоже.

Джошуа стонет. Эмми встаёт на колени, чтобы помочь. Тем временем я берусь за ручку. На этот раз дверь открывается.

Сначала я ничего не вижу. В ванной как будто пусто.

Я нерешительно вхожу.

– Бри? – хриплю я.

Занавеска над ванной дрожит. Я замираю. Это же просто Брианна, верно? Занавеска снова дрожит, подтверждая мои подозрения.

Это не Бри.

Я с ужасом смотрю, как из ванны появляется пятнистая серая нога. И ещё одна. Корявая рука тянется и полностью отдёргивает шторку. Старуха! Она вся мокрая, и на этот раз глаза чёрные, как смоль, как чернильные лужи. Рот открывается, как будто она хочет закричать. И раздаётся звук… но похож он на что угодно, только не на крик. На злобный хрип, от которого меня охватывает ужас.

И тут же над раковиной по одной взрываются лампочки. Мы оказываемся почти в кромешной тьме. Я в панике отступаю, спотыкаюсь о Джошуа с Эмми, которые сидят за мной на полу. Мы словно клубок из рук и ног, и, получив второй пинок в лицо, я понимаю, что кеды у нас классные, но когда ими пинаются – больно.

Встаю на четвереньки и уползаю. Старуху во мраке не видно, но она где-то близко. Я слышу хрип у неё в горле и чувствую исходящий холод. И запах. Запах смерти.

Я благодарю Вселенную за все хорошие времена, которые у меня были до этого смехотворно-нелепого случая. Успеваю подумать о родителях… Но тут всё прекращается. Зловещий скрежет. Холодный воздух. Ощущение, что я вот-вот умру на полу в коридоре.

– Ребята?

В коридоре включается свет. На меня смотрит нахмурившаяся Бри.

– Что случилось?

Джошуа лежит на спине, закрыв глаза руками. Эмми уже на ногах и опирается о стену. А я сижу на полу, сжавшись в комочек.

Выпрямляюсь и оглядываюсь.

– Ты её не видела? Старуху?!

Голос у меня истеричный, я никак не успокоюсь. Старуха здесь уже второй раз. У меня в доме! Мало того что она преследует меня, когда я выхожу в город, но это? Это уже слишком.

– Я видела только вас на полу, вы кричали, – отвечает Бри, нервно покусывая губу.

– Я видела, – шепчет Эмми так тихо, что я её едва слышу. – Ужас. Жилистая, седая, с такими чёрными глазами, что они кажутся пустыми глазницами…

Джошуа переворачивается на живот и стонет.

– И я. Даже не верится. Неужели это случилось на самом деле?

Я жду, что Эмми, как обычно, найдёт какое-то объяснение. Скажет, что это плод нашего воображения или игра теней. Но она говорит:

– Да, случилось. И произойдёт снова, если мы не выясним, чего хочет Молли.

Эмми отстраняется от стены. Убирает чёлку с глаз и делает глубокий вдох.

– Погодите! Бри, ты завизжала. И мы прибежали сюда. Если ты сейчас никого не видела, то почему кричала? – вполне рассудительно спрашивает Эмми.

Бри переминается с ноги на ногу. Большая часть белого грима с лица стёрта, но осталось несколько небольших пятен, и наша подруга кажется очень бледной.

– Паук.

Это что, шутка?

Я сдаюсь и снова сворачиваюсь комочком. Наклоняюсь и укладываюсь на бок, кладу голову на толстый ковёр. Если бы не слабое «ах» Джошуа, я бы, наверное, пролежала так всю ночь.

Сев снова, я прослеживаю его взгляд в ванную. Там, на зеркале, между разбитыми лампочками нацарапано сообщение.

Глава 25

– Что это? – хриплю я.

На зеркале буквы. На стеклянной поверхности прочерчены неровные красные буквы.

Смените курс

Снова перечитываю. И ещё раз. Кажется, слова стекают по зеркалу, как кровь. Начинается паника. Это ещё одна зацепка, хотя мы до сих пор не поняли, что означают остальные.

– «Смените курс», – читает Джошуа вслух. – Что бы это значило?

– Ой, не знаю!

Схватив полотенце с крючка на стене, я открываю кран и сую ткань под струю воды.

– Это мой дом. Мой! Зачем она пришла сюда?!

– Она пришла сюда, потому что верит, что ты можешь помочь, Мэллори. – Эмми замолкает и следит за моими движениями, когда я выключаю воду и иду к зеркалу. – Погоди, что ты делаешь?

– Убираю!

Я тянусь, чтобы стереть надпись, но подруга хватает меня за руку. Я раздражённо вырываюсь.

– Эм, пусти!

– Нет.

Она отрывает мои пальцы от полотенца и забирает его.

– Если сотрёшь, то уничтожишь улику.

Джошуа скептически морщится.

– Улику? Это же не отпечатки пальцев или тест ДНК. Что ты будешь с этим делать?

Эмми убирает полотенце подальше.

– Я прекрасно понимаю, что мы не можем взять отпечатки пальцев и тест на ДНК. Но ведь можно сфотографировать сообщение, прежде чем его смывать.

В этот момент я искренне восхищаюсь своей лучшей подругой. Эмми и я как студень и горчица. Мы команда! Когда я не в себе от ужаса, она абсолютно спокойна.

Когда она в ужасе… Ну, с ней это не часто случается, но если что, надеюсь, мне удастся её успокоить.

– Правильно! – говорю я, неуклюже обнимая её и сжимая, пока она не издает сдавленный писк. – Сделаем снимок, потом его посмотрим – не изменилось ли что, как с ямками на песке!

– Вот-вот.

Эмми складывает на груди руки – она довольна собой.

– Я принесу фотоаппарат!

Бри бросается в спальню. На ней спортивные штаны с эмблемой школы и хлопчатобумажная футболка, которая ей великовата. Даже с остатками грима на лице она выглядит классно. И слава богу, ничуть не напоминает Милую Молли.

– Сейчас сделаю хороший снимок, и нужно всё побыстрее смыть. Иначе родители увидят.

А если это увидят родители, то начнут совать в наше расследование нос. Если они поймут, чем я занимаюсь, меня точно ждут неприятности. И без этого проблем хватает.

Я разворачиваюсь к сообщению на зеркале и понимаю, что Джошуа притих. Его вообще не слышно.

Он смотрит на красные буквы, с которых капает