фэйский принц ушел в замок и скрылся из виду. Друзья последовали за ним. Брайс и ее отряд направились к воротам замка. Сероватый свет отнюдь не бодрил, и окрестности еще пребывали в полусонном состоянии.

На балконе зашелестели тени. Лидии не захотелось оборачиваться и здороваться с появившимся Морвеном.

– Решила проводить их хотя бы с балкона? Как сентиментально с твоей стороны!

Лидия продолжала следить за Брайс и ее спутниками. Группа уже вышла за ворота и двигалась в направлении холмов повыше, что поднимались на горизонте.

– Тебе что-то нужно? – хмуро спросила она у короля.

– Грязная предательница! – прошипел он, возмущенный ее дерзким тоном.

Лидия наконец повернулась к нему. Ей хотелось плюнуть в его бледное, ненавистное лицо.

– А ты бесхребетный трус, который при первых признаках беды поспешил отречься от родного сына.

– Если бы ты знала, что такое честь, и понимала королевский долг, тогда бы поняла и мотивы моего поступка.

Тени змеились по плечам его безупречно сидящего черного сюртука, расшитого серебряной нитью. Его называли Королем Оленей, что было оскорблением всем оборотням, превращавшимся в оленей и ланей. Но король не жаловал зверей, признавая лишь их утилитарную сторону, о чем свидетельствовал его трон, сделанный из рогов благородного оленя. Наверное, таких красавцев давным-давно истребили.

– Тогда бы ты понимала: есть вещи поважнее собственных детей.

Нет, не было и не могло быть. Потому она и вернулась к своим обязанностям агента, отправившись сюда, что для нее нет и никогда не будет чего-то более важного, чем двое мальчишек на борту «Коня Глубин».

– Помню, как ты тогда пресмыкался перед астериями. Занятное было зрелище.

Лидия не лукавила. Ей действительно было приятно смотреть на коленопреклоненного, подобострастного Морвена. Как тогда он заискивал перед астериями, трясясь за свою шкуру. Ей и сейчас было приятно видеть, какую ярость вызвала у него брошенное ею оскорбление.

– Черноты хватает и внутри меня, – язвительно усмехнулся Морвен. – Но мне интересно: если появится более выгодное предложение, ты предашь и своих нынешних друзей, как предала бывших хозяев?

Пальцы Лидии сжались в кулак, но лицо осталось бесстрастным.

– Скажи, Морвен: ты на меня злишься потому, что не увидел, кем я являюсь на самом деле? Или потому, что я была свидетельницей мгновений твоего позора? Когда ты обменял верность своему сыну на возможность сохранить себе жизнь?

Он разъярился еще сильнее. Тени приготовились к атаке.

– Ты ничего не знаешь о верности.

Лидия тихо засмеялась и вновь посмотрела на пятерых путников, идущих по зеленым полям. На рыжую голову Брайс посередине группы.

– У меня не было никого, кто вызывал бы такие чувства.

Морвен заметил, куда она смотрит, и хмуро бросил:

– Ты просто дура, если пошла за ней.

Лидия искоса посмотрела на него и оттолкнулась от балконных перил.

– А ты дурак, что не пошел, – тихо сказала она, направляясь внутрь замка. – Для тебя это плохо кончится. И для Аваллена тоже.

– Это угроза? – прорычал Морвен.

Лидия уже шла по коридору, оставив позади своего врага и жалкий рассвет.

– Всего лишь профессиональный совет, – не оборачиваясь, ответила она.

* * *

Путь до Пещеры Принцев занял несколько часов. Наконец холмистые поля сменились каменистыми холмами. Замок Морвена уменьшился до размеров иглы, одиноко торчащей на горизонте. Хант успел слегка вспотеть.

– Столько разговоров вокруг этой Пещеры Принцев, столько мифов и сотрясания воздуха, – сказал он Брайс. – А на самом деле это выглядит… вот так?

– М-да. Разочаровывает, – согласилась она, оглядывая место, куда они пришли.

Вход в пещеру был немногим шире щели между валунами. На камнях виднелись полустершиеся письмена – только это и отличало вход от всех прочих трещин в скалах.

Впрочем, было еще кое-что: языки тумана, выползающие наружу из сумрака.

– Морвену требуется дизайнер интерьера, – заявил Тарион, всматриваясь в сумрак. – Возможно, во времена его предков этот аттракцион «Тени и тайна» и был интересен. Но сейчас это уже не прокатывает.

– Ошибаешься. Он любит старину, – сказала Сатия. – Аваллен ему нравится таким, каким был сразу после окончания Первых войн, когда начал заселяться и отстраиваться. Такой порядок сохранялся при его отце, деде и всех предках вплоть до самого Пелиаса.

Хант и Брайс переглянулись. Как раз за этим они сюда и шли. Если где и сохранились осколки правды, так это здесь. Ханту не улыбалась перспектива снова оказаться в подземелье, вдали от пространства и ветров. Это попахивало западней. Но усилием воли он прогнал страх и тревожные мысли и спросил у Сатии:

– У тебя есть соображения насчет того, как туманы удерживают астериев от проникновения на Аваллен?

Вчера она ничего не сказала об этом – возможно, потому, что никто не удосужился ее спросить.

– Нет. Ходят слухи, что магия, управляющая туманами, очень древняя. Она появилась раньше астериев.

Тарион встал у входа и сделал театральный жест:

– Женщин пропускаем вперед. Прошу, Длинноногая.

– Какая учтивость, – усмехнулась Брайс.

– Скорее практицизм, – возразил Хант. – Ты у нас единственная имеешь встроенный фонарь.

Брайс выпучила глаза и сказала насторожившейся Сатии:

– Советую не позволять этим придуркам помыкать тобой.

– Не позволю.

Хант почему-то ей поверил.

Брайс взглянула на сестру Флинна, словно тоже ей поверила.

– Приятно, что в группе есть еще женщина. А то этот клуб альфа-придурков слишком переполнен. – Брайс кивнула на мужскую часть группы.

На границе неяркого дневного света и сумрака она остановилась. Белые когти тумана, стелющегося по полу, цеплялись за ее розовые кроссовки. Звездного света хватало всего на несколько футов, а дальше он упирался в плотную стену тумана. За стеной могло скрываться что угодно и кто угодно.

Брайс не могла заставить себя переступить границу.

– Нечистое это место, – пробормотал Баксиан, вставая рядом с Брайс.

– Будем надеяться, что мы еще увидим дневной свет, – с тем же угрюмым спокойствием произнес Тарион, остановившись в шаге от них.

– Обязательно увидим. – Хант поправил тяжелый рюкзак, висящий у него между крыльев. – Нам нечего бояться, кроме упырей и призраков. Ну и собственной повышенной нервозности. Рунн так говорил.

– Всего-навсего, – подхватила Брайс, язвительно посмотрев на него. Потом махнула в сторону замка, башни которого едва различались на зеленом горизонте. – Еще не поздно вернуться в замок.

– Я не собираюсь там торчать, – сердито ответила Сатия. – Особенно когда эти дуболомы шныряют поблизости и норовят залезть в мозг.

Все повернулись к ней.

– У тебя что-то… произошло? – осторожно спросил Хант, а Тарион внимательно посмотрел на жену.

– Я не хочу оставаться в этом замке одна, – упрямо повторила Сатия, обхватив себя за плечи и вцепившись в ткань своего белого свитера.

Брайс поняла: сестра Флинна не настроена говорить на эту тему.

– Как знаешь. – Хант тоже