Рунн подавил желание засмеяться, однако Брайс повернулась к русалу. Казалось, эти весьма банальные слова ее удивили.

– Светлые, – пробормотала она. Потом внимательно посмотрела на Аталара. – Зажигай, – прошептала она так, словно нашла ответ на все вопросы.

* * *

Светлые.

Свет.

Зажигай.

Мир замер. Казалось, сама Урда замедлила время, чтобы не мешать Брайс думать.

Она взглянула на стены. На реку звездного света, изображенную Хеленой в нижней части каждой картины.

Еще недавно она считала это художественным способом изобразить родословную Звезднорожденных.

Но Силена на своих картинах предупреждала о зле, обитающем под Тюрьмой. Сама того не зная, предостерегала о Весперус… Возможно, и Хелена оставила потомкам ключ.

Последний вызов.

Брайс присмотрелась к восьмиконечной звезде в центре зала. Нижний луч имел две странных щели: одна побольше, вторая поменьше.

Ее взгляд переместился на Звездный меч и Правдорубец. Большой меч и небольшой кинжал. Пожалуй, они поместятся в эти щели, как ключи к хитроумному замку.

Но меч с кинжалом откроют не замок, а хранилище силы. Последнюю часть наследия Тейи, необходимую для открытия портала в никуда.

Когда-то эта сила принадлежала отвратительной личности, опозорившей фэйцев обеих планет. Однако сила тут ни при чем. Она может принадлежать кому угодно, в том числе и Брайс.

Эта сила поможет ей озарить мир.

– Брайс, – окликнул Хант, коснувшись ее спины.

Брайс глубоко дышала, внутренне сосредотачиваясь. Пыль и камешки от ее недавнего сражения с фэйскими королями начали подниматься в воздух.

Она прошла через пыльное облако к восьмиконечной звезде. Точно такая же была у нее на груди. Пыль и обломки закружились, словно Брайс являлась центром вихря.

Она глубоко вдохнула, еще больше сосредоточилась и прошептала:

– Я готова.

– К чему? – спросил Хант, но ответа не получил.

На выдохе она вставила меч и кинжал в щели на нижнем луче звезды. Кинжал плотно вошел в ту, что меньше, меч – столь же плотно в предназначенную для него.

Словно ключи, поворачивающиеся в замке, они открыли то, что хранилось внизу.

63

Из-под лезвий меча и кинжала брызнул свет, наполнив руки и сердце Брайс. Она слышала, как свет через ее ноги устремился в каменную толщу. Потом услышала песню земли, сокрытой под этой толщей. Тихую, старую, забытую, но не исчезнувшую.

Песня рассказывала Брайс, как когда-то Аваллен отдал свою радость, пожертвовал сочными зелеными лугами, небесами и цветами, чтобы силовые линии, питавшие его, наполнились иной силой. С тех пор остров ждал прихода того, кто востребует эту силу и вернет ему прежнюю жизнь.

– Брайс! – крикнул Хант.

Она посмотрела в глаза своей истинной пары.

Ее не испугали слова принцев Хела, сказанные о нем. Не они создавали душу ангела. Его душа целиком принадлежала ей, как и ее душа принадлежала ему.

Хелена магическими цепями сковала душу этой земли. Но так больше не будет. Брайс не позволит фэйцам распоряжаться чем-либо, кроме собственных жизней.

– Вы свободны, – прошептала Брайс, обращаясь к Аваллену, земле и чистой магии, наполнявшей силовые линии под островом. – Будьте свободными.

Так и случилось.

Из звезды на полу вырвался свет, и подземный лабиринт снова задрожал. Стены тряслись не переставая. Тряслись и гремели, гремели и тряслись.

Стены начали рушиться. Брайс чувствовала, что Хант метнулся к ней, но упал на колени, поскольку земля под ним стала подниматься. Вокруг них трескались и крошились камни, погребая под собой саркофаг Пелиаса, тела обоих фэйских королей и всех их отвратительных предков. Все это превращалось в пыль. Из проломов в потолке хлынул солнечный свет. А потом сама земля расступилась. Брайс и остальных выбросило наверх.

Солнечный свет – и никаких серых небес.

Их выбросило среди холмов, менее чем в миле от замка и королевской столицы, словно лабиринт пещер все это время сжимался, отступая назад.

А из каменистой земли, от звезды под ногами Брайс разрасталась все шире зеленая трава, усыпанная цветами. Подземная река тоже вырвалась наружу и теперь неслась вниз по склону новорожденного холма.

Видя все это, Сатия и Флинн засмеялись. Потом опустились на колени, коснулись пальцами травы. Земная магия, которой они обладали, тоже принялась за дело. Из рук Флинна появился дубок, который стремительно разрастался вширь и ввысь. А руки Сатии наполняли пробудившуюся землю Аваллена островками земляники, зарослями ежевики, кустами спелой малины и россыпями черники.

– Боги милосердные… – пробормотал Тарион, махнув рукой в сторону моря.

Там серые, вздыбленные волны сменились бирюзовыми. Ветерок поднимал легкую рябь. А из воды, совсем как на обнаруженной Декланом карте, поднимались большие и малые острова, покрытые сочной зеленью.

А на самом Аваллене, неведомо откуда, вставали леса. Чуть позже появились горы. В долинах потекли реки.

Изобилие жизни и магии, наконец-то освобожденных из-под замшелой власти фэйских королей. Фэйская исключительность Аваллена осталась в прошлом. Отныне остров был открыт для всех.

Брайс чувствовала радость освобожденной земли. Она взглянула на Рунна. В глазах брата светился благоговейный восторг, как будто и не было сражения с отцом, чей обезглавленный труп погрузился в темноту недр, став пищей для червей.

Лицо Рунна выражало лишь восторг и упоение свободой. Боль и страх тоже остались в прошлом.

Незаметно для себя Брайс заплакала. Рунн подскочил к ней, обнял и тоже заплакал.

Хант и их друзья не мешали им, понимая, что братом и сестрой владеет не только радость и светлые надежды на будущее. Горе и боль прошлого тоже требовали выхода.

Брайс сознавала: этот праздник может оказаться недолгим и их всех, возможно, ждет гибель в сражении с астериями. Но сейчас они будут наслаждаться раем, возникшим на пробужденной земле Аваллена, какой она была до появления на Мидгарде астериев, до фэйцев и прочих ваниров.

Остров вселял надежду на будущее всего Мидгарда.

Рунн взял ее лицо в ладони. Лицо его самого было мокрым от слез. А Брайс не могла остановиться. Она плакала и смеялась, выплескивая все, что скопилось на сердце.

– Да здравствует королева! – сказал Рунн и поцеловал ее в лоб.

64

Пробуждение земли Аваллена изрядно напугало местных жителей.

Хант старался не ухмыляться, глядя на руины замка. Те, кто там находился, успели выбежать и не пострадали. Уцелел и город. Но оплот Морвена превратился в груду развалин, которую со всех сторон окружали быстро растущие деревья и стебли плюща.

– Последний пинок от возрожденной земли, – сказала Ханту Брайс.

С вершины холма, куда они поднялись, открывался вид на развалины замка. Неподалеку собралась кучка фэйцев. Все молчали, с тревогой поглядывая на разрушенную королевскую твердыню.

Брайс переполняла магическая