Итан бросился к еще одной жертве – человеческой девочке-подростку в школьной форме. Эти подонки выбрали для удара утро, когда большинство жителей спешили на работу, а дети шли в школу. И всем было негде укрыться.

Итан зарычал. Девочка с окровавленным лбом, придавленная обломком бетонной плиты, испуганно сжалась. Она безуспешно пыталась сдвинуть плиту и высвободить ноги, но его появление испугало ее.

Итан обуздал волка в себе.

– Привет, – сказал он, опускаясь на корточки перед раненой и берясь за плиту. – Я тебе сейчас помогу.

Девочка прекратила свои отчаянные попытки сдвинуть плиту. Кровь со лба попала ей в глаза. Итан с легкостью сдвинул плиту. Левая нога девочки оказалась раздробленной до кости.

– Гипаксия! – позвал он ведьму.

Та уже оказала помощь молодому семейству и вставала.

Но девочка вдруг схватила Итана за руку. Ее лицо было призрачно-бледным.

– Почему? – спросила она.

Итан покачал головой, не в силах найти слова для ответа. Подоспевшая Гипаксия склонилась над девочкой и достала из сумки другой пузырек с первосветом. Итан только сейчас с ужасом понял, как мал запас ее пузырьков. А раненым требовалось намного больше.

Но даже если собрать здесь всех медведьм Города Полумесяца… поможет ли это?

Поможет ли хоть что-то исправить случившееся?

* * *

Хант и Тарион стояли на берегу широкой и глубокой реки, воды которой стремительно неслись по подземельям. Брайс остановилась поодаль, не вмешиваясь в разговор мужчин. Темнота и туман мешали рассмотреть реку, понять, откуда и куда та текла. Туннель продолжался и на том берегу. Возле реки запах сырости и плесени ощущался еще сильнее.

Пока она не узнала ничего нового о тайнах меча и кинжала, тумане и способах одолеть астериев, но она откладывала в память каждую крупицу сведений.

– Ты что-нибудь ощущаешь? – спросил у русала Хант.

– Нет, – ответил Тарион. Брайс слушала их вполуха. – Моя магия ощущает лишь… холод. Здесь везде холодно.

– По-моему, это хорошо. – Баксиан сложил крылья. – По крайней мере, никакие черви тут не плавают, – добавил он, подмигнув Брайс.

– Увидел бы хоть одного, сразу бы отпало желание шутить. – Она сердито взглянула на него и спросила, не давая ему ответить: – Крылышки выдержат перенести нас через реку?

Мысли, захлестывавшие ее мозг, не располагали к разговорам. Хант нес ее и Сатию, а Баксиан взял Тариона. На другом берегу их путь продолжился. Брайс расширила круг звездного света, чтобы он охватывал всех ее спутников. Ее внимание снова было поглощено рисунками на стенах.

В отличие от рисунков Силены, эти ничего не рассказывали о зле, таящемся внизу. Однако зло на них присутствовало в виде реки звездного света, куда древние фэйцы волокли пегасов, чтобы утопить.

Увы, авалленские фэйцы были ничем не лучше своих соплеменников в мире Несты.

Никто не пытался отмечать ни время, ни пройденное расстояние. А ведь они шли уже который час, оставляя позади милю за милей. Иногда делали привал, неся по очереди караул, однако спать в туманной темноте было трудно.

Упыри так и кишели в расщелинах и нишах. Звездный свет бил по их зловещим теням. Твари шипели от голода, мечтая полакомиться теплой кровью, однако до смерти боялись звездного света. Выжить здесь могли только обладающие звездным светом и те, кто находился под их защитой.

Звездный меч давил Брайс на спину, кинжал – в бедро, затрудняя каждый шаг. Казалось, чем дальше она углублялась в пещеру, тем сильнее меч и кинжал стремились соединиться, оттягивая часть ее силы на себя.

Брайс намеренно игнорировала их поползновения, продолжая всматриваться в рисунки на стенах и потолке. Сцены жестокости были исполнены с невероятной точностью. Нескончаемые сражения, нескончаемое кровопролитие. Города в развалинах. Разверзающиеся земли. И все это падало в реку звездного света, словно магия Звезднорожденных поднимала разрушительную волну, унося плоды жестоких деяний древних фэйцев.

– У меня вопрос, – нарушила молчание Сатия. Эхо ее голоса тут же унеслось в туман. – Он может показаться дерзким.

– Разве ты не знала, что дерзость – девиз Пещерной группы? – усмехнулась Брайс.

Сатия прибавила шагу и вскоре поравнялась с ней:

– У меня такое ощущение, что ты не желаешь иметь с фэйцами ничего общего.

– В точку.

– И тем не менее ты несешь два предмета, которые для фэйцев практически святы.

– Три, если добавить Рог у меня на спине.

Ошеломленная Сатия не сразу нашла что сказать.

– Рог?.. Как он у тебя оказался?

– В результате магической татуировки. Так что ты хотела сказать?

Чувствовалось, Сатия подбирает слова.

– Ты несешь с собой и на себе три самых священных для нас предмета. Тогда что ты планируешь… как ты намерена поступить с фэйцами?

– Никак. Ты права: я не хочу иметь с ними ничего общего.

Рисунки на стенах лишь укрепляли решимость Брайс, особенно те, где убивали пегасов.

– Не сочти за обиду, – добавила она, искоса взглянув на Сатию.

– Но почему?

Брайс была вовсе не настроена говорить на такие темы и выразительно посмотрела на Сатию, надеясь, что та поймет ее нежелание. Однако Сатия без страха и робости выдержала ее взгляд. Брайс вздохнула. Придется продолжать этот разговор.

– Фэйцы… не принадлежат к числу моих любимых народов. Я их и раньше не жаловала, а после нынешней весны – тем более. Я действительно не хочу иметь ничего общего с кучкой трусов, которые во время нападения демонов попрятались на своих виллах. Им было наплевать, что рядом гибнут ни в чем не повинные люди. И теперь они готовы повторить это на Аваллене, уже в большем масштабе.

– У некоторых из нас не было иного выбора. Нас просто посадили под замок, – напряженным тоном ответила Сатия. – Родители настрого запретили мне выходить.

– Мне, как помнишь, тоже запрещали идти в Пещеру Принцев. Но я привыкла плевать на запреты и решать сама.

Сатия вспыхнула, но сдержалась.

– Если ты… если мы… переживем этот поход, что тогда?

– Не понимаю твоего вопроса. К чему относится это «что тогда»?

– Что ты намерена сделать с мечом и кинжалом? С Рогом? Допустим, твои самые смелые надежды осуществились: мы нашли здесь или в архиве сведения о том, как победить астериев. Победили. Ты и потом оставишь эти предметы у себя? Но зачем они тебе, если ты не хочешь иметь с нашим народом ничего общего?

– Ты хочешь сказать, что они не должны оставаться у меня?

– Я спрашиваю, что́ ты планируешь сделать с ними и… с собой?

– Я меняю девиз Пещерной группы, – объявила Брайс. – Теперь он звучит так: «Каждый занимается своим делом».

– Я спрашиваю не из праздного