Есть на земле праведники, есть великие люди, храбрые, благоразумные, целомудренные, терпеливые, благочестивые, милосердные, которые ради праведности переносят все

виды временного зла с ровным сердцем. Однако если и есть правда – нет, потому что есть правда – в следующих словах: «Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя» (1 Ин. 1:8) и в этих: «Не оправдается пред Тобой ни один из живущих» (Пс. 142:2), то и они не без греха. И нет среди них такого гордого и глупого человека, который не считал бы, что молитва «Отче наш» [с ее прошением «Прости нам долги наши»] необходима ему по причине его многочисленных грехов .

Феноменология Августина, касающаяся самости и морали, очень глубока как с психологической, так и с философской точки зрения. Что касается вопроса о том, где следует искать моральные нормы, то он предлагает Бога в качестве их основания. Августин указывает на самостоятельность и ответственность человека, рассматривая человеческие проступки как извращение прежнего добра людьми, погрязшими в глубоких заблуждениях. Его подход субъективен и автобиографичен, но этот метод выводит его за пределы самого себя, к совершенному и личному Существу.

Теперь мы начинаем понимать, почему философия Августина нуждалась в автобиографии именно такого рода. Не каждый религиозный философ нуждается в личном повествовании. Августин сделал это, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, его история паломничества от приверженности пустой и обманчивой философии к той, которая удовлетворяет его сердце и разум, является идеальным средством для объяснения его мировоззрения, которое заключается в искуплении греха. Вместо того чтобы просто порицать свои прежние взгляды, он рассказывает о том, как он преодолел их интеллектуально и духовно. Во-вторых, его философия была также и теологией, которая коренилась в высшем благе. Как грешник и как взрослый новообращенный, Августин хотел рассказать о своей многогранной жизни со зрелой точки зрения, а главное – похвалить Того, в Ком теперь покоится его сердце.

Как именно беспокойное сердце может обрести покой? До сих пор мы больше слышали о трудностях греха, чем о каком-либо пути спасения. Нам нужно больше узнать об этом от Августина.

Когда Августин заигрывал с манихейством, он считал, что мир пространства, времени и материи не подлежит искуплению. Спасение можно найти, полностью покинув этот мир. Когда Августин принял христианство, он пришел к выводу, что мир был создан изначально благим Богом. Поэтому, хотя между Творцом и творением существует дуализм, дуализма материи (зла) и духа (добра) не существует. Зло также не может успешно противостоять всемогущему и всеблагому Богу. Как мы уже видели, зло паразитирует на добре; оно искажает и извращает добро, не подчиняясь источнику всякого добра, которым является Сам Бог. Зло не является силой, равной силе добра. Поэтому для тела и материальной вселенной есть надежда, поскольку они не являются злом по своей сути.

Эта надежда для Августина заключалась в личности, а не в принципе, силе или даже философии. Этой личностью был Христос. Некоторые считают Августина платоником или неоплатоником в христианской одежде. Но это не так. Его миссия заключалась в том, чтобы соотнести христианство с другими мировоззрениями того времени и проработать все выводы своего собственного мировоззрения. Он искал точки соприкосновения с другими философиями, особенно с платонизмом. Это вполне логично, поскольку платонизм утверждает действительность вечной, нематериальной и изначальной реальности в царстве Форм или Идей. Августин считал это отчасти правильным. Реальность не исчерпывается материальным миром. Существует и духовный мир. Однако тоска души Августина не могла быть удовлетворена никакой Идеей, даже самой высокой – идеей Блага. Его знаменитая фраза «Ты создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе» говорит об отношениях Я – Ты (выражаясь термином Мартина Бубера), о чем-то неустранимо личном, межличностном и благоговейном.

В платонизме отсутствовали учения о творении и воплощении. Платон и более поздние платоники (например, Плотин) не очень-то любили материальный мир (как и индуизм или буддизм), учитывая пронизывающие его смерть и разложение. Но Августина привлекала идея посредника между высшей реальностью (Богом) и простыми смертными.

Августин считал свою вину – за груши и многое другое – реальной, причем не только экзистенциально реальной (чувство вины), но и объективно реальной. Оно тянуло его вниз, терзая и разрушая его совесть. Куда он мог обратиться?

Манихейство учило, что Иисус был духом, но у него не было тела. Он был посланником света, но не посредником. Для Августина такой Иисус не давал освобождения от чувства вины и мучений из-за внутренних побуждений, которые, как он знал, были неправильными. Однако он обнаружил, что христианское учение исповедует Иисуса как истинно человеческого, так и истинно божественного. Богочеловек предлагал то, чего не могла предложить ни одна философия его времени: посредника, который понимал нашу участь, будучи человеком, и мог примирить нас с Богом, будучи Богом.

Благодать Божия через Господа нашего Иисуса Христа, – [это та благодать], которой единственно освобождаются люди от зла и без которой вовсе не делают ничего доброго, мысля ли, желая, любя или действуя; ибо не только познают по ее указанию, что надлежит делать, но и благодаря ее присутствию с приятностью делают то, что знают .

Краткое изложение аргументов Августина

Приведенный здесь аргумент Августина – не единственный его крупный философский аргумент. Его богатые идеями труды охватывают обширную область знаний, поднимая философские, исторические и пастырские вопросы. Начав с самости, он на этом не останавливается. Резюмировать его подход можно следующим образом:

Люди знают о существовании в них нравственного закона и о своей неспособности подчиниться ему в достаточной степени, чтобы умиротворить свою совесть.

Это порождает чувство вины за грех и тоску в чувствительной душе.

Главная форма греха – идолопоклонство, которое опирается на представление о совершенстве Бога. Его питает гордыня, а не любовь.

Бог – лучшее объяснение осознания нравственного закона, поскольку Он является его совершенным источником.

Бог позаботился о мятежном и погрязшем в идолопоклонстве человечестве, послав посредника – Богочеловека.

Поэтому наши сердца могут найти покой в благодати, предлагаемой только Богом.

Августин предлагает самое разумное экзистенциальное объяснение состояния человека. Независимо от того, согласны мы с ним или нет, он открывает окно в мир философии, в котором ясно очерчены недуги смертных.

Глава пятая

Декарт

Я мыслю, следовательно, я существую.

Рене Декарт, «Рассуждение о методе»

Чтобы перейти от Августина к Рене Декарту (1596–1650), нам придется проделать долгий путь по стране Философии.