Лидия вдруг напряглась и отстранилась.

Похоже, совладала с собой. Вспомнила, кто она и кто он.

Он стоял как последний идиот, слегка задыхаясь. Окаменевший член выпирал под брюками, а она… просто смотрела на него широко открытыми глазами.

– Я… – Рунн не представлял, о чем говорить и что делать.

В голове у него все поплыло. На руках этой женщины было столько крови, и тем не менее…

– Спокойной ночи, – прохрипел Рунн и поспешил в комнату, пока не выставил себя перед Лидией еще бо́льшим дураком.

Она его не удерживала.

54

Брайс лежала на жестком и холодном каменном полу, пытаясь вообразить, что лежит в своей кровати, что ей в бедро не упирается острый обломок, а рука под головой – удобнейшая из всех существующих подушек.

Рядом ворочалась с боку на бок Сатия. Чувствовалось, сестра Флинна тоже уговаривает себя, но не может уснуть.

Хант заснул мгновенно. Брайс пробовала сосредоточиться на звуках его глубокого, ровного дыхания, чтобы войти в резонанс и тоже погрузиться в сон. Должно быть, десятки лет воинской службы приучили его засыпать в любых условиях, но… нет. Ей не хотелось думать о тяготах, которые вынес Хант, отчего и мог легко заснуть на голом камне. Особенно если учесть, что помимо телесных тягот оставалось чувство вины. Вина за прошлые и недавние промахи и так сжирала его заживо.

На древней родине фэйцев ей было легче. Там она настолько выматывалась, что почти мгновенно засыпала. А здесь, даже при надежной защите дежурившего Баксиана, сон от нее ускользал.

Брайс перевернулась на спину. Звездный свет перевернулся вместе с ней, подобно лучу маяка. Как тут заснешь, когда свет лезет тебе в глаза?

Она стала смотреть на потолок. Там был изображен лес с переплетающимися ветками деревьев. Хвала богам, потолок был свободен от сцен насилия и издевательств над пегасами. Реалистичность изображения ветвей и мастерство передачи поражали. Но мир, включая мидгардских ученых, даже не подозревал о существовании таких шедевров. Их видели лишь немногие фэйские мужчины королевских кровей, отправлявшиеся на поиски Звездного меча.

Сейчас Звездный меч лежал слева от Брайс и слегка гудел, пульсируя магической силой. Все бы ничего, но справа лежал Правдорубец и тоже пульсировал, но в противофазе. Оба словно разговаривали.

Похоже, в этом месте искатели меча часто останавливались на ночлег. Брайс старалась не прислушиваться к диалогу меча и кинжала, заставляя себя рассматривать рисунки на потолке и ближайших стенах.

Женщин никогда сюда не пускали. А теперь сразу две фэйские женщины явились в священную пещеру. Оставалось надеяться, что принцы древности, похороненные здесь, не станут яростно ворочаться в своих саркофагах.

Такой страх перед женщинами и такая ненависть к ним. Почему? Из-за Тейи? Это ведь Пелиас обнаружил на Мидгарде династию Звезднорожденных. Может, все запреты и ограничения проистекали из страха перед появлением еще одной Тейи?

Ученые веками перетряхивали архивы и спорили о наследии Тейи и Пелиаса. Но никто не давал ответа на этот вопрос. И шансы на то, что она, зная правду о Тейе, найдет ответ, были близки к нулю. Легче от этой мысли не становилось.

Брайс снова повернулась на бок. Теперь ее звездный свет озарял каменную реку из звезд. Реку ее родословной, уходящей в глубь тысячелетий. Как еще изображать звездную родословную, если не в виде звезд? И каменная звездная река растянулась по всем туннелям, повествуя о наследии жестокости и боли.

Брайс сейчас остро не хватало Даники. Если кто и понимал всю сложность этого гребаного наследия, ложащегося на твои плечи ответственностью за будущее соплеменников, – так это Даника.

Даника, которая хотела лучшей участи для этого мира и для Брайс.

«Зажигай».

А может, фэйцы и их родословная не заслуживали света Брайс. Пусть вечно блуждают во тьме. Другого они недостойны.

* * *

Эти придурки Флинн и Дек не явились на завтрак. Придя в столовую, Рунн увидел там только Лидию.

Ночью он почти не спал. Сначала все тело ломило от нереализованного желания близости с Лидией. Потом его одолели мысли о странствиях Брайс и остальных по Пещере Принцев. Наверное, ему стоило пойти вместе с ними. Оставшись здесь, он проявил трусость. Конечно, в архиве могли оказаться ценные сведения, но с этим справились бы и Флинн с Деком.

Когда они заканчивали завтрак, двери столовой распахнулись. Рунн внутренне приготовился к появлению своих ублюдочных родственничков. Но вместо них вошел высокий фэец, огляделся по сторонам и бесшумно прикрыл дверные створки. Похоже, он не хотел, чтобы его здесь видели.

– Лидия Сервос, – произнес незнакомец, и у него дрогнул голос.

Фэец направился к столу. Рунн потянулся к ножу, припрятанному в сапоге. Лидия бесстрастно следила за незнакомцем. Рунн безуспешно пытался унять сердцебиение. Он открыл рот, чтобы потребовать от незнакомца представиться, а еще лучше – убраться отсюда.

– Я пришел тебя поблагодарить, – сказал Лидии мужчина и полез в карман.

Рунн тут же схватился за нож, но фэец достал всего-навсего небольшой портрет (не фотографию!) женщины и трех малолетних детей. Все они были фэйцами.

Лидия даже не взглянула на портрет, словно для нее это было невыносимо.

– Десять лет назад ты спасла мне жизнь, – сказал пришедший.

Рунн не мог совладать со своим телом. Лидия смотрела в пол.

– Мой отряд находился на базе в Келуне, – продолжал фэец. – Ты ворвалась туда глубокой ночью. Я подумал, что всем нам конец. Но ты сказала, что вскоре здесь появится Молот, и велела нам бежать. Благодаря тебе мы остались живы. Все семеро. И у нас у всех семьи.

Лидия кивнула. Казалось, в этом кивке была просьба к незнакомцу: «Не продолжай». Ею двигала не скромность и не смущение. Рунн успел заметить боль на ее лице. Казалось, ей невыносимо слушать этот рассказ.

Фэец снова протянул ей семейный портрет:

– Я думал, тебе захочется взглянуть на… прекрасные последствия твоего тогдашнего приказа.

Лидия так и не подняла головы. Рунн не мог пошевельнуться. У него сдавило грудь. Фэец продолжал:

– Несколько ребят из моего отряда продолжают жить на Аваллене. Тайком. Принц Кормак убедил всех нас примкнуть к повстанцам. Но мы никогда не рассказывали ни ему, ни кому-либо, кто нас спас. Не хотели подвергать опасности твою деятельность. А потом до нас дошли слухи, что ты… в смысле Лань… выступила против астериев. И тогда кое-кто из наших наладил старые связи.

Наконец фэец заметил, что его слова производят на Лидию совсем не то впечатление, на какое он рассчитывал.

– Наверное, тебе пока рано раскрывать все свои заслуги